Бессмертный воин
Шрифт:
Когда она открыла глаза, он улыбался ей своей голодной улыбкой. Алейда не понимала, почему этот вид всегда пугал её. Сейчас он лишь вызывал в ней собственные растущие аппетиты, распутные, как она сама. В этой улыбке крылась порочность. Грех, который приглашал её согрешить с ним.
Без единого слова он поднялся и освободился от брэ, затем пошёл к столу, чтобы забрать кувшин с медом.
– Что вы делаете?
Он не ответил, но вернулся назад и подполз к ней на кровати с мёдом в одной руке. Иво помешивал мёд, ложка мягко цепляла дно горшка.
– Ложись на спину.
Она
– Что вы делаете?
– Желаю кое-что узнать, - ответил он.
– Что?
– Раскройся, сладкий цветочек. Я хочу видеть всю тебя, - она снова подчинилась. Он передвинулся и встал на колени меж её ног, подталкивая локтями, развёл их широко в стороны, и она почувствовала, что краснеет от того, как он жадно поедал её глазами. Ещё раз помешав мёд, он поставил кувшин ей на живот и вытащил ложку.
Мед, все еще теплый и жидкий после огня, струился вниз на её живот. У неё перехватило дыхание, когда он протянул дорожку вверх, неторопливо вырисовывая спирали вокруг её грудей. Он зачерпнул еще одну ложку и теперь проложил дорожку вниз, и она снова задохнулась, когда теплый мед пролился у неё между ног. Она задрожала перед ним, уже балансируя на грани желания, хотя он и не прикоснулся к ней.
– Хочу узнать, - наконец-то объяснял он, отставляя в сторону кувшин и наклоняясь к ней, - что слаще. Ты или мёд.
– О, - произнесла она, когда он начал пробовать её на вкус.
– О.
Прошло много времени прежде, чем он пришёл к решению, и к тому часу она была чистой-пречистой.
Чего, однако, нельзя было сказать о простынях.
Глава 21
Сэр Ари снова писал.
Алейда, стоя на лестничной площадке, наблюдала, как он изогнул переплетенную книгу, которой был поглощен. Он часто что-то добавлял в неё, но записями дело не ограничивалось. Она не раз замечала, как ближе к вечеру он яростно делает наброски на кусочке старого пергамента или на простом кожевенном лоскутке, или даже пару раз на куске дерева или коры. Позднее она неоднократно узнавала эти самые огрызки в руках мужа или сэра Бранда или видела, как те скручиваются, превращаясь в огне в золу - единственное видимое ей свидетельство того, что пути Ари вообще с ними пересекались.
День за днём её все больше интересовали его записи. Может, подозревала она, они связаны с тем, почему муж принадлежал ей по-прежнему только в тёмное время - время, которое, чем ближе лето, становилось короче, и она почти не видела мужа.
Не сказать, что Иво неумело использовал их ограниченное время. Она зарделась, лишь подумав о том, чему он научил её за последние недели - они оба, вероятно, попадут в ад, например, за его проделки с мёдом, и она никогда не получит отпущения грехов, так как ей ужасно хотелось когда-нибудь снова попросить повторить их. Когда-нибудь скоро, решила она, потому что от одной только мысли она увлажнилась внизу.
Алейда всё думала о меде, когда Ари обратил на неё внимание. Он немедля вскочил на ноги.
– Вам что-то требуется, миледи?
– Ммм?
– какое-то мгновение она приходила в себя от жара, и, несомненно, Ари со своего места должен видеть краску на её лице.
–
– Она неопределенно махнула в сторону солара, где жалобы Милдрит на своего мужа прервал взрыв саркастического смеха.
– У меня начинает болеть голова от шума. Что вы пишете, мессир?
– Летопись, - он склонился и нежно подул на надпись, чтобы чернила поскорее высохли.
– Обязанности монаха.
Он тихо засмеялся:
– Уверяю вас, я не монах, миледи.
– Ну да, я слышала, - она начала спускаться по лестнице.
– Почитайте мне немного, позвольте узнать, о чём вы пишете.
Он положил квадратик тонкой кожи поверх страницы, чтобы защитить новые чернила, и она успела лишь мельком взглянуть на текст, как он плотно закрыл книгу и туго затянул ремешки.
– Нет, миледи. Мне было бы стыдно, заметь вы, что я, вообще, не силён в словах.
– Пфф. Я слышала, вы ораторствуете каждый божий день, сэр, и обращаетесь со словами, как золотых дел мастер со своими инструментами, - это вогнало его в краску, и она поспешила продолжить, поддразнивая.
– Я всегда могу приказать вам почитать.
Он посмотрел вниз на книгу, затем поднял взгляд на неё, лицо его помрачнело.
– Прошу вас не надо, миледи, так как мне пришлось бы ослушаться.
Его сопротивление лишь подстегнуло её желание увидеть, что он написал, но это явно случится не сегодня.
– Я только намеревалась уговорить, мессир, не приказывать, - произнесла она беспечно, притворившись, что это совершенно несущественно.
– Если ваше повествование настолько нескладное, вам следует оставить его при себе. Дайте мне другое взамен, а то я начала уставать от женской болтовни.
На его лице спало напряжение, хотя он продолжал держать руку на книге, будто думал, что она могла бы выхватить её.
– Ещё один дракон, миледи?
– Нет, в этот раз я, думаю, предпочла бы какое-нибудь другое чудище. Возможно…
– Миледи!
– в дверь ввалился Том с деревянным тренировочным мечом в руке, красный от волнения.
– У ворот человек. Он говорит, что принес послание от короля!
– Ну, миледи, - невозмутимо произнес Ари, сгребая книгу, чтобы унести.
– Видимо, чтобы развеять скуку, вам таки не понадобиться моя история.
Со смесью любопытства и дурного предчувствия Иво взял у королевского посланника сложенный пергамент и жестом пригласил Бранда следовать за ним наверх.
Алейда встала, когда он вошёл, демонстрируя живот, который, он мог поклясться, стал больше, чем был только утром.
– Вы уже встре…?
– она остановилась, заметив послание в его руке. Она заломила руки в тревоге.
– Встретились. Он прибыл сразу после обеда. Что он сказал?
Иво запечатлел поцелуй на её щеке и улыбнулся её нетерпению.
– И я тебя приветствую, жена. Не хмурься так. Это всего лишь послание.
– От короля, - с неприязнью вымолвила она.
– Оттуда мало чего хорошего приходило.
– Я получал от Вильгельма и хорошие, и плохие вести, - произнес Иво.
– Позволь мне посмотреть, что там, пока ты не предположила наихудшее. Давай-ка, начинай ужинать. Я скоро спущусь.