Белые терема
Шрифт:
Я спросил Дубарева:
— Козлик-то где?
Дубарев показал мне, где Козлик. Он стоял возле парадной и что-то читал.
Я подошел к нему и спросил:
— Ты что тут читаешь?
— Стенгазету интересную, — ответил Козлик.
Тогда я стал тоже читать.
В стенгазете всех жильцов дома поздравляли с Международным днем солидарности трудящихся — Первым мая.
Вначале была интересная статья за подписью «Глаз». В ней говорилось, что Первое мая мы встречаем новыми трудовыми успехами.
Я начал было читать другую статью — «О прачечной», но тут сзади нам закричали: «Эй!..»
Мы с Дубаревым побежали разыскивать шарик, а старшеклассники в это время закуривали сигареты.
Мы отдали им шарик.
Один старшеклассник, протягивая красивую пачку, спросил:
— Закуришь?
Я сказал:
— Что вы, я не курю!..
Я спросил:
— А где здесь живут политкаторжане?
Старшеклассники подозрительно посмотрели на нас и спросили:
— А что?
— А так… — сказал я, но Козлик выручил.
— Мы могли бы над ними взять шефство… Ну, там молока купить… или других продуктов.
В самом деле, как я не подумал про шефство. Ведь мы и в самом деле могли его взять.
Но тут что-то об асфальт грохнуло. Это у Дубарева разорвался карман и упала сквозь штанину пустая бутылка. Она раскололась пополам.
— Не курят они, видишь? — сказал презрительно один старшеклассник.
— Да нет, это и не наша! — сказал я.
— А чья же?
— Это отец Дубарева выпивал. У него неприятности на заводе.
— Ну, ладно, — сказали они, — осколки все в урну и — валите.
Мы с Дубаревым и с Козликом подобрали осколки и пошли прочь со двора.
Но мы повернули не в ту сторону. В другом конце двора было пусконаладочное управление. Выхода на улицу там не оказалось. Нам пришлось идти обратно через весь двор.
Двор у них весь зеленый. Там еще стоял ларек и возле него небольшая очередь… Но это я уже говорил.
Глава 3
На пляже народу было еще не так много. Все боялись лечь на сырой песок.
Одна девушка в красном купальнике ходила возле воды, вытягивала ноги, как балерина, и, когда набегала волна, отпрыгивала в сторону.
Дубарев сказал:
— А вот я сейчас искупнусь!
Он снял свой коричневый свитер, штаны и в длинных по колено трусах добежал в воду.
Он вбежал в нее как раз возле девушки и обдал ее целым столбом холодных брызг.
Я засмеялся.
Она вскрикнула, вся съежилась, и, когда повернулась к нам, я увидел, что эта же наша учительница Надежда Петровна.
И Козлик увидел. Мы сразу ее узнали!
— Надежда Петровна! — закричали мы с Козликом.
Только Дубарев купался в Неве и ничего не понимал.
Надежда Петровна, увидев нас, подбежала к своим вещам и быстро надела платье.
— Вы что пришли? — спросила она.
— Да вот… — сказал я. — Дубарев купается.
— Так это Дубарев?..
— Он нечаянно, — сказали мы.
А Дубарев кричал нам что-то из воды, ничего не подозревая. Я махнул ему несколько раз рукой.
— Ну что, дождались пионерского лета? — спросила Надежда Петровна у Козлика. (Видно, это потому, что у него был галстук.)
— Дождались, — сказал он.
— А в учебники все-таки надо поглядывать. Забывается материал.
Надежда Петровна замолчала.
Мы тоже не знали, о чем спрашивать и что говорить.
Черт меня дернул смотреть на ее босые ноги, какие у нее пальцы на ногах. Она это заметила и надела туфли. И ко мне уже теперь не обращалась совсем.
— Скоро, наверное, поедете на лоно природы? — спросила Надежда Петровна у Козлика.
— Поедем, — сказал он.
— Мы пока в городе будем, — сказал я, но она моих слов не заметила. Наверное, я совсем потерял у нее авторитет.
Но тут выскочил из воды Дубарев. Он сразу позеленел.
— Где бы трусы выжать? — спросил он, дрожа губами.
— Дубарев, может быть, поздороваешься? — спросила Надежда Петровна.
— Здрав…ав…ствуйте! — сказал он. — Где бы здесь тру… трусы выжать?..
— Вон будочка, видишь? Там мужская, а там женская.
И Дубарев побежал.
— Вы еще здесь останетесь? — спросила Надежда Петровна.
— Останемся, останемся! — сказали мы с Козликом, потому что Надежда Петровна была все-таки свой человек.
— Ну, оставайтесь, — сказала она. — До свиданья.
И тогда я многое понял.
И то, что Надежда Петровна нас стесняется. И что вообще мы здесь ни к чему.
Я взял дубаревские штаны и свитер.
— Мы лучше потом придем, — сказал я.
— Когда это?
— После обеда. Или завтра.
— Ну, как хотите, — сказала она.
— А Дубарева вы простили? — спросил я.
— Простила, простила, — быстро ответила Надежда Петровна. — Он же не узнал меня.
Глава 4
Мы ушли с пляжа в Петропавловскую крепость. Теперь там музей. Музей этот платный — десять копеек с человека, но ходить по крепости можно и так.
Возле собора стояли группы экскурсантов. Они поворачивались то в одну, то в другую сторону и закидывали головы вверх.
Мы подошли к одной группе и тоже стали смотреть в разные стороны, куда нам велел экскурсовод. Он давал много цепных исторических сведений, и я пожалел, что у меня нет бумаги, чтобы всё записать.