Без чувств, без эмоций, выжить
Шрифт:
Так, после нескольких неловких попыток, я и выучил слово «Цукер».
Мы гуляли вдоль реки и было приятно любоваться необычным городом. Необычными зданиями. Людьми, которые были такими же, но хотелось видеть в них совершенно других. Хотя встреть я большинство из них в Москве, подумал, что это русские.
— Как тебе новость про Василину?
— Ужасно, — отозвалась моя спутница и я немного был удивлён. — Очень жаль её. Она не знает, что теперь делать. Девчонки собрали по сто евро.
— Да, мы тоже скинулись. — Продемонстрировал и своё участие в этом.
— Что
— Может, домой вернётся…
На этом наш диалог снова завершился случайным тупиком. Вообще, с ней чаще приходилось говорить, чем слушать. Она была молчаливой, даже скрытной, из-за этого порой натыкался на внутренние мины, например, в тот раз я спросил:
— А чтобы ты сделала с ребёнком?
Она посмотрела на меня далеко не приветливым взглядом, так что внутри всё сжалось.
— Ничего бы не делала. — Буркнула она.
— Ты не хочешь ребёнка. — Мне бы промолчать, а я опять за своё. Точно иронизировала наша учительница: «опять у тебя словесный понос». Да, фраза не очень приятная, но в точку.
— У меня есть, — прямо буркнула она, выдавив три коротких слова явно нехотя.
— Я бы тоже хотел сына, — попытался реабилитироваться в разговоре, но я на самом деле люблю детей, мои племянники меня просто обожают, потому что я провожу с ними времени больше, чем родители. Ну, проводил, пока не ввязался во все эти взрослые игры. — Тут я подумал, что возможно у неё дочь и снова могу обидеть, так что тут же добавил, — и дочь, а может, и двух, если они будут на маму похожи.
Она рассмеялась.
— У меня сын, — она посмотрела на меня совсем другим взглядом, словно пыталась разглядеть шишку у меня на лбу.
— На тебя похож?
— Вроде да, — пожала она плечами.
— Это хорошо, значит, симпатичный. — И тут она рассмеялась. — Как его зовут? — Тут она замолчала, всё же залез в очень личное, но правда было любопытно. — Просто интересно, как, теперь детей называют. Просто у моего двоюродного брата дочь Карина, а у друга сын Демид.
— Владимир. — Ответила она не очень уж радостно.
— Скучаешь, наверное…
— Скучаю.
И снова разговор в тупике, дальше мы обсудили Дунай, она перечислила страны, по которым протыкает могучая, как оказалась река. Обсудили, кому и какие здания в центре Вены нравятся больше. Оказалось, что разноцветная крыша собора ей тоже показалась неестественно кукольной.
И тут я опять влип со своим языком.
— Как ты попала в эту историю?
— В какую?
— В фильмы для взрослых.
— Так же как все, — протянула она пусть не так уж и мрачно, как про сына, но явно радости не испытывала от обсуждения этой темы. — Ради денег. А ты?
Возможно, она спросила по инерции или чтобы я не расспрашивал её, но я стал планомерно рассказывать о неудачном подростковом возрасте, об окончании ПТУ, о том, как попал случайно на съёмки в родном городе, о том, как остался без денег, работы и почуяв шальные деньги.
— И что, ради этого ты поехал в Вену? — Оказывается, она внимательно слушала.
—
Я умолчал, о том, что в тот момент я уже готов был согласиться пойти в эскорт, и тут меня прямо спасло, на email пришло письмо от Артёма, того самого который основал порностудию в нашем родном Аткарске. Оказывается, он промышлял как раз организацией эскорта для состоятельных людей, но как козырь в рукаве у него был запрос на русскоговорящих актёров порноиндустрии с работой и проживанием в Австрии. Мы встретились в Питер, как раз когда от денег, вырученных за золотую цепь, подаренную на восемнадцать лет, остались лишь тысяч пятнадцать.
— Мы были знакомы с Артёмом давно, это он основал порностудию у нас в городе, потом перебрался в Питер, вот он меня и отправил сюда.
— И ты не боялся?
— Чего?
— Лететь в другую страну, и ты не знаешь языка…
— Я не думал об этом. К тому же он помог сделать визу. Благо я загран паспорт сделал, чтобы слетать в Турцию летом, но дохода не стало, так что в Турции я и не побывал. Зато побывал в Австрии. — Улыбнулся под итог.
— Можно было остаться без денег в чужой стране абсолютно одному. — Пожала он плечами, кутаясь в тонкую кофточку и это на берегу Дуная, да ещё и в десять вечера.
— Тогда можно было остаться и пойти в мужской эскорт для немолодых геев. — Улыбнулся, блеснув очередным саркастичным юморком.
— Да, нерадостная перспектива. — Поддержала мою шуточку.
— Конечно, я утрирую, но всё же порно — это не проституция. –
— Ты сейчас прямо про вчерашний разговор.
Действительно, вчера, когда градус очень уж возрос, начались очень откровенные дебаты.
Когда градус возрастает выше отметки опьянение, то шелуха наигранности слетает. И люди, пускаясь в рассуждения, выплёскивают самое сокровенное, иногда мысли, иногда о себе любимом, а то и об интригах за спиной. Не знаю, с чего началось, но вынырнув на террасу с новой порцией алкоголя одобрительные возгласы сменились бурной полемикой:
— Нет, съёмки в порно, это не проституция. Нет. — Мотала головой Наташка.
— Но ведь секс за деньги? — Валентин провоцировал её.
— Так, платят обоим партнёрам.
— В любом случае платят!
В тот момент я задумался о своём отношении ко всему этому. Да, с одной стороны, это за деньги и мало чем отличается от проституции, с другой стороны, мне понравилась реплика Оксаны:
— Смотря кто и кем себя считает. Проститутки остаются проститутками, а я актриса откровенных короткометражных фильмов демонстрирующие сокровенные желания средне статического человека. — Пауза пульсировала хаотичными взглядами друг другу и прогромыхала всплеском смеха. Бурным, раскатистым, улетающим вверх по стенам дома.