Белый верх, чёрный низ
Шрифт:
Я даже о себе не так переживала, как о Дьяре. И не подумала, что ребята Чёрного Мира после коррекции памяти продолжают считать меня своей соотечественницей. Зато об этом обеспокоилось руководство академии, и после озвучивания результатов выпускной работы Ламиара попросила меня задержаться в аудитории. Я решила было, что она желает указать на мою ошибку в приватной обстановке, чтобы не позорить при всех. А она...
«Фрая, предупреждаю, что вы не должны появляться завтра в учебном корпусе. Мы заботимся о вашем психологическом состоянии. Низшие, полагая, что вы одна из них, будут вести себя с вами недостойно вашего нынешнего статуса.
В некоторой степени я была рада подобной легенде. Родители, если уж Дьяр ничего не вспомнит, хотя бы узнают официальную версию и не станут волноваться. Однако и неприятный осадок появился — меня фактически изолировали. А ведь хотелось напоследок повеселиться на вечеринке и попрощаться со своими друзьями.
Ламиаре я именно это и сказала. Та осуждающе покачала головой, но пошла навстречу и разрешила присутствие в качестве преподавателя-стажёра. Это значит, что появлюсь я на празднике не в чёрной, не в белой и даже не в чёрно-белой форме или цветном наряде. Ждёт меня невзрачное длинное серое платье, которое даже украсить ничем нельзя.
Раздражённо захлопнув дневник, Фрая небрежно бросила его на кровать. Спохватилась и погладила обложку, словно извиняясь за то, что выместила на нём своё плохое настроение. Разочарованно осмотрела разложенную на покрывале униформу преподавателя. Времени до выхода оставалось немного, потому, отбросив недовольство навязанной ролью, девушка принялась одеваться.
Легус, обещая постоянные развлечения, по сути студентов обманул. Это только в начале года были проведены вечеринки, удобные для инициации высших. А после уже не имело смысла развлекать тех, кто оказался под контролем. Так что теперь, после длительного перерыва, новая вечеринка для низших была очередным прикрытием, а потому высшим не особо хотелось тратить на её подготовку своё время и силы. Однако и проигнорировать приказ ректора они не осмелились.
Поэтому должного старания не приложили, все идеи были традиционными и скучными. Классическая музыка, интеллектуальные конкурсы, стол с лёгкими закусками. И никакого спиртного — меньше всего высшим было нужно повторение безудержного веселья, которое охватило низших на первой вечеринке.
Фраю возмущало такое пренебрежение и полное отсутствие благодарности. Она попыталась изменить сценарий праздника на более весёлый и беззаботный вариант, но натолкнулась на барьер ограничений. Всё дело в образе академии как строгого учреждения, где неуместно легкомыслие. Единственное, что ей разрешили, пойдя на крошечную уступку, — заменить музыку на более энергичную и украсить шатёр более красочно, ярко и празднично.
Именно поэтому сейчас девушка пришла раньше всех, чтобы до прихода низших закончить с декорациями. Фонарики, ленточки, серпантин, светящиеся гирлянды...
Всё это настолько сильно преобразило помещение, что, отступив к выходу, Фрая залюбовалась результатом. Она бы и сама не отказалась погулять на таком выпускном.
Почувствовав, как спина на что-то натолкнулась, оформительница зала невольно ойкнула — шторка
Фрая резко обернулась и, узнав того самого тощего студента, с которым «дружила» Ашена, засмеялась:
— В академии живёт и идёт спиной вперёд. Кто это?
Заглянула в растерянные глаза высшего, опешившего то ли от чужого присутствия, то ли от услышанного, и извинилась:
— Прости, Рукат. Это была неуместная шутка.
Взгляд девушки невольно опустился на руки парня, привлечённый огромным подносом, уставленным тарелками с едой из столовой. Порции были внушительными и никак не тянули на категорию лёгких закусок. Да и стол, который стоял внутри шатра, уже был накрыт — она это точно знала.
— Это ты прости, что толкнул, Фрая. По-другому сложно зайти, когда... у меня тут... — Он замялся, подыскивая оправдание, но всё же, надеясь, что она не осудит, смущённо признался: — Ашену жалко. Ужин давно прошёл, она проголодается, а на вечеринке будет мало еды. Ей точно не хватит угощения. На пустой желудок веселиться она не станет.
Фрая заулыбалась. Отношение парня к низшей её порадовало. Значит, не зря ей казалось, что Рукат более порядочный, чем остальные высшие. И оттого она с воодушевлением, дав понять, что идею одобряет, приоткрыла занавес, помогая зайти. А после, переставляя тарелки с подноса на стол, предложила:
— Давай ещё раз в столовую сходим. Вдруг другие тоже проголодаются? Вдвоём больше принесём.
Парень обрадовался, и из его взгляда исчезла насторожённость. По всей видимости, он всё же опасался осуждения — в обществе высших его намерения сочли бы как минимум странными. Раз низшие стали бесполезны, зачем за ними ухаживать? А Фрая проявила не только понимание, но и солидарность.
Раньше он с ней редко пересекался, в основном на лекциях, а на практиках был в другой группе. Иначе мог бы давно понять, как она ведёт себя с низшим, какие именно внушения делает. И не удивился бы вот такой реакции девушки. От незнания парню оставалось предполагать, что Фрая стала такой же, как прочие высшие.
По пути в столовую они разговорились.
— Ты, кажется, освоилась в новом статусе. Но всё равно ощущение, что ты какая-то не такая... — путано пытался выразить свои впечатления Рукат. — Не сердись за моё любопытство, но кем ты себя считаешь — высшей или низшей?
Фрая насторожилась. Очень уж подобный вопрос напоминал тайную проверку. Хотела было отделаться общими фразами, только ответ вдруг сам сорвался с губ. Словно интуиция подтолкнула её к откровенности. Или желание хоть кому-то выговориться. Да и не та это тайна, которую следует скрывать.
— Знаешь, я как дагарон.
— Кто это такой? — искренне удивился высший, доказывая, что эрудиция жителей Белого Мира касается исключительно их родины.
— Да есть в Чёрном Мире такая тварюшка, которая меняет окраску в зависимости от условий среды. Когда особь молодая, она коричнево-крапчатая, похожая на песок, по которому бегает, а когда взрослеет и учится летать, становится серой, в цвет неба. Как думаешь, кем она себя считает в итоге? Обе среды — её родные стихии.
— Понятно... Ты неплохо взлетела. Приобщилась к нашей культуре, стараешься усвоить наши традиции. Тебе должно быть сложно манипулировать своими соотечественниками. Пусть я и высший, даже мне непросто так потребительски относиться к чужим.