Без семьи
Шрифт:
Я не имел никакого представления о сжатом воздухе, и потому меня сильно испугали слова «учителя». Остальные мои товарищи знали не больше моего, а потому их, так же как и меня, пугала неизвестность. Несмотря на то что «учитель» сознавал всю безнадежность нашего положения, он продолжал думать о том, как бы подольше продержаться.
– Главное, надо устроиться так, чтобы не свалиться в воду, – заявил он.
– Мы уже вырыли ступеньки.
– Вы скоро устанете стоять в одном положении.
– А ты полагаешь, что мы здесь долго проторчим? Нам придут на помощь.
– Безусловно. Но сколько времени пройдет, пока организуют наше спасение? Только те, кто наверху, могли бы это сказать. Мы же находимся под землей, и нам следует устроиться как можно лучше; если кто-нибудь из нас поскользнется, он погиб.
– Давайте свяжемся веревкой.
– А где веревка?
– Будем держаться за руки.
– По-моему, лучше всего вырыть площадки. Нас шестеро, на двух площадках мы гложем расположиться все.
– А чем рыть?
– Кирок-то у нас нет!
– Крючками от лампочек – там, где мягкий грунт, и ножами – где твердый.
Своим хладнокровием и решимостью «учитель» завоевал у нас авторитет, который возрастал с каждой минутой. В этом величие и красота мужества – оно внушает уважение. Мы чувствовали, что «учитель» морально сильнее нас, и ждали теперь от него спасения.
Все усердно принялись за работу, потому что поняли, что нужно устроиться так, чтобы не скатиться в воду.
– Сперва выберем места, где легче рыть, – предложил «учитель».
– Послушайте, – обратился к нам дядя Гаспар, – у меня есть предложение. Среди нас только один «учитель» сохранил присутствие духа. Хотя он такой же шахтер, как мы, но он знает больше других. Я предлагаю выбрать его начальником и руководителем работ. Что вы на это скажете, товарищи?
– Мы ждем твоих распоряжений, «учитель».
– И будем тебя слушаться.
– Ладно, – ответил «учитель», – если вы так решаете – я согласен, при условии, что вы будете делать все, что я прикажу. Нам, вероятно, придется здесь пробыть долго, и неизвестно, что может еще случиться. Но что бы ни произошло, вы обязаны меня слушаться, как своего начальника.
– Будем слушаться, – ответили все хором.
– Клянетесь? – спросил «учитель».
– Клянемся, – снова ответили шахтеры. И мы принялись за работу. У всех имелись хорошие ножи с крепкой ручкой и прочным лезвием.
– Трое самых сильных будут рыть, – сказал «учитель», – а более слабые: Реми, Пажес и я – выравнивать площадку и убирать породу.
– Нет, только не ты, – перебили его шахтеры. – Ты наш инженер, и ты уже стар, чтобы работать.
Нам предстояло вырыть в сланце две площадки такой величины, чтобы на каждой из них без риска скатиться вниз могло поместиться трое. Сделать это одними ножами было делом нелегким. Двое рыли грунт, а третий сбрасывал куски сланца. «Учитель» с лампой в руке следил за работой. При рытье мы нашли несколько обломков деревянной крепи, и они нам очень пригодились. Ими мы удерживали щебень, не позволяя ему скатываться вниз.
После непрерывной трехчасовой работы мы вырыли площадку, на которой могли усесться.
– Пока довольно, – объявил «учитель». – Позже мы увеличим площадку с таким расчетом, чтобы можно было на ней лежать. Не следует сразу расходовать много сил и утомляться.
«Учитель», дядя Гаспар и я разместились на нижней площадке, трое остальных – на верхней.
– Надо поберечь лампы, – сказал «учитель». – Потушим их, пусть горит только одна.
Все его приказания выполнялись немедленно, но только мы собрались потушить лампочки, как «учитель» остановил нас;
– Минутку… А вдруг лампа потухнет? Есть у кого-нибудь спички?
Несмотря на то что в шахтах строго запрещалось зажигать огонь, почти у всех рабочих оказались в кармане спички. Четверо ответили:
– У меня!
– У меня тоже есть, – продолжал «учитель», – но они мокрые.
То же самое оказалось и у других, потому что у всех спички лежали в карманах брюк.
Карори, который соображал очень туго, наконец ответил:
– У меня тоже есть спички.
– Мокрые?
– Не знаю. Они у меня в шапке.
– Давай сюда шапку!
Вместо того чтобы подать свою огромную меховую шапку, Карори передал нам коробку спичек. Спички оказались сухими.
– Тушите лампы! – приказал «учитель». Осталась гореть одна лампочка, еле освещавшая нашу клетку.
ГЛАВА V. В ЗАБОЕ
Теперь в шахте стояла полная тишина. Шахта была затоплена, как правильно сказал «учитель», и вода, залив все галереи, замуровала нас в нашей тюрьме более прочно, чем каменная кладка. Это тяжелое, непроницаемое, мертвое молчание было страшнее того оглушительного шума, который мы слышали во время низвержения воды. Мы оказались в могиле, погребенные заживо. Над нашими головами находилось около сорока метров земли.
Работа отвлекает, и, окончив ее, мы все сразу пали духом.
В спертом воздухе становилось трудно дышать. Я чувствовал тяжесть в груди и звон в ушах. Вероятно, «учителю» было не легче, чем нам, но, желая отвлечь нас от мрачных мыслей, он заговорил:
– А теперь давайте посмотрим, что у нас есть из провизии. У кого есть хлеб? Все молчали.
– У меня в кармане корка хлеба, – ответил я. – В каком кармане?
– В кармане брюк.
– Тогда твой хлеб превратился в кашу. Но все-таки покажи его.