Берег холодных ветров
Шрифт:
— Мать настоятельница… — прошамкала она. — Я пришла на ваш зов так быстро, как только смогла.
— Сестра Калия, требуется ваша помощь. Вернее, я хотела сказать, что мне бы хотелось услышать ваше мнение насчет одной весьма неприятной истории. Посмотрите на этого ребенка и на эту женщину. Что вы о них можете сказать?
У старой монахини от этих слов почти что подогнулись ноги. Она в растерянности переводила взгляд выцветших глаз с Айлин на настоятельницу, и, кажется, была в полной растерянности, не понимая, что от нее требуется.
Затем старушка робко произнесла:
— Матушка, я уже много лет пытаюсь отмолить свои великие прегрешения, потому как осознаю всю тяжесть тех немыслимых
— Сестра Калия, поверьте, я с должным уважением отношусь к вашему похвальному стремлению спасти свою душу молитвами, суровыми ограничениями и строгими постами… — настоятельница не сводила глаз с перепуганной монахини. — Много лет назад вы пришли к нам за помощью в страстном желании изменить свою жизнь. Помнится, тогда шла речь о терзающих вас муках совести и сожалении о напрасно потраченной жизни. С той поры вы находитесь под защитой этих стен, и я могу ставить в пример каждой из сестре ваше раскаяние и стремление к искреннему служению Светлым Небесам. Однако сейчас я обращаюсь к вам за советом. Этот ребенок и его мать — они также пришли в нашу обитель за помощью, однако, если верить словам этой женщины, тут все не так просто.
— Я… — старушка была испугана. — Мать-настоятельница, я молюсь днями и ночами в призрачной надежде на милость Светлых Небес. Понимаю, что я вряд ли смогу получить полное прощение, но мое раскаяние искренне! И я не хочу вспоминать о своей прежней жизни!
— Сестра Калия, я и не прошу вас совершать нечто грешное, особенно в этих стенах… — настоятельница осенила себя защитным знамением. — И я бы не стала просить вас вспомнить прошлое, если б в том не было великой нужды. Повторяю: мне нужно только услышать ваше мнение о том, что напасть могла произойти с этой женщиной и ее сыном. И не беспокойтесь: за помощь ближнему своему нам воздастся.
Вообще-то у Айлин сложилось такое впечатление, что если бы старушка могла, то она со всех ног дала бы отсюда стрекача, или же просто отказалась выполнить просьбу настоятельницы. Но, как видно, взяла верх многолетняя привычка к послушанию, и старая женщина с трудом доковыляла до лавки, на которой лежал Кириан. Положив свою трясущуюся морщинистую руку на голову малыша, она какое-то время была неподвижно, затем заглянула в раскрытые глаза ребенка. Как видно, что-то ее расстроило, и, покачав головой, она повернулась к Айлин, и проделала все то же самое — ладонь на голову и взгляд в глаза…
— Итак, что скажете? — спросила настоятельница после того, как старушка обессилено присела на один из стульев. — Говорите, ничего не скрывайте. Думаю, что сейчас тайн быть не должно.
— Я скажу так: тут поработал настоящий мастер… — прошамкала старая женщина. — Просто страсть, до чего умелый, и в тайных знаниях любому вперед сто шагов даст! Дело серьезное, и если не снять обряд, то… В общем, все закончится плохо. Парнишка из такого состояния, в котором сейчас находится, все одно уже не выйдет, а его матери тоже не позавидуешь: умереть она не умрет, но среди людей навсегда останется отщепенкой, сама по углам прятаться начнет.
— Сколько времени мой сын пробудет в таком состоянии? — Айлин и сама не могла понять, отчего задает этот вопрос таким спокойным тоном. — Я имею в виду, сколько ему отмерено жизни, если, конечно, ничего не изменится…
— Ну, если за ним ухаживать, кормить-поить… — старушка вздохнула. — Два или три месяца, думаю, протянет. Но не больше.
— А если удастся снять обряд?
— Тогда парнишка оклемается. Да и матери его ничего грозить не будет, вновь станет пригожей, и будет глаз
— Я бы тоже хотел кое-что узнать… — внезапно подал голос Мейлард. — Почему к этой женщине я не испытываю той неприязни, о которой все говорят?
— Подойди ко мне… — почти что приказала старушка, и когда парень присел возле нее, положила ладонь ему на лоб. Правда, в этом случае все было несколько иначе: хмуриться бабуся не стала, она даже немного улыбнулась.
— Ну, тут все просто… — старая женщина убрала руку. — Если я правильно поняла, эта молодка спасла тебя, добрый молодец, вернее, вытащила с того света едва ли не в самый последний момент, причем сделала она это по доброте душевной, просто из желания помочь, не думая ни о благодарности, ни о вознаграждении, да при том и свою жизнь подвергала немалому риску. В таких случаях оказывается бессильным даже такое мощное колдовство. Вот и результат налицо…
— Но моему ребенку поставили защиту на месяц! — Айлин с надеждой смотрела на монахиню. — Что случилось?
Ответить сестра Калия не успела, потому что в дверь домика настоятельницы постучали, а в следующий миг на пороге показалась привратница. Такое впечатление, что женщина была встревожена.
— Сестра Тресия, что такое? — нахмурилась настоятельница. — Почему входите без разрешения?
— Матушка, сейчас к воротам подъехал большой отряд… — привратница сложила руки на груди. — Десятка два человек, а то и больше. Настроены недружественно, требуют открыть им ворота. Я на таких людей уже успела насмотреться: большинство тех, кто есть в этом отряде — наемники, каждый из них без стыда и совести, и пускать таких в наш монастырь не стоит ни в коем случае! Это плохо для обители и может принести множество неприятностей!
— Ну, кого можно пускать, а кого нет — это буду решать я! — нахмурилась настоятельница. — Что им надо?
— Говорят, что сюда недавно приехали двое — мужчина и женщина. Требуют выдать их, а не то грозят разнести монастырь!
— Они заявились по наши души… — Мейлард поднялся на ноги. — Как я и предполагал.
— По счастью, только за телами, а не за душами… — настоятельница и бровью не повела. — Что собираетесь делать?
— Уходить отсюда! Айлин, поторапливайтесь, у нас мало времени.
— Мейлард, вы идите… — молодая женщина чувствовала, что на нее накатывается непонятное равнодушие. — А я останусь тут, все равно с больным ребенком далеко уйти не получится.
— Хватит изображать из себя размазню! — внезапно рявкнул Мейлард. — И уж тем более не следует опускать руки! Или же вы собираетесь пустить себя на торжественное заклание? Не советую. Останетесь здесь — и ребенку ничем не поможете, и сами погибнете! Увы, но сейчас вы представляете собой немалую опасность для нашей милой парочки прелюбодеев, особенно после того, как присутствовали при моем разговоре с Лилрондом и Глернитой. Свидетели им не нужны, так как проигрывать они не собираются. Те люди, кто идут следом за мной — они уже знают о вас, и если вы останетесь в монастыре, тот подвергните опасности не только себя и ребенка, но и всех, кто здесь находится! Наемники не уйдут отсюда, пока не вытребуют вас — ведь эти люди не только терпеливые, но и цепкие! Они и на штурм могут пойти, тем более что у этих людишек нет ничего святого! Если же мы отправимся на север, куда вы и стремились первоначально, то есть шанс не только спастись, но и вылечить ребенка. Так что поторапливайтесь!