Бермудский Треугольник
Шрифт:
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Здорово, лейтенант, присаживайся… — убрав басы, приветствовал его Коржов.
— Простите, я тут с друзьями… Может, и вы к нам?
— Позже, лейтенант, сейчас только раненых эвакуирую и тотчас подсяду к вам. А пока выпей за его здоровье, — и подполковник указал на глупо улыбающегося капитана, смотрящего сквозь Германа на двух студенток за соседним столом. — Между нами, — сын командующего! Советую подружиться…
— Непременно!
И со словами «Мы вас ждём!» Герман осушил рюмку, после чего вернулся к своим товарищам.
— Это кто? — спросил Фисенко подошедшего компаньона.
— Подполковник Коржов, мой будущий начальник. Сегодня я ему на военной кафедре представлялся по случаю назначения на должность инженера по вычислительным устройствам штаба ПВО.
— Ого! За что ж такое счастье? — с ноткой зависти спросил Плешка.
— Художник им позарез был нужен, вот и оставили в городе. А вчера, кстати, и крещение прошёл: начальник кафедры заставил стакан залпом выпить. Чуть с душой не расстался, но осилил! — похвастался будущий военный художник.
— И за этот стакан тебя в городе оставляют? Да я бы по такому случаю — и литр бы высосал!
— Нет же, Серёга, не за стакан. За таланты! Им, кстати, для многотиражки ещё поэты нужны… Ты, часом, стихи не пишешь? А то я бы похлопотал.
— Бесталанный я! Спроси, может, им чечёточник нужен? Если нет, то по мне Чукотка уже плачет. Шифер, а тебя куда направили? — обернулся расстроенный режиссёр к гроссмейстеру.
— На Тикси!
— А что, папа? Помочь, что ли не может?
— Он у меня фронтовик и коммунист. Палец о палец для семьи не ударит! Вот только с летним отдыхом и подсобил.
Тем временем подполковник Коржов, лавируя между столов, вёл под руки майора Мишина и генеральского сына на выход.
К молодым людям подошла официантка Вера.
— Почему бездельничаем? Будем работать или сегодня у вас выходной?
— Верочка, какой может быть отдых в будний день! Веди уже кого-нибудь, — успокоил её Фисенко.
Вера пошла к выходу подбирать клиентуру. Сергей разлил минералку по фужерам. Герману ужасно хотелось есть.
— Приветствую доблестную советскую интеллигенцию! — чуть картавя и ломая букву «Л» на «В», пробасил чей-то голос сверху. — Берёте в компанию?
Герман и Сергей обернулись, Шифер отставил ларец с незавершённым шахматным этюдом. Над ними нависал крепкий лысеющий мужчина в очках, спортивной майке и новых джинсах «Леви Страус».
— Молодые люди, Вы не против, я к вам товарища подсажу, — фальшиво пропела Вера, выглядывая из-за клиента.
Мошенники живо вскочили, радушно приветствуя жертву.
— Э?вальд, — представился мужчина, усаживаясь рядом с Шифером.
— Чего? — не понял Лысый.
— Э?вальдом меня звать. Блюм Э?вальд!
Сергея клинило, — Это кличка такая, что ли?
Мужчина рассмеялся. — Отец с матерью нарекли. По?ляк я, — делая ударение на первом слоге, пояснил гость.
Друзья по очереди представились. Подошла официантка.
— Мальчики, что будем заказывать? — нагловатым голосом пропела она.
Спектакль начался. Молодые люди дружно заказали винегрет, двести грамм и мясную нарезку. Поляк долго перечислял, что он хочет съесть, а что — выпить. В итоге у него выходило раза в два больше, чем у будущих офицеров.
— Ну и горазд он пожрать! — восхищённо шепнул Герман Сергею, — и денег у него немерено!
— Масть пошла! — радостно потирая руки, обрадовался Лысый.
Шифер восхищённо смотрел снизу вверх на атлета, ковыряя в зубах миниатюрным ферзём.
— Шахматист? — добродушно спросил Блюм.
— Да.
— Не да, а кандидат в мастера спорта по шахматам! — вклинился режиссёр. Шифер скромно улыбнулся, растянув тонкую ниточку губ.
— Может, блиц пока Верочка нам всё приготовит.
— Толик, давай, обуй дядю в три хода! — распорядился Сергей Фисенко.
— Как знать, друзья, хотя я и любитель, но коня с ладьёй не спутаю… А может, что на кон бросим?
— Куда бросим? — заволновался Шифер.
— Имею ввиду — бутылочку коньяка разыграем, — пояснил Блюм.
Шифер сглотнул слюну и дважды кивнул головой. Вскоре он уже расставлял фигуры. Блюм протёр очки клетчатым платком и сделал классический выпад e2-e4.
— Дуэлянты и Сергей, в качестве арбитра, склонились над ларцом. Герман заскучал. Шахматы он не любил, равно как и карты, поэтому начал вертеть головой по сторонам.
— Шах, гроссмейстер! — пробасил Эвальд. Компания замерла. Шифер в возбуждении запустил свою руку в соломенную ботву.
— Всё, студент, сдавайся!
— Думай, Шифер, думай! — завыл Лысый.
— Мужики, а что тут думать? — спокойно продолжил Блюм, — гроссмейстер идёт сюда, — Эвальд вытащил ногтями фигуру ладьи, затем воткнул её в другую дырку, — а дальше мат!
— Гера, чем проигрыш будем оплачивать? У меня денег нет, — горячо зашептал Сергей в ухо напарнику.
— Да и у меня — только на грибной паштет… может, у Верки стрельнем?
Вскоре пришла официантка с заказом.
— Верочка, — игриво начал Блюм, — принеси нам ещё бутылочку коньяка и запиши её на счёт этих прекрасных молодых людей.
Официантка вскинула бровь. Герман невнятно пожал плечами и скатил глаза на подавленного Шифера. Разливая удручённым соседям коньяк, поляк, не переставая балагурить, провозгласил тост: «За студенческое братство!»
— Мы уже военные инженеры, — буркнул Лысый.
— И я — инженер… инженер человеческих душ, — делая большой глоток, добродушно откликнулся новый чемпион. — А не далее, как на прошлой неделе числился студентом.