Бессмертный воин
Шрифт:
Он подождал, пока за ней и её женщинами не закрылась дверь, а затем сломал печать. Послание был написано ровным и разборчивым почерком, и Иво, читая его, нахмурился, слыша в каждом слове жёлчный заикающийся голос Вильгельма. Однако просьбы короля таили в себе и возможности, и он быстро их оценил.
– Хм.
– Что?
– спросил Бранд.
– Хорошее и плохое, как я и говорил Алейде. В Уэльсе стало больше беспорядков, к тому же, он подозревает, что Роджер из Пуату замышляет предательство в Камбрии, и приказывает мне заняться этим.
–
– Полагаю, и то и другое. Мне придется уехать именно теперь, когда у нас с Алейдой, наконец-то, настоящий брак - это плохая сторона. Хорошая - мы вынуждены уехать в час, когда ночи стали так чертовски коротки. Она снова расспрашивает о моем образе жизни.
– Интересуется, почему ты едва сняв одежду, опять начинаешь одеваться, да?
– Вроде того. Полагаю, Мейрвин никогда не спрашивает, отчего ты навещаешь её в такое странное время.
– По правде говоря, нет. Она, кажется, просто… мирится с этим, как мирится со всем.
Иво считал такое поведение странным, но и целительница была странноватой, потому он решил оставить эту тему.
– Вдобавок это решает другую проблему, - отметил он.
– Летом этот лес слишком мал для медведя.
Бранд кивнул. Лето всегда было наихудшим временем. Длинные теплые часы вереницей гнали как простых смертных, так и знатных в лес за древесиной и пчелиным воском, прутьями и древесным углем, поиграть и пособирать ягоды, и трудно остаться незамеченным в чересчур долгие дни. Для Иво настоящий риск заключался только в том, что его могли заметить, когда он менял обличье; для Бранда, - что его, вообще, увидят - в Англии больше не было медведей.
– В Камбрии леса настолько густы, что в них и целые армии затеряются, - отметил Иво.
– Ты там будешь в безопасности, пока я буду шпионить для короля, а к тому времени, как вернёмся, начнется сбор урожая, и в лесу будут лишь свинопасы. Я смогу уберечь тебя от них.
– Было бы неплохо. Но, что насчет третьей проблемы?
– Бранд выгнул руки над своим животом, изображая живот Алейды.
– Ты хочешь быть рядом, когда появится малыш. Ты будешь ему нужен. Ты будешь нужен ей.
– Она только, - Иво показал на пальцах, - беременна чуть больше четырех месяцев. У нас достаточно времени, чтобы вернуться, и, может быть, пока будем отсутствовать, что-то обнаружим, кое-что узнаем, появится новая идея. Не знаю. Но это лучше, чем сидеть здесь, без дела, наблюдая, как она округляется.
Бранд понимающе закивал.
– Ага. Я тоже присматриваю за ней, а она даже мне не принадлежит. Тем не менее, тебе будет трудно сообщить о своем отъезде. Я помню, как Илфа обычно смотрела на меня, - будто я или обезумел, или уже умер - когда я говорил, что мы опять отправляемся корчить из себя викингов. И она плакала.
– Алейда понимает, что у меня обязательства перед королём. Она ожидает это. Она с этим выросла.
– И Илфа понимала. Тем не менее, плакала, - лоб Бранда на миг пересекли морщины от воспоминания, но он его отбросил.
– Как на счет Ари?
Иво глянул на ворона, сидящего на жердочке:
– Он остается тут. Это его время - дольше всего пребывать в человечьем обличье. Он, помимо всего, может этим воспользоваться.
– Позаботься о ней, - сказал он птице, довольный, что глупая ревность не вскипала от мысли оставить его с Алейдой.
– Заканчивай замок. Я хочу, чтобы она была под надежной защитой, когда я действительно должен уехать.
Ворон склонил голову и приглушенно хохотнул.
– Думаю, это означает да, - сказал Бранд.
– Проклятье. Без его компании я совсем не жажду соваться в чужой лес. Когда мы должны уехать?
Иво еще раз глянул на послание, на настойчивую просьбу, спрятанную за резкими словами Вильгельма.
– Перед рассветом.
– Это означает, что завтра на заходе солнца мы будем в пути. Скажу-ка тогда «до свидания» Мейрвин.
– Ага, - кивнул Иво, жалея, что у него нет еще денечка, прежде чем он должен сказать свое прощай, прежде чем Алейда расплачется из-за него.
Затем он начал спускаться вниз, так как времени у него не было.
Глава 22
Странно, как мало что изменилось, с тех пор как Иво ушел, размышляла Алейда, наблюдая за тем как под бдительным присмотром Освальда, Томас атакует соломенное чучело. Слуги бесшумно исполняли свои обязанности. Пыль тихонько поднималась ввысь. Ее живот слегка увеличился. И Ари что-то тихо царапал, правда только в своей книге, так как необходимость в обмене письмами давно пропала. За исключением того, что рабочий график в поместье несколько изменился, каждый день проходил точно так же, как это было при Иво.
Каждый день.
Но не ночь… Ночи были разными. Это настало, когда она ощутила его отсутствие. Обеденный зал выглядел пустым без лорда за столом, ее кровать остыла без мужа. Но это было еще не все. Не только она с болью скучала по нему, весь замок нуждался в лорде, и ее тело молило о ласках мужа.
Уже три месяца она ждет Иво домой. Она истосковалась по совместным играм в шахматы, ужинам, перешептываниям в темноте по поводу всякой чепухи, спорах с ним, по его смеху, когда он в компании с Брендом. По всему… Она хотела бы знать, что он рядом, даже если бы он весь день занимался своими таинственными делами, и она только ночью могла бы встречаться с ним.
Ее рука покоилась на животе, и она чувствовала легкое трепетание, словно под ее ладонью билась колибри. И вот это как раз было тем, где изменения были заметны. Ребенок начал шевелиться сразу же после отъезда Иво, и каждый раз, когда он двигался, она мечтала, чтобы Иво тоже мог чувствовать малыша вместе с ней. Она хотела увидеть его лицо в этот момент, понять, хочет он этого ребенка или нет. Малыш снова задвигался, более беспокойно, словно подозревал о ее мыслях…
– Я очень хочу тебя, моя маленькая птичка, - успокоила она его.
– И папа тоже хочет, однажды он узнает про тебя. Не бойся.