Без Предела
Шрифт:
— Она арканная. Орочья! — Разведчик косился на веревку как на змею.
— Ничего подобного. Я сам плел. Незаменимая вещь в пути. А насчет аркана ты хорошо придумал. Незачем узлы вязать, а потом мокрые развязывать. — Веилас ловко соорудил на конце петлю и просунул в ней свободный конец веревки. — Лови… сь! — Бросок оказался удачным, и аркан повис у Разведчика на плече.
Ларгис подавил все эмоции, кроме желания вымыться, и все мысли, кроме как о предстоящем погружении в прозрачную морскую гладь. Он просунул руки в аркан, затянул скользящую петлю спереди и подождал, пока Веилас перехватит и натянет веревку. Предстояло еще поменяться местами с Аэрлисом. Ларгис пообещал себе, что когда-нибудь припомнит
Веилас не удержался и прыснул. Темные одновременно сделали шаг в сторону друг-друга, качнулись и приставили вторую ногу. Аэрлис при этом умудрился поднырнуть под веревку, а Ларгис повернуться лицом к морю. Подхватив сапоги Аэрлиса, Светлый ушел дальше по берегу и стал наблюдать за спуском Разведчика. Возвращать обувь Аэрлису было еще рано.
Ларгис вцепился в веревку и попытался присесть не узкой ступени. Светлый понял его намерение и шагнул ближе к краю. Этого одного шага Темному оказалось достаточно, чтобы поскользнуться и оказаться в воде по пояс. Ларгису показалось, что сказочный великан снежных вершин сомкнул вокруг него ледяные челюсти. В тело вонзились сотни игл, как ни странно — раскаленных. Судорожный вдох получился, а вот выдох где-то задержался.
— Шевелись, а то замерзнешь! — Аэрлис смотрел сверху на выпучившего глаза Разведчика, который открывал и закрывал рот, как рыба выброшенная на берег. И хотя дело обстояло как раз наоборот, этому водоплавающему было ничуть не легче.
Ларгис замолотил ногами в воде и выдохнул. К его удивлению, вместе с выдохом вырвалось витиеватое ругательство, хотя он собирался произнести его только мысленно. В ответ на это ледяной великан заглотил его почти целиком, оставив на закуску только голову и вытянутые вверх руки.
— Отпусти веревку! Голову смой! — Аэрлис натягивал первый сапог, сидя на полотенце и свесив ноги вниз. — Светлый, не подходи ближе к краю, свалишссся и приличного эльфа утопишь! — Сам он рисковал утопить сапоги, наблюдая больше за Ларгисом, чем за ними. — Приказываю! Отпусти веревку, Раведчик! Да разожми ты пальцы и давай уже мой голову! Ты, чудовище Светлое, иди на полшага вперед! А теперь назад давай! И еще раз вперед! Ларгис дыши!
Ларгис попытался залезть по веревке вверх, как только голова ушла под воду. Правда в следующий момент она сама вынырнула. На миг мелькнул горизонт и бескрайнее море, зажатое между двух каменных стен, и мир снова изменился. Хлебнув первый раз воды, Разведчик больше не глотал и не дышал. Ему казалось, что он разглядывает небо сквозь воду вечно. В ушах шумело, ноги ломило, а воздух рвался наружу. К счастью, воздух вырвался уже над водой и снова пить море не пришлось. Брат Амалироса орал и командовал, а Ларгису стало все равно и захотелось плыть. Он забил по воде руками и расхохотался.
— Всё, Светлый, ты его доконал! Не прощу! — Аэрлис ухватился за веревку и потянул Разведчика наверх.
Ларгис посмотрел на приближающийся к нему торчащий камень, потом вверх и возмутился:
— Куда?! Я же только отмок! А голову помыть?! Давай обратно!
— Ларгис, ты это серьезно?! Какая голова? У тебя губы уже фиолетовые! — Аэрлис сомневался, что Разведчик вполне понимает, чего хочет, но хватку ослабил.
Дрыгающийся в воде отважный мореход понял, что нырять его больше не будут, и принялся поливать на себя воду сверху. Он что-то радостно мурлыкал, как будто мылся в домашнем бассейне и даже домыливал на голове остатки корешков. Когда черпать море горстями ему надоело, а пальцы уже почти не гнулись, он посмотрел вверх — шея еще пока работала:
— А о-к-ку-н-нуть-ть е-щё ра-ра-зок?
— Вдохни поглубже! Светлый, полшага вперед, и сразу назад! Тяни теперь! — Аэрлис снова ухватил веревку и потащил Ларгиса из воды. Когда замороженный Разведчик пробороздил боком по камню, Темный спохватился и попытался его вытащить вручную. Веилас исправно тянул. — Всё, я его держу. Беги за попонами. Бить я тебя потом буду! За двоих!
Ат Каэледрэ понял, что перестарался. Наверх он взлетел быстро, и так же быстро попытался спуститься, пока Ларгис окончательно не закоченел. Простуда разведчику, может, и не грозила, но судороги — вещь малоприятная. Он же хотел только доказать Темным, что думать в Озерном краю умеют гораздо лучше, чем в подгорьях Амалироса. Можно же было сообразить, что море весной очень холодное. Поводов, чтобы догадаться было больше, чем достаточно. Веилас даже не слишком рассчитывал, что кого-нибудь удастся загнать в воду — в ведре с мылом все руки мочили. А она была совсем не теплая. Это уже потом, когда Темные начали мылить свои горячие головы, он понял, что если стиснет зубы и окунется по-тихому, то эти двое отправятся следом.
Но попытки самооправдания, две тяжелые неудобные попоны и опасный спуск не всегда удается совместить без последствий даже очень сообразительным Светлым. Что-то вроде этой запоздалой мысли промелькнуло у Веиласа в сознании, когда попона на левом плече уперлась в склон и толкнула его к краю. Мелкие камни с хрустом вылетели из-под сапог, и он полетел вниз с середины тропы. Двух воплей внизу Веилас уже не слышал. Их заглушил его собственный вскрик и мощный шлепок, с которым он приземлился в неглубокую яму.
Над головой было небо. На животе — попона. Удержал все-таки. Потом вместо неба появились черные, широко распахнутые глаза Аэрлиса. Веилас решил, что оно и к лучшему, и свои глаза предпочел закрыть.
Ларгис натягивал сапоги скрюченными пальцами, прикидывая чего и сколько можно себе отбить и сломать, рухнув с такой высоты, да еще так неудачно. Головой Светлый попал на острый край промоины, так что затылок он наверняка разбил. Хорошо, если не вдребезги. О целых ребрах можно было не мечтать, а что осталось от рук и ног предстояло выяснить. Но главное — голова. Насколько бы не был хорош Веилас в деле самоизлечения — а никто и не знал, насколько он хорош — без головы справиться вряд ли возможно. У самого Разведчика ноги гнулись еще с трудом, но уже кое-как работали. Голова тоже включилась в процесс.
— Аэрлис, не т-т-трогай его п-п-пока!
Аэрлис сидел на корточках над своим Светлым другом и пытался нащупать пульс на шее. С руками он не преуспел. При этом Темный причитал и каялся, не хуже девицы над трупом суженного.
— Вельо, очнись! Ну, скажи хоть что-нибудь! Светлый, ну что же ты натворил?! Да не стал бы я тебя совсем убивать, как ты мог в это поверить! И Ларгису купаться понравилось. Вельо, если ты меня слышишь, открой глаза! Я тебе всё прошу, мрак его задери это море! Клянусь, я на тебя уже совсем не обижаюсь! Ларгис, это он из-за меня сорвался! — Аэрлис уставился на Разведчика и ждал подтверждения своей вины.
— Что из-з-за т-т-тебя? Вы-вы-думал! Ос-ос-тупился он прос-с-сто.
— Если бы я пошел за попонами, он бы не оступился! И чего было злиться — сами могли догадаться, что вода ледяная. Вельо, ну хоть моргни, а?! — Темный с надеждой посмотрел на сомкнутые веки Светлого, и они, наконец, дрогнули.
Сонно похлопав черными ресницами, на Аэрлиса уставились два вполне вменяемых голубых глаза. Глаза не косили и не закатывались — они очень даже нормально щурились от яркого солнца.
— Ты правда не сердишься? — Голос Светлого прошелестел на грани слышимости, но Темным этого звука было достаточно.