Белый Бурхан
Шрифт:
А теперь вот новая беда — Ыныбас, которого надо в узде еще крепче держать, чтобы не вздумал разорить Оинчы. Раньше эта сопливая девчонка Шина на нем висела, теперь сам Техтиек повис… С Техтиеком, ладно, разобраться можно через бурханов, а вот с Шиной… Ведь он, этот вонючий барсук, до сих пор со своей девки глаз не спускает! И не скрывает, даже ему, старшему брату, об этом открыто говорит!.. А разве для того Оинчы копил свои богатства, чтобы отдать их в чужие руки, неизвестно кому? Ведь у той Шины близких и дальних родных, что
Когда Ыныбас и Чейне вместе приехали, у Оинчы даже сердце екнуло от радости: зацепился брат. Но потом присмотрелся — нет, соскользнул… Сам виноват, что молодую женщину держал, как старуху! Нарядами надо было ее завалить, чтоб сияла вся золотом, камнями и шелком!.. Разве потеряет что Оинчы, если одну монету из правого кармана в левый переложит?
Невозможно долгими стали теперь ночи у Оинчы, хоть и ложился на вечерней заре, и вставал на утренней. Спал только до первых звезд и с последних звезд до рассвета. А всю остальную ночь рассматривал небо сквозь дымовое отверстие. Не зря, видно, отец Челапан говорил ему, что чем меньше человеку жить остается, тем шире распахнуты его глаза в мир…
Оинчы встретил брата сдержанно, но долг гостеприимства исполнил до конца: накормил, напоил, отдохнуть дал, коня поменял. И разговор у тепши вел о пустяках: о дороге, погоде, новостях. Один только важный вопрос и задал о Шине. Ответ обескуражил и обозлил:
— Осенью женюсь, однако. А вообще, брат, не знаю… Тут Оинчы и не выдержал, уколол:
— Русский бог не дает на алтайке жениться?
— С русским богом у меня отношения сложные, — уклончиво ответил Ыныбас и показал глазами на Чейне: не для ее ушей, мол, разговор будет. — Другой бог зовет меня.
Оинчы попросил жену сходить к соседям за аракой по случаю неожиданного приезда гостя, а когда Чейне вышла, спросил прямо:
— Что у тебя еще случилось, говори!
— То же, что и у тебя, брат, — криво усмехнулся Ыныбас и произнес страшное слово: — Калагия! Я привез тебе привет от Белого Бурхана и хана Ойрота, Оинчы.
— Кто ты? — неожиданно охрип бывший кам.
— Я — ярлыкчи, доверенный Белого Бурхана. Это был удар в самое сердце.
— И ты приехал ко мне по приказу бурханов?
— Да.
— Что им надо от меня?
— Белый Бурхан собирает воинство Шамбалы, которое надо кормить, одевать, вооружать. А для этого нужны люди и золото. И еще нужны мастера, к которым ты один в горах знаешь дорогу.
Все повторялось. Для того, чтобы принести счастье горам, надо сокрушить зло оружием. А оружие надо покупать за золото — горные мастера делать его бесплатно не будут, как и купцы-чуйцы продавать… Разве нет мирных путей у тех, кто послан самим небом, чтобы не заливать горы кровью?
— Людей и золото должен добывать Анчи. Ты покажешь мне к нему дорогу?
Оинчы кивнул. Потом посмотрел мимо головы брата, спросил глухо:
— Где Анчи возьмет золото? Он — нищий пастух.
— У него есть надежные парни, а золото можно взять на приисках и у таких, как ты.
Оинчы изумленно взглянул на Ыныбаса:
— Откуда Белый Бурхан знает о моем золоте?
— Он — посланец неба. А небо знает все. Оинчы хмыкнул: какая забота у неба о земных делах? Ведь для неба, что золото, что грязь — все едино! Значит, золото нужно не богам, а людям? И тот, кто послан небом, совсем не бог?
— Далеко стоит аил Анчи?
— В долине Кокпаш.
Ыныбас нахмурился: это было, действительно, далеко. И от Аргута он мог бы проехать туда короче, чем отсюда. Но поездка к брату была необходима, он обязан был его предупредить о скором визите Техтиека! Но как это сделать?
— Ты их видел сам, этих бурханов?
— Нет. Я служу хану Ойроту, выполняя их волю.
— Хан Ойрот тоже пришел с неба? — рассмеялся Оинчы.
— Нет, — вздохнул Ыныбас. — Он всегда жил на земле. Последнее время под именем Техтиека.
Имя грозного разбойника ужаснуло Оинчы. И хотя он был хам и обязан был верить чудесам перевоплощения, недоуменно уставился на брата: жил у русских, учился, читает книги. Как он-то может верить, что хан Ойрот-Техтиек выполняет волю тех, кто послан небом? Разве небо не знает, кто такой Техтиек, измазанный в крови и грязи?
— В хорошую компанию мы с тобой попали, брат! — печально покачал головой Оинчы. — Все кончится тем, что по его приказу ты зарежешь меня, чтобы завладеть золотом… Разве я не прав?
Возвращение Чейне не дало им завершить разговор.
— У соседей тоже нет араки, — сказала она растерянно. — Если гость задержится дня на три, то я заведу чегень и сама выгоню…
— Нет-нет, — отмахнулся Ыныбас, — мне надо ехать! Ты проводишь меня, брат?
Почти всю дорогу они молчали, и только когда начался затяжной подъем на перевал и оба спешились, Оинчы сумрачно посмотрел на младшего брата:
— Меня они заставили силой дать клятву. А как попал к ним ты?
— К Белому Бурхану я пришел сам.
— Тебе некуда было больше идти?
— Те дороги еще длиннее… А теперь поговорим о деле. Тебе надо ехать к мастерам и договориться с ними о большом заказе… К моему возвращению от Анчи ты тоже должен быть дома… Мне будет очень жаль, брат, если ты не сможешь с ними договориться!
Оинчы помотал головой:
— Я уже стар, и такие дороги мне не под силу, Ыныбас. Потом, куда я дену Чейне? Не могу же я оставить ее в аиле одну!
— Чейне пока пусть поживет у отца.
— И с сыном у меня не все ладно. Ты же был у него, знаешь.