Бесконечная дорога к солнцу

Джеймс Никки

Но спустя еще несколько минут в тишине я уже не мог терпеть.

— Итак, время случайных вопросов. Если бы вы могли отправиться куда угодно в мире, куда бы вы поехали?

Я чувствовал на себе его взгляд, но не отрывался от дороги.

Прошло несколько мгновений, и я уже сомневался, что он ответит.

— Не знаю, — пробормотал он.

— Это несложный вопрос, но я понимаю. Приходится выбирать из стольких вариантов. Если бы кто-то задал мне этот вопрос сразу после выпуска из школы, я бы сразу ответил — Италия. Теперь, когда я побывал по всему миру, я не уверен, что стало бы моим первым выбором. Не поймите неправильно, Италия была прекрасна. Я полюбил ее. Провел там две недели.

Вы знали, что на гору Везувий можно подняться? Отпад, да? Истории о Помпеях всегда меня завораживали. Когда я узнал, что можно подняться на известную гору и действительно подойти к кратеру, я захотел сделать это сразу же. Вид с вершины завораживает. У меня столько фоток, но они не передают всего. Я мог бы как-нибудь вам показать.

Я бегло глянул на доктора Палмера. Он наблюдал за мной в темноте с пассажирского сиденья. Когда наши взгляды встретились, он отвернулся.

— Но теперь вы бы выбрали не это?

— Неа.

Я ждал, широко улыбаясь и зная, что он спросит, если дать ему достаточно времени.

— Так куда тогда?

— Ну, если честно, я бы мог выбрать Новую Зеландию. Мне там понравилось. И Лондон тоже. Может, Париж, но чисто потому, что там полно горячих геев, готовых практически на все. О Париже у меня много великолепных воспоминаний, — я поиграл бровями. — Домой возвращаться не хотелось. Французы говорят на языке любви, знаете, да? — я усмехнулся, ожидая реакции, которая так и не последовала. Я посерьезнел, когда доктор Палмер продолжил хмуро смотреть в окно. — Честно говоря, есть лишь одно место в мире, куда я возвращался несколько раз. Я бывал там трижды, и в любой момент готов прыгнуть на самолет и повторить еще раз.

Я остановился на красный свет и повернул голову, улыбнувшись своему учителю, который снова внимательно слушал и косился на меня так, будто думал, что я не замечу.

— Хотите угадать, что это за место?

— Нет.

— Хотите, я вам скажу?

— Вы все равно скажете.

— Гана.

Он вздрогнул и повернулся ко мне лицом.

— В смысле, Западная Африка? — люди никогда не ожидали это услышать.

— Ага.

Светофор переключился на зеленый, и я поехал вперед, свернув на следующем съезде и заехав на парковку за его зданием. Увидев, что места не распределялись под конкретных владельцев, я припарковался на первом доступном месте и выключил двигатель.

Доктор Палмер не двинулся, чтобы выйти из машины, и я тоже.

— Почему именно туда? — спросил он, развернувшись на сиденье лицом ко мне. Он как будто забыл прятаться за своими стенами, и любопытство взяло над ним верх. Вместо стального гневного взгляда его лицо было более расслабленным и выражало интерес.

— Ну... — я повернулся к нему. — ...после школы я не знал, что хочу делать со своей жизнью. Уолтер, муж моей мамы... — я помедлил и пожал плечами, закатив глаза. — Мой папа, наверное, можно так назвать. С ним непросто было жить. Я не хотел быть дома и не знал, что хочу изучать в колледже. Это раздражало. Так что я покопался в интернете и нашел эту возможность для волонтерства в Гане. Меня всегда тянуло путешествовать, и для восемнадцатилетнего Африка находилась на приличном расстоянии от дома. Так что я собрал все свои сбережения, которые накопил на подработках в старших классах, прибавил деньги, которые должны были пойти на оплату колледжа, и записался на волонтерство в Гане, понятия не имея, во что ввязываюсь.

Доктор Палмер изумленно уставился на меня.

— Что подразумевало волонтерство? Что вы там делали? Как долго вы там пробыли?

Я просиял от его интереса. Немногим людям было любопытно, когда я рассказывал о волонтерстве. Для них это ничего не значило.

— Ну, первая моя поездка продлилась

два месяца. Я жил в Акуапем-хиллз с принимающей семьей. Они были изумительными. Супер-добрые, и делали так, что я чувствовал себя как дома. В будни мы с группой волонтеров помогали строить важные здания в неблагополучных коммунах — здания вроде туалетов, школ, библиотек, домов. Группа, с которой я был в первый раз, работала в основном над строительством школы. Я имел возможность есть аутентичную ганскую еду на уличных рынках, а на выходных мы уезжали группой и посещали национальные парки.

— Дети на уличных рынках и в местных деревнях бегали за нами и кричали obroni, obroni, что означает «иностранец». Они были ужасно милыми. Мы гонялись за ними и обучали новым играм. Их родители нас обожали, — я пожал плечами. — Это был потрясающий опыт. Никогда не забуду. Это было весьма поучительно. Вернувшись домой, я устроился на работу в «Революцию», познакомился с Мэвериком и Хантером и проработал ровно столько, чтобы наскрести денег на очередную вылазку в мир. Я путешествовал по Европе, жил в дешевых отелях, работал на любой подвернувшейся работе, чтобы оставаться на плаву. Я побывал в Австралии, Испании, Вьетнаме, — я закрыл глаза, стараясь вспомнить все места, в которых побывал. — Эм, в Венесуэле, Перу, Греции, само собой, в Париже и Лондоне, в Италии и Египте. Эм... в Шотландии. В Германии. Португалии. Ирландии. Боже, так много мест. С ума сойти. В итоге я записался еще на несколько месяцев в Гане. Затем еще раз съездил туда буквально в прошлом году. Они как будто украли мое сердце, наверное.

Я усмехнулся, потерявшись в своих мыслях. Прочистив горло и глянув на доктора Палмера, я не смог прочесть выражение на его лице. Впервые с нашего знакомства стресс, который он носил в себе, уже не присутствовал. Морщинки и хмурая гримаса ушли. Он казался... завороженным?

— Я опять вас заболтал, да? Простите. Итак... — я выпрямился, окинув взглядом парковку. — ...приехали, да?

— Приехали.

Мы не сдвинулись с места. Жар его внимания выжигал меня изнутри.

— Могу я оплатить ваше такси до дома, мистер Доусон?

Разочарование, стиснувшее мое сердце, казалось почти физической силой. Я опустил подбородок, глядя на его ключи в моей ладони и зная, что как бы мне ни хотелось, не стоит напрашиваться на приглашение внутрь.

— Нет, все хорошо. Мне тут не далеко. Пешком дойду.

Он по-прежнему не порывался выйти из машины. Я рискнул посмотреть на него. Его внимание было всепоглощающим. Я почти видел мысли, бешено кружащие в его голове.

— О чем вы думаете? — спросил я приглушенным голосом.

Он несколько долгих секунд удерживал мой взгляд, после чего сказал:

— Я думаю... что вы невероятно завораживающий молодой человек и совсем не такой, как я думал.

Его взгляд упал на мои губы и остался там. Я задержал дыхание и ждал. Когда он пошевелился и ничего больше не сказал, я подтолкнул.

— И?

Его кадык дернулся, взгляд метнулся в сторону, затем обратно, и снова в сторону, сосредоточившись на лобовом стекле.

— И я слишком много выпил, и я примерно в десяти секундах от совершения ужасной ошибки.

— Неужели это было бы так уж плохо?

Его омыло волной печали, и он кивнул.

— Да, плохо, — затем он потянулся к ручке дверцы и вышел, оставив меня чувствовать себя гораздо более опустевшим, чем следовало.

Момент был упущен, и я еще минутку оплакивал его, после чего вышел следом.

У черного входа в его здание я протянул ему ключи и покачался на пятках, сунув руки в карманы. Я уже не чувствовал холод.

Он посмотрел на ключи в своей руке, поигрывая ими, и та постоянная хмурая гримаса прочно закрепилась на его лице.