Без семьи
Шрифт:
Старые выработки были давным-давно заброшены, и туда никто не ходил, кроме «учителя», посещавшего их в поисках разных достопримечательностей.
– Вернемся обратно. Дайте мне лампу, я вас туда поведу, – заявил он.
Обычно его слова встречались с недоверием и насмешками, но сейчас все охотно повиновались этому старику, над которым потешались еще пять минут назад. Шахтеры протянули ему свои лампы. Он быстро схватил одной рукой лампу, а другой меня, и мы очутились впереди всех. Так как мы шли в одном направлении
– Мы не успеем, – объявил он, – вода прибывает слишком быстро.
И в самом деле, она уже доходила мне до бедер и поднималась все выше.
– Нам нужно укрыться в забое, – продолжал «учитель».
– А дальше?
– Забой никуда не ведет.
Подняться туда – означало попасть в тупик, но выбирать не приходилось. Надо было спешить в забой, выиграть несколько минут и, может быть, спастись.
Мы бросились в забой. Двое из наших товарищей побежали вдоль галереи, и мы их больше никогда не увидели. Немного придя в себя, мы услышали, как к шуму обвалов, падению воды, треску бревен и взрывам газа присоединился оглушительный рев.
– Это потоп!
– Конец света!
– Ребята, – сказал «учитель», – нам нельзя утомляться. Если мы будем так цепляться ногами и руками, то быстро выдохнемся. Необходимо вырыть ямки, чтобы иметь под собой опору.
Совет был правильный, но трудно выполнимый, потому что, кроме ламп, ни у кого не было никаких инструментов.
– Попробуем рыть крючками от лампочек, – продолжал «учитель».
Мы принялись рыть землю. Работа была трудная, так как забой был наклонный и скользкий. Но сознание того, что падение грозит нам смертью, удвоило нашу силу и ловкость. В несколько минут каждый из нас выдолбил впадину, куда можно было поставить ногу.
После этого мы перевели дух и рассмотрели друг друга. Нас было шестеро: «учитель», дядя Гаспар, два забойщика: Пажес и Бергуну, и два откатчика: Карори и я. Остальные шахтеры пропали в галерее.
Шум продолжал раздаваться с той же неистовой силой. Желая его преодолеть, мы говорили громко, и все-таки наши голоса звучали глухо.
– Скажи-ка что-нибудь, – попросил меня «учитель».
– А что мне сказать?
– Да все, что захочешь. Я произнес несколько слов.
– Хорошо, теперь немного тише. Так, прекрасно!
– Ты, верно, с ума сходишь, «учитель»! – сказал Пажес.
– Он со страха помешался.
– Или ты думаешь, что уже помер?
– Я думаю, что вода до нас не доберется, и если нам суждено умереть, то мы, во всяком случае, не утонем. Что ты этим хочешь сказать?
– Погляди на свою лампу.
– Так что ж – она горит.
– Горит, как всегда?
– Нет, пламя ярче, но короче обычного.
– Разве здесь гремучий газ?
– Нет, – сказал «учитель», – этого тоже не приходится
– Не строй из себя колдуна.
– И не думаю. Мы находимся сейчас внутри воздушного колодца, и сжатый воздух мешает подъему воды. Забой является для нас тем же, чем стеклянный колпак для водолаза. Вытесненный водой воздух скопился в этой галерее и теперь сам вытесняет воду.
Услыхав объяснения «учителя», шахтеры недоверчиво заворчали:
– Вот глупость-то! Разве вода не сильнее всего?
– Да, когда она свободно течет. Но если ты погружаешь в ведро с водой стакан дном кверху, доходит ли вода до дна стакана? Нет, там остается пустое пространство. Здесь такая же самая штука. Мы находимся как бы на дне опрокинутого стакана, и вода до нас не дойдет.
– Понятно, – сказал дядя Гаспар, – и вижу теперь, что мы напрасно смеялись над «учителем». Он знает многое, чего мы не знаем.
– Значит, мы спасемся? – спросил Карори.
– Спасемся? Неизвестно. Но что мы не утонем, это я могу сказать наверняка. Наше спасение в том, что забой закрыт и воздух благодаря этому не выходит. Но как раз то, что сейчас нас спасает, может впоследствии нас погубить. Воздух не может отсюда выйти, но и мы тоже не можем выйти.
– А когда вода спадет?
– Спадет ли она, тоже неизвестно. Для этого надо знать, откуда она взялась. Вышла ли из берегов Дивона и залила шахты? Буря ли это? Прорвался ли какой-нибудь источник? Было ли землетрясение? Ответить на это можно, только находясь наверху, а мы, к несчастью, находимся под землей.
– Возможно, что весь город снесен водой?
– Возможно…
Наступило тяжелое молчание. Шум воды прекратился. По временам слышались только глухие взрывы и чувствовались какие-то толчки.
– Шахта, верно, наполнилась водой, и ей больше некуда литься, – объяснил «учитель».
– Ладно, но что же нам делать? – спросил через минуту Бергуну.
– Ничего не делать, ждать, – ответил «учитель».
– Ждать чего?
– Просто ждать. Разве ты можешь прорыть ламповым крючком те сорок или пятьдесят метров, которые отделяют нас от поверхности земли!
– Но мы умрем с голоду!
– Самая большая опасность не в этом.
– Послушай, «учитель», не пугай! В чем же, по-твоему, самая большая опасность?
– Голод не так страшен. Я читал, что однажды рабочие, так же как мы, застигнутые водой в шахте, просидели без еды целых двадцать четыре дня. Нет, голод меня не пугает.
– А чего ты боишься, если думаешь, что вода больше не поднимется?
– Мы находимся под землей на глубине сорока метров, и, вероятно, над нами тридцать пять или сорок метров воды. Это значит, что воздух подвергается давлению четырех или пяти атмосфер. Сколько времени можно прожить в таком сжатом воздухе? Вот что меня беспокоит и что мы узнаем на собственной шкуре.