Без Предела
Шрифт:
Когда от обеда остались только приятные воспоминания, д и Ларгиса стало клонить в сон, притопали орки, притащив двух совершенно диких соплеменников.
Заместитель Властелина и его спутники покинули гостеприимный камень и поднялись на обрыв. Теперь они могли поближе познакомиться с представителями прибрежных кланов. Повернувшись к морю и ветру спиной, чтобы не портить впечатление от чудесной еды встречным запахом, Аэрлис, Ларгис и Веилас с удивлением разглядывали тех, кого грабили жители Каменного острова.
— Таких грабить невозможно. — Первым озвучил свое мнение Веилас. — Может, эти гвардейцы что-то напутали? Аэрлис, расспроси их, кого они нам привели?
Два босых косматых существа
— Да-а! — Аэрлис был поражен не меньше. — А может это их ограбили до такого состояния?
Ларгис брезгливо скривился.
— И к воде года три не подпускали. Ограбив.
— Я вот думаю… — Веилас с тоской смотрел на орков. Их даже и за орков-то принять можно было с трудом. — А что, если они действительно вот такие? То есть это их и грабят? Каковы же тогда те, кто их… обворовывает?
Пока эльфы обсуждали сложившуюся ситуацию, орки-гвардейцы общими усилиями внушили своим береговым сородичам должный трепет. Косматые повались на живот и заголосили. Сотник переводил в меру своих способностей.
Из всего, что он наперводил сложилась более-менее понятная, но удручающая картина. Всего на побережье между кочевыми кланами и морем были зажаты то ли шесть, то ли семь родов — оба косматых показывали разное количество пальцев. Обрывистые степные берега были пустынны, но во всяком месте, где имелся пологий спуск, бухта или доступные для посещения скалы, стояли поселки береговых орков. В каждый клан входило несколько таких поселений, но точного количества жителей узнать так и не удалось. Жили эти существа, презираемые даже своими сородичами, беднее некуда. Косматые дружно жаловались не только на разбой, но и на то, что им орчанок другие кланы в жены не дают. Родниться с ними никто не хотел и в степь их не пускали. Занимались береговые жители самыми нехитрыми делами — собирали и сушили водоросли для набивки тюфяков и плетения циновок, сбором раковин, а питались тем, что давало море. Сами брать еду у моря они не умели. Никаким мореходством орки никогда и нигде не занимались. Но эти, живя на берегу моря, даже рыбу ловили исключительно примитивным способом. Либо собирали то, что осталось на песке во время отлива — рыба там оставалась крайне редко и чаще всего не живая. Либо выходили в прилив на удобные скалы и ставили сети. Все, что застревало при отливе, шло в пищу. Больше ничего они делать не умели. Просить помощи у Властелина их надоумили степняки, которые выменивали у береговых сородичей циновки и раковины на ткань и железо. Понятно, что разжиться на такой торговле береговые никак не могли.
Веилас хмурился всё больше и злился. Аэрлис бы его расспросил, в чем дело, но при орках было неудобно. В любом случае, они выяснили самое главное. Эти двое были рыбаками — теми, кто ждет отлива на скалах — нищими из нищих. Там на скалах, их гвардейцы и раздобыли. Корабли с Каменного острова они могли узнать, а место, к которому пристают разбойники — указать. Аэрлис приказал двигаться к поселку рыбаков. Орочья сотня кряхтя поднялась и загромыхала вдоль обрыва.
Куда держать путь теперь стало ясно и без орков. Аэрлис со спутниками обогнали гвардейцев и проводников, но заставлять орков бегать не стали — двигались неспешной рысью. Веилас получил возможность изложить свои выводы и немедленно этим воспользовался.
— Их грабят свои же! — Видя с каким сомнением смотрят в его сторону Темные, Светлый не стал тянуть с разъяснениями. — Я не имею в виду пиратов. Эти тоже грабят. Но свои — в первую очередь. Кочевые орки не пользуются никакими циновками. Тем более — из водорослей! Они предпочитают шерсть, войлок и шкуры. Водоросли в циновках просто легче грузить и перевозить. А эти прибрежные бедолаги и понятия не имеют, зачем степняки покупают у них так много циновок, что ими всю степь уже можно застелить.
— Ну да. Прямо-таки поклонники травяных подстилок. — Аэрлис попытался перевести орочий счет в ростах на обычный. Степняки считали торговой единицей кипу циновок высотой в один рост. На побережье они являлись с караваном больших двухколесных телег дважды в год и вывозили весь "урожай" поселка. Урожай же созревал постоянно, даже во время зимних штормов. В отлив на отмелях водоросли срезали, собирали и оттаскивали на просушку. Запах возле поселков обещал быть отвратительным. А плели эти нехитрые подстилки все прибрежные орки — от орчанок с орчатами до старейшин, целыми днями и постоянно. Те, двое, которых гвардейцы выловили на скалах, сильно расстраивались не только за брошенные сети, но и за незаконченные циновки. — Ну, и действительно, зачем им столько?
— Поташ. — Веилас выплюнул это слово так, как будто только что съел полную ложку этого нехитрого продукта. — А поташ в степи — это очень дорого. Водоросли сначала жгут, то есть — жгут циновки. Потом золу разводят водой и льют эту воду на горячие камни очага. Вода испаряется и остается поташ.
Разведчик огорчился. Светлый снова опередил Аэрлиса. Если тому вообще было что сказать по поводу поташа, в чем Ларгис сильно сомневался.
— Но можно же и обычную траву жечь, а не циновки! — Он не то, чтобы спорил с Веиласом, но просто чувствовал себя как-то слишком странно. На жарком солнце, когда его спутники ехали в распахнутых рубашках, а Аэрлис так и вовсе махал своим бархатным плащом как крыльями, в попытках охладиться, Ларгис стал подмерзать, как в осенний вечер.
— Траву? Нет. Во-первых, не всякая трава подходит. Разве что какой-нибудь волокнистый сорняк — крапива, лебеда. Можно жечь ботву или стебли тыкв, к примеру. Но где вы видели в степи ботву? А на некоторые травы дрова переводить дороже. Поташа будет слишком мало. К тому же, здесь не заливные луга, чтобы косить и сушить траву стогами. Степнякам нужны пастбища, и ни косить, ни жечь степь они не станут. Леса, чтобы получить поташ из древесной золы — тоже нет. Вот из водорослей поташа получается больше всего. И он нужен не только хлеб печь — это в последнюю очередь. Выделывать шкуры и кожи, красить ткань и войлок. Конечно, можно выйти из положения меньшим количеством, как-то пережить, но зачем, если на берегу живут те, кто понятия не имеет чего стоит их товар. Сколько там эти береговые отдали за украденный у них общий котел? Четыре раза по полгода? За один котел! Аэрлис, ты как хочешь, а я предложу Даэросу и Нэрнису изменить положение. Теперь понятно, почему береговых не пускают в степь даже по одиночке. Они же для всех кочевых — золотоносные. Отмыть бы их только, и самые приличные орки получатся. Прямо в воде с золой и мыть.
За разговором, который скорее напоминал монолог Светлого, оскорбленного в лучших чувствах, доехали до поселка. Место обитания заявило о себе сначала запахом, а потом и радостными воплями. Навстречу Властелину вышли все жители со старейшиной во главе. Этот старый орк шел впереди и выделялся на фоне толпы добротной одеждой. Ларгис без труда опознал в полотнище с дыркой для головы бывший орочий настенный "флаг". Строки призыва к чему-то там светлому выцвели и представляли собой грязные пятна. Наверное, кто-то из бывших городских жителей прихватил грубый холст и неплохо нажился на его продаже.