Бесчувственные сердца
Шрифт:
— Я в шоке, что ты вообще согласился оставить всё как есть.
— Она хочет жить дальше, и её доктор помогает ей в этом. Мы тоже много об этом говорили. Знаю, что она становится сильнее, судя по тому, что рассказала мне о своём прошлом. Я понимаю, почему она хочет просто жить дальше, но это не значит, что мне это нравится. Это противоречит моим инстинктам, но я забочусь о чувствах Ари гораздо больше, чем о своих собственных.
— Это не похоже на тебя: не брать на себя ответственность, даже если тебя об этом не просили. Чёрт, я бы, наверное, сам позвонил этой сучке,
— Да, но, как я уже сказал, ты не держал Ари в своих объятиях, когда она вырывала своё сердце, объясняя, почему она почти позволила своему прошлому встать на нашем пути. Рассказа о боли, которую она перенесла из-за этой суки, было достаточно, чтобы я был счастлив, только от того, если мне больше никогда не придётся видеть, как она переживает это вновь.
Уайлдер хмыкает и делает глоток. Я смотрю поверх его головы на игру, которая идёт по телевизору, не видя ни черта, поскольку мои мысли в другом месте.
Если бы два месяца назад мне сказали, что я буду сидеть здесь и обсуждать с Уайлдером свои отношения, я бы рассмеялся. Если бы мне сказали, что я зайду так далеко из-за женщины, я бы не поверил. Мы использовали каждый шанс, который у нас появлялся в свободное время от нашей работы, проводя время вместе. Единственным исключением было то время, когда мы встречались со своими друзьями — что было редкостью. Двигаясь маленькими шагами, как мы и договаривались, не было ни одного дня, когда бы мы не были вместе или не разговаривали по телефону. За эти два месяца наши жизни без особых усилий сплелись воедино до такой степени, что я не могу представить себе ни единого дня без неё.
Несколько недель назад она перестала смотреть на меня так, словно боялась впустить. Я больше не думал о том, что она отличается от других женщин, потому что знал, что это именно так. То, что, по её словам, возникло между нами всего за несколько дней, только усилилось за те недели, что мы провели вместе. Мы ещё даже не занимались сексом, а она фактически заняла место «Алиби», Уайлдера и Харриса — самое важное, что у меня когда-либо было в жизни.
Мне надоело терпеть и действовать с осторожностью, потому что я позволял своим прошлым шрамам стоять у меня на пути. Я не оттолкну её. Она моя, чёрт побери! Она дала мне больше, чем могла, и как только мы закончим с этим дерьмом в доме в Орчарде, я поделюсь с ней всем, что у меня есть.
Дверь за стойкой открывается, вырывая меня из моих мыслей, и я смотрю, как входят несколько официанток, и игнорирую их, оглядываясь на Уила с приподнятой бровью, прежде чем сделать ещё один глоток пива.
Две девушки уходят в комнату для персонала. Я киваю одной из сестёр Пайпер, Мэгги и оглядываюсь по сторонам в поисках ее сестры, Мелиссы. Мэгги хмурится, но прежде чем я успеваю спросить её об этом, чувствую на себе чье-то прикосновение. Я смотрю вниз на руку, хмурюсь, и мой взгляд ползёт вверх.
— Почему ты прикасаешься ко мне? — рявкаю я в гневе, который чувствую, видя похоть в её глазах.
От чьего-то прикосновения, которое не принадлежит Ари, у меня мурашки бегут по коже, и мне не нужно видеть своё отражение, чтобы понять,
Уайлдер заливается смехом, и к нему присоединяется легкий смех Мэгги. Я, однако, не нахожу в этом ничего смешного. Но я заслуживаю этого, и логически всё понимаю. Но дело не в логике. Да, раньше я был тем мужчиной, который обратил бы внимание на эту кокетливую улыбку и похотливый взгляд и дал бы ей то, что она хочет, но тот мужчина перестал существовать, когда Ари ворвалась в мой мир.
— Эм, привет, Торн, — девушка хлопает ресницами.
Однако всё, что я вижу это густые комки туши и яркий макияж и мгновенно сравниваю естественную красоту Ари с женщиной рядом со мной.
— Убери руку, — требую я сквозь сжатые губы.
Я не в силах справится со своими чувствами. Не могу не быть грубым, ведь я никогда не имел дело с чем-то подобным. Я не хочу быть тем, кем я был раньше для тех легкодоступных женщин, с которыми был. Чёрт. Впервые я действительно сожалею о той жизни, которая у меня была до появления Ари.
Её рука опускается, но она не отстраняется, стоя слишком близко ко мне. От её духов у меня болит голова.
Неуместные.
Слишком резкие.
Не как у Ари.
— Давно тебя не видела. Я... ну, Марси сказала, что не видела тебя с кем-то с тех пор, как была с тобой, а это было несколько месяцев назад. Я просто подумала, может быть, когда ты освободишься позже и всё такое, — она замолкает, и её взгляд снова становиться навязчивым.
Да. Это сожаление не просто возникает, оно еще и вызывает что-то неприятное в моём животе. Моя собственная ненависть к себе только сильнее заставляет меня хмуриться. Но эта девушка не виновата. Она знает прежнего меня. Она знает мужчину, который только и делал, что использовал женщин. Она никогда не встречала того, кто дышит ради одной женщины. Для той, которая сделала из меня лучшего мужчину. Самого лучшего мужчину. Её мужчину.
— Прошу прощения? — я откидываюсь назад, создавая пространство между нами, когда она снова тянется ко мне.
— Она сказала, что не возражает, если мы переспим. Если ты об этом беспокоишься.
Я заливаюсь смехом.
— Она-то может и не возражает, а я, чёрт возьми, очень даже против.
— Ох, ну, я имею в виду... если ты хочешь, чтобы она присоединилась, думаю, это будет круто. Я не знала, что вы с Марси до сих пор вместе.
Я смотрю на Уайлдера, потом на Мэгги, потом снова на друга. Не похоже, что Уайлдеру есть, что сказать.
— Неужели это дерьмо происходит? Как это дерьмо всё ещё может происходить?
— Тебя может и посадили на цепь отношений, но это не значит, что другим это стало очевидно.
— Ну да, теперь ты знаешь, почему я так давно сюда не заходил.
Он фыркает.
— Это происходит, когда Ари здесь без меня?
Он не отвечает, но по его лицу я могу сказать, что это так оно и есть. Теперь это дерьмо нравится мне ещё меньше.
— Нужно, чтобы эта цепь была более заметна, — бормочу я себе под нос.