Без названия. Книга 2
Шрифт:
– Маша, а снежок для него? – спросил один из братьев.
– Нет. Он еще не успел провиниться в отличие от вас. Кстати, знакомьтесь. Это мои братья. Тот, что больше – Миша, что меньше – Коля.
– Борис.
Интересно, с чего она решила, что один из них меньше. Оба жлобы дай бог.
– Идемте в дом.
– Не помешаю?
– Поможете. При вас нас не станут отчитывать за сестру.
Братья засмеялись. Весело топая сапогами, они ввалились гурьбой в прихожую. Мария разделась первая и юркнула между мужчин.
– Проходите.
В зале сидел отец. Он внимательно читал
– С сыновьями, я понимаю, вы уже познакомились.
– Пришлось.
Борис сел в предложенное кресло и с интересом рассматривал братьев. Оба были коренастые, широкие в плечах, узкие в талии. Оба с бородкой. У одного плотная, хоть и короткая. У другого аккуратная, ухоженная. Священники, а там, кто знает. Одеты в светское: джинсы и свитера.
Матушка вошла с большой тарелкой, полной картошки, посыпанной зеленым луком и укропом. Мария принесла хлеба, солений. Задвигали стульями, расселись за столом. Перекрестился лишь батюшка, остальные не стали смущать гостя. Матушка сердилась, несмотря на то, что старалась скрыть это. Борис поймал на себе взгляд братьев, прячущих улыбки в бороды. Отец прятать не стал, широко улыбнувшись, сказал:
– Радуются, как дети, что за проказы ничего-то им не будет.
Мать в недовольстве покачала головой.
– Она первая начала, – не выдержал тот, у которого борода была меньше.
Борис так и не понял пока, кто из них кто.
– Я всего лишь попросила прокатить меня на санках, – тихо сказала Мария.
– Они случайно перевернулись, – сказал один из братьев.
– Правда, Машенька, случайно, – подтвердил другой.
– А врать нехорошо, – не уступала сестра.
– Мы не врем. Помнишь тот камень, что я положил осенью около дорожки. Ты еще спрашивала, зачем я туда его пристроил. Вот он и помог санкам перевернуться.
– Я и сейчас спрашиваю, зачем ты его туда положил?
– Чтобы зимой, катая тебя на санках, наехать на него.
За столом засмеялись, даже матери пришлось улыбнуться.
– Вроде бы и взрослые, а ума совсем нет.
Борису стало хорошо в простом, но уютном доме, за столом, на котором была только постная еда, с людьми, любящими друг друга, чувствовалось, что перед ним семья.
Если бы несколько месяцев назад кто-нибудь сказал Борису, что он по собственной воле станет заниматься подобными вещами, он не то, что не поверил бы, – усомнился в умственных способностях собеседника. Борис не пробовал анализировать поведение, так как оно не поддавалось анализу.
Вместе со взрослыми братьями Марии, Михаилом и Николаем, они заливали горку. Самую настоящую ледяную горку. И испробовали самолично. Чудно, без сомнения, выглядело со стороны: будущие священники и командующий армии съезжают с ледяной кручи на фанерках, которыми обычно пользуется детвора не старше десяти лет.
Мария летела с горы на санках. Она заливалась смехом, несмотря на слезы, выступившие из-за ветра – глаза она так и не закрыла, несмотря на страх. Когда к горке подошли дети, взрослые уступили им место.
– Катайтесь на здоровье, – задорно крикнула Мария.
Борис больше
Мария редко участвовала в разговорах. Больше говорил Николай, а говорить он мог о чем угодно и сколько угодно. Как-то засидевшись совсем уж допоздна – никто не заметил, что время одиннадцатый час, Миша сказал, почесывая в затылке:
– Не завидую я твоему приходу.
– Михаил! – строго заметил отец…
Борис постучался. Дверь открыла матушка.
– Борис, проходите.
– Здравствуйте. Возьмите, пожалуйста, фрукты.
– Зачем вы…
– Бросьте, пустяки.
– Снимайте куртку. Дома пока только Коля. Машенька с Мишей ушли в гости – они обещались вернуться к шести, так что скоро будут.
– А Дмитрий Александрович?
– Позвали читать.
Борис прошел в комнату, где на полу сидел Николай. Перед ним лежала раскрытая коробка с множеством деталей, вероятно, от железной дороги. Сам же он внимательно изучал инструкцию.
– Привет.
– А Борис, здравствуй.
Он кивнул в знак приветствия головой и опять ушел в свое занятие. Борис прошел к креслу, не задев детали. Николай чесал затылок.
– Да.
– Зачем тебе железная дорога?
Борис повертел коробку, рассматривая, как должна выглядеть игрушка.
– Это не мне – мальчику одному. Скоро ведь Новый год.
– Действительно, я не подумал.
– Не стесняйся – присоединяйся, – обратился к нему Николай, передав инструкцию, сам тем временем выискал две детали и попытался их соединить.
Спустя полчаса вернулись Мария и Михаил.
– Все сидишь? – спросил Михаил, заходя в комнату, – вижу, за время нашего отсутствия ты, даже с помощью Бориса не очень-то продвинулся вперед.
– С твоей помощью, конечно, пойдет быстрее.
– Вне всякого сомнения.
Общими усилиями железная дорога оказалась собранной. Теперь Мария рассматривала паровозики:
– Миша, включи, пожалуйста. Здорово! Мне кажется, Мите понравится.
Мария ползала на коленях, рассматривая игрушку. Николай смотрел рассеянно: грустно. Борис ничего не понимал. Вошел Дмитрий Александрович. Борис впервые видел его в рясе – внушительно и как-то по-иному.
– Здравствуйте, – он невольно поднялся с места.
– Здравствуйте, Борис.
Поразительно, что до сих пор в этой семье его звали на вы.
– Папа, тебе помочь? – встрепенулась Мария.
– Не сегодня Мария. Николай, зайдите ко мне с Михаилом.
– Да, отец.
Мария сидела на полу, обхватив себя за колени, и молчала.
– Похоже, мне сегодня пора, – не совсем уверенно сказал Борис.
– Вы простите нас. Что-то сегодня всем досталось, даже вам. Мы с Мишей были у одной женщины – хорошая женщина, она нуждается в помощи, а здесь никого из знакомых. А Коля, Коле труднее, – шепотом добавила она.