Без чувств, без эмоций, выжить
Шрифт:
— Он говорит, странно, что модель такая пуританка. Может, пусть, курнёт?
— Нет.
Хотя её тоскливый взгляд выдавал, как сильно ей этого хочется.
Под утро вереницей почти с дюжину разнокалиберных машин мы помчались куда-то загород, оказалось в яхт-клуб. Вернулись в студию около девяти утра. Пришлось Настю заменять. Парадоксально, но её заменой могла быть лишь её недавняя конкурентка. И снова Настя в связке с Машей. Две абсолютно разные, но при этом в чём-то похожие. Одна брюнетка с карими глазами, другая блондинка со светло-голубыми. Она скромный интроверт, другая отвязная растаманка, попробовавшая
Но обе были преисполнены трезвомыслия. О чувствах и отношениях высказывались скептически и абсолютно не верят людям. Эти единственные две персоны, не доставляющие мне проблем совсем. За что спасибо обеим. О проблемах! Студент повадился в мою комнату, провоцируя явно на скандал. Избегая этого, терпел всё это, хотя и опробовал тактику давления.
Отнеси полотенца в корзину. Пойдёшь вниз, возьми туалетную бумагу. Замени бумагу в держателе. Перестели постельное. Отнеси кружки на кухню, и принеси воду в бутылках. Закажи книги. Но он выполнял всё настолько безукоризненно и ни разу не возмутился даже в шутку, так что у нас сложился свой тандем со студентом. Он исполнял мои мелкие поручения и мог пользоваться моей комнатой.
С его помощью мне удавалось значительно облегчить себе быт и дела. Парень свободно говорил и писал на четырёх языках, был на «ты» с техникой, легко решал те технические вопросы, которые были для меня сложные или не решаемые доселе. Например, он нашёл сайт, по которому книги пересылались в Вену, и в следующее воскресенье он выкупил все двенадцать книг, что мы заказали на двоих. К тому же без всяких требований и просьб теперь в моей комнате каждое утро на консоли было крепкое хорошо сваренное кофе с парой долек лимона. Кофе с перцем теперь уже я отдавал желающим, всё экзотическое нравится недолго, и насытившись этим, человек возвращается именно к своему привычному, традиционному, что дарит ему ещё и приятные ассоциации. Например, иногда я вспоминал патриаршие пруды в дождливые июльские выходные, когда они были на редкость пусты и уютны, словно это был кадр фильма из 60-х.
Мы свыкались со студентом. И даже с тем, что иногда вечером он не уходил, а оставался спать в моей кровати, если меня не было допоздна, а вернувшись под утро, я. Тихо едва дыша шёл в ванную, потом старался лечь, создавая как можно меньше вибраций кровати.
Так было, например, когда вернулся почти под утро, со встречи, с Альфредом.
«Снова Альфред — хакер с кудрями купидона»
Мы встретились в том же номере. Парень явно был взволнован, повторив экзекуцию с душем. К слову, экзекуция была куда более легче воспринята нами обоими, мы даже переговаривались во время того, как он меня ощупывал, что было бы неплохо заказать кофе. А встав рядом под душем, так чтобы потоки воды заглушали голоса, он рассказывал то, что узнал.
Про наше дело. Всё шло по плану, но ещё нужна была неделя-другая. Он пересказал всё поэтапно, что ему ещё нужно от меня, и чего я могу ожидать и когда. А вот по французу, здесь он обрадовал меня настолько, что, вынырнув из потока воды и отпрянув ухом от его губ, посмотрел в карие глаза переспросив:
— Really?
Оказалось, что за режиссёром фильмов для взрослых тянулся увесистый шлейф событий. Из неинтересного: окончил он берлинский
Был по обмену на стажировке в Варшаве, затем какое-то время работал на рижском телевиденье, но перебрался в Прагу, где и обосновался на четыре года. Вот тут начинается интересное, эти четыре года он состоял в отношениях с неким влиятельным медиамагнатом, но расставшись с ком, потерял и влиятельную протекцию.
— Он сменил много мест. Его визитная карта просто исписана записями, а это ещё не всё, чем он занимался. Что-то могло не попасть… — Пояснял Альфред.
Что мне это даёт?
А дало мне следующее. После мытарств между рекламными кампаниями и мелкими студиями, снимающими то музыкальные клипы, то ролики истории Чехии и замков Богемии, попадал на штрафы за пьяное дебоширство и вождение в не трезвом виде, а потом резко исчез.
Хакер явно специально и нарочито прервал рассказ, откинувшись и посмотрев мне в лицо.
— У тебя красивые глаза, особенно под дождём. — Сказал он.
— Это не дождь, это безумный поток воды из душа. Давай дальше.
— А, может, я не хочу продолжать. Я устал.
— Адольф! — Вскрикнул, понимая, как его раздражает это имя.
Он ущипнул меня за ягодицу, и мы стали барахтаться в душе, толкаясь в борьбе словно дети.
Стекло душевой звякнуло, завибрировав, но удержалось от того, чтобы треснуть или рассыпаться мелкими осколками. Это нас отрезвило успокоив. Он договорил историю французского режиссёра, бороздившего просторы Богемии, как оказалось, не без грешка.
Выбравшись из душа, мы больше не говорили ни об основном деле, ни о французе, а пошловато шутили, накручивали феном ему кудри и поделив новёхонькую пижаму Bluemarine на двоих, ему низ, мне верх. Но этот верх достигал мне почти до колен, так что всех всё устраивало.
Это был вторник.
Олегу я набрал рано утром в среду явно застав в кровати. И мы готовы были уже распрощаться с ним, как новость огорошила нас всех.
«Когда вечер пятницы хуже, чем утро понедельника»
— Алло? — Олег позвонил в восемь утра.
— Скажи, как зовут нашу красотку?
— Какую?
— Такую! — Выпалил он. — Твою якобы сестру.
— Настя. — Сев в кровати, заметил торчащий затылок рядом. Студент, совсем обнаглел и этот вопрос нужно срочно решать. Вечером его не было, он пришёл среди ночи. Что за чёрт!
— Уже, хорошо. Василина, это кто?
— Кто? Василина?
— Да, Василина, это кто? — Рычал он. Чуть было не ответил шуткой про пальто, но сдержался, слишком уж гневным был его голос.
— Одна из актрис. Самая… колоритная.
— Колоритная.
— Крупная.
— Эта? С косой?
— Она.
— Собери всех через час в холе, шум пока не поднимай.
— Что случилось?
— Беременна эта дама с косой.
На этом мои слова иссякли.
Через сорок минут все уже были в холле, там, где входная дверь.
Мы молча ждали Олега, я выпил уже вторую кружку кофе.
— Василина, это правда? — Спросил он, словно знал, к кому обращается, а не выяснял это час назад.