Берлинское кольцо
Шрифт:
Легионеры засуетились, стали застегивать кители и надевать фуражки.
— А ты? — спросил Саид шарфюрера.
— Я не пойду.
«Не пойдешь. Ни сейчас, ни позже! — вспыхнул Саид. — Дотянешь до Альби. До своего хозяина… Ну что ж. Я хотел миром…»
— Бегите, ребята! Вот деньги. Если найдете коньяк, берите побольше. — Саид снял со стола пятьдесят марок и протянул легионерам. — Бегом, и без бутылок не возвращайтесь!
Солдаты кинулись на перрон.
Саид встал и закрыл дверь. Плотно закрыл.
— Значит, не сойдешь? — еще раз
Только сейчас дошел до «аиста» смысл вопроса. Он поднял глаза и посмотрел удивленно на офицера.
— Нет!
— Струсил?
— Я не понимаю вас, господин лейтенант…
— Не понимаешь? — Саид рывком выхватил из кармана пистолет и направил ствол в лицо шарфюрера. — Подлец! Продался врагу. С самого Берлина мы следим за тобой. Со второго километра. Второй километр, надеюсь, ты помнишь. И Саида Исламбека тоже?
«Аист» поднял руки, хотя никто этого не требовал от него.
— Господин унтерштурмфюрер! Господин унтерштурмфюрер!..
— Где листовки?
— У меня нет их!
— Врешь, негодяй! Живо раздевайся! Китель сюда, а сам лицом к стене. И руки! Руки выше…
Саид помнил борт кителя, на котором споткнулся «аист», отыскивая деньги. Левый борт. Держа в одной руке пистолет, другой Саид стал проверять карманы, выбрасывая из них деньги, листки бумаги, открытки с изображением девиц в самых непристойных позах. В карманах пакета не оказалось. Но что-то упругое давило на руку под подкладкой. Это была адская работа — одной рукой разрывать шов. Быстро разрывать — поезд стоял на станции всего пятнадцать минут. Пришлось вцепиться в ткань зубами. Она рвалась с треском и при каждом звуке «аист» вздрагивал, словно треск этот хлестал его по лицу.
Наконец-то! Черный пакет. Черный, как сама ночь. Обшит нитками. Серыми нитками. Черт возьми, какая неудача. Ну, да ничего не изменишь теперь. Серые, так серые! Все, что оказалось в карманах, Саид разложил на столе рядом с деньгами. Еще раз проверил китель и швырнул его шарфюреру. На плечо. С плеча китель свалился на диван, повис, распоротый и помятый…
Листовка все же нашлась. Та самая, с надписью на обороте. Не нужная листовка. Но пришлось взять ее с собой.
— А говорил — нет. Вот она… Одевайся!
«Аист» опустил руки, поднял китель. Увидел сразу разорванную подкладку и сжался, словно его обдал холод.
— Одевайся и жди! — приказал Саид.
Спрятал пистолет в карман. Вышел торопливо в проход и закрыл за собой дверь. На ключ закрыл.
Первым движением «аиста» было тронуть китель, левый борт. Пусто. Он повернулся к столу и увидел пакет. Пакет среди денег и открыток. Какой-то мык или хрип вырвался из глотки шарфюрера. Радостный хрип…
— Он!
Саид успел пройти только тамбур и второй вагон, как поезд тронулся. Двери на сходную лестницу проводник уже закрыл. Пришлось ждать, когда рассеется народ и можно будет пустить в ход ключ.
Дверь не поддавалась. Он возился с ней минуты три. Поезд тем временем развил скорость и летел стремглав по утонувшей в ночном мраке долине. Наконец дверь поддалась и выпустила Саида на железную лесенку. Ветер ударил ему в лицо, в грудь, пытаясь свалить со ступенек, бросить в темноту. И он, намеревавшийся сделать это сам, почему-то боролся с вихрем, крепко прижимаясь спиной к двери.
Он никогда не прыгал с поезда. Никогда не чувствовал под собой пустоту, улетающую стремительно куда-то назад. Не слышал так близко скрежета железа и безумно громкого стука колес. Он спустил ноги со ступенек и, вцепившись в поручни руками, повис над грохающей пустотой.
Поезд мчался по насыпи, по высокой насыпи, покрытой густым дерном, зеленым и свежим сейчас, в июне. Почему-то Саид избрал эту насыпь, а может, зелень, в последнюю секунду поманившую его к себе дыханием жизни. Он отпустил поручни и рухнул вниз…
13
— Вы оказались правы, господин гауптштурмфюрер, — сказал майор Райли, пропуская Ольшера в небольшую комнатку со странной табличкой на дверях: «Референт по садовым машинам». — Это действительно их работа.
Комнатка, как и все остальные комнатки подъезда, принадлежала какой-то фирме, обслуживавшей сельскохозяйственный округ Франкфурта. Первый этаж занимала фирма, и у подъезда постоянно торчали грузовые машины с запасными частями для тракторов, сеялок, культиваторов. На втором этаже «царствовал» Райли. Он считал, что табличка референта надежно оберегает его от любопытных глаз. На самом деле механики и агрономы с нижнего этажа, да и клиенты фирмы, хорошо знали, каков этот референт, во всяком случае, догадывались об истинном призвании «специалиста по садовым машинам».
— Их работа, — повторил Райли, когда дверь была уже закрыта и добротный английский замок выразительно щелкнул. — И они явно перестарались. Галицын успел-таки сказать, кто охотился за пакетом.
— Не только охотился, — уточнил Ольшер.
— Да, да, не только охотился, — согласился майор. — Взял его, не подозревая, что он пуст…
Ольшера передернуло от этого добавления. После встречи с баронессой он понял, что версия о мнимом похищении документов находит поддержку, и довольно солидную, у того же майора Райли. Он поверил Рут. Поверил, будто документы из пакета изъяты еще двойником Исламбека и спрятаны где-то на втором километре Берлинской трассы.
— Он не пустой, — упрямо возразил Ольшер. Возразил, чтобы защитить себя, защитить прожитое и пережитое за эти годы. — Документы были вынуты позже… Летом 1944 года, во Франции…
— Кем? — спросил майор.
— Исламбеком.
Райли ждал чего-то нового, сколько можно говорить об Исламбеке. Никаких следов унтерштурмфюрера нет. Да и были ли они? Райли так и сказал Ольшеру:
— Были ли?
— Для этого я и пришел к вам, господин майор, чтобы ответить утвердительно, — ответил Ольшер.