Белые волки. Часть 3. Эльза

Южная Влада

— Спаси дочь, — крик Алекса захлебнулся хрипом. От огненного удара вышибло дыхание, опаленная ткань вплавилась в кожу. Рухнув на колени, он стиснул зубы, а ведьмак уже готовил новое заклятье.

— Отродье темного бога, — кинувшись вперед, Алекс сбил противника с ног.

Вцепившись в мужчину, как клещ, Алекс бил, бил и бил, стесывая кулаки в кровь. Но упертый ведьмак отчаянно сопротивлялся, раздавая не менее болезненные удары. В голове звенело, а глаза давно залило кровью, смешанной с талым грязным снегом. На зубах противно хрустел невесть откуда взявшийся песок.

Внезапно острая боль пронзила висок, и Алекс провалился в темноту.

Мощный

кар Димитрия на полном ходу атаковал не менее мощные монастырские ворота. Железо покорежилось почти всмятку, густой дым тут же повалил из-под капота, а в створках преграды не появилось даже самой незначительной бреши. Впрочем, Димитрий умел получать удовольствие и от малого, поэтому с довольной улыбкой отстегнул ремень безопасности, выбрался через разбитое окно наружу — дверь кара уже было не открыть, так погнуло корпус — взобрался на крышу, а оттуда ему уже ничего не стоило подтянуться и перемахнуть створку ворот. Вот где пригодились детские умения лазать по обрывистым карнизам.

Несмотря на грохот столкновения навстречу ему никто не вышел. Он заглянул в сторожку, но та пустовала. Пожав плечами, Димитрий устремился в помещения монастыря, в которых, как и во множестве других помещений, где ему доводилось бывать прежде, довольно уверенно ориентировался.

Когда он, наконец, миновал многочисленные переходы и подъемы и оказался на внутреннем монастырском дворе, расположенном на нескольких уровнях выше от того места, где удачно "припарковался", то обнаружил замечательную картину. Сводный брат наместника, а по совместительству — одно из первых лиц государства, сидел верхом на начальнике столичной полиции и занимался удушением оного, а родная сестра, видимо, решила покончить жизнь самоубийством, взбираясь на крутую гору. Вдобавок ко всему оглушительно визжал ребенок, и становилось понятно, что эта тревожная сирена не прекратится, пока начальник полиции не перестанет задыхаться, сестра — лезть на рожон, а сводный брат наместника не покинет этот бренный мир подобру-поздорову.

Димитрий с предвкушением вдохнул крепкий морозный воздух.

Он любил хорошую драку.

— Ты сдохнешь, истинный, — кривя рот, злорадно прошипел ведьмак, склоняясь над Алексом. — Ты уже почти сдох.

Алекс давно бы его с себя сбросил, но после удара в висок в его глазах двоилось, голова шла кругом, а руки и ноги не слушались. Неожиданно ему на грудь словно сбросили тяжелый валун, а затем вдруг стало легко-легко, и ведьмак куда-то испарился. Алекс повернул голову и увидел пепельно-серую шкуру хищника, который стоял на снегу, крепко расставив четыре лапы и окровавленной пастью грыз извивающегося и орущего от боли человека.

— Нет, — Алексу казалось, что он это крикнул, хотя на самом деле наверняка едва прохрипел. — Ты же не…

Ведьмак как-то изловчился, выпростал испачканную собственной кровью руку и припечатал крутолобую волчью морду. Шепнул что-то раскатисто, невнятно, зло — и белый волк покатился по земле, жалобно скуля и постепенно превращаясь в человека, держащегося за голову и орущего от боли.

— …не истинный, — выдохнул Алекс заканчивая мысль. — Ты бессилен против его магии, как младенец.

Сам он не был рожденным по крови оборотнем, поэтому не мог вот так легко, как Димитрий, в любой момент по желанию обратиться волком, зато символы, которые загодя нанес на тело, служили надежной защитой от магических происков ведьмака. Алекс прыгнул на сводного брата Димитрия, прижал ему локтем горло, заломил руку и ощутил, что теперь одерживает верх. Алан, основательно потрепанный волчьими

зубами и потерявший много крови, значительно ослабел.

— Помоги Эльзе, — крикнул Алекс через плечо, заметив, что волк слегка очухался. — Здесь я сам.

Эльза была в отчаянии. Она достигла подножия склона, но понимала, что никак не заберется наверх. Ее доченька, ее малышка, казалось, была совсем рядом, она звала маму, протягивала ручки, их разделяло всего несколько метров. Несколько метров по скользкой ото льда отвесной скале.

И все-таки она разулась и полезла. Босыми ногами было легче нащупывать выступы. Мышцы ее рук и ног заныли от перенапряжения, но Эльза упорно подтягивала тело все выше и выше, стараясь смотреть только наверх, на дочь, и не отвлекаться на то, что творилось в монастырком дворе. Она ничем сейчас не сумеет помочь Алексу и убедилась в этом, когда Алан одним махом заморозил ее. Хорошо, что удалось высвободиться прежде, чем ведьмак наложил новое проклятие.

Камни под ногой осыпались и покатились вниз, и Эльза едва не поехала туда же.

— Мама? — испуганно позвала ее Ива.

— Не шевелись, доченька, — помертвелым голосом пробормотала Эль, ощущая за спиной огромную бездну, зияющую пустоту пропасти, над которой удерживалась лишь на самых кончиках пальцев. — Только не упади.

Когда пришла мама, сиротка обрадовалась, что спасена. Но страшный человек отвлекся совсем ненадолго, он хотел сделать с мамой что-то плохое, и если бы на помощь откуда ни возьмись не пришел другой мужчина, им обеим было бы не сдобровать.

Теперь страшный человек с этим мужчиной дрались, катаясь по снегу и забрызгивая белые пушистые сугробы алыми кляксами, а мамочка шла, чтобы спасти сиротку.

Правда, мамочка чуть не упала и хоть постаралась это скрыть, но сиротка все заметила и поняла. Она быстро сообразила и не стала плакать и кричать, чтобы не напугать маму еще больше. Но как им обеим теперь спуститься? Мама попала в ту же ловушку, что и дочь: горы коварно приняли их и не желали отпускать из плена.

В это время появился еще один мужчина, чем-то похожий на мамочку. Но страшный человек тоже в чем-то смахивал на нее лицом, и сиротка еще сильнее сжалась, интуитивно ощущая новую опасность. Вот и на мамином лице отразился непередаваемый ужас, стоило ей увидеть его.

Мужчина стоял внизу, у подножия склона, сиротка видела, как он превращался в волка и как страшный человек сделал ему больно одним прикосновением руки. После превращения он успел вновь надеть штаны, но на остальную одежду времени не тратил. Мама смотрела на него и дышала часто-часто: вдох, выдох, вдох, выдох. Так обычно дышала служанка в их доме, когда среди мешков с овощами в погребе встречала мышь.

Но этот мужчина — не мышь, чего тогда мама так его испугалась? Не иначе, он плохой, как и тот, другой. Сиротка отковыряла от выступа небольшой камешек и швырнула в него.

— Уходи. Уходи отсюда. Не трогай маму.

Он посмотрел на нее и почему-то улыбнулся. А потом решительно полез наверх.

Эльза попала в западню и не могла пошевелиться без страха сорваться вниз, а что самое ужасное — не могла помешать своему старшему брату добраться до дочери. Ну почему она такая невезучая? Почему каждый раз, когда что-то получается, потом все сразу летит в тартарары.

— Не смей ее трогать, — прошипела она, когда Димитрий с ней поравнялся. — Я убью тебя. Я перегрызу тебе глотку. Я не позволю тебе прикоснуться к ней, ты, больное чудовище. Хватит уже того, как ты прикасался ко мне.