Бездельник
Шрифт:
Тем не менее - обратно я еду все-таки на автобусе - у Жоры согреться не удалось - к тому моменту, как я до него добрался, мои губы функционировали уже вопреки речи. Однако и в автобусе я продолжаю коченеть.
Возвращаюсь к Нимирову, которого, впрочем, нет на месте. Кипячу в кастрюле воду - заварить чай. Артур выглядит счастливым.
– Че, всё - приплыл?
– улыбаюсь.
– Исакича дочитал, едва не став при этом идиотом.
– Ну, судя по всему, без ущерба все равно не обошлось. А где Андрей?
– Пошел работать.
– Господи, кем?
– Когда уходил - не знал.
– Классически. А тебе теперь надо к "Красному колесу" приступать.
–
– Станешь веселым умственным калекой в свои двадцать или сколько тебе там.
– Девятнадцать.
– поднапрягся Артур.
– Ну, почти. Боже, какой я старый.
– Как Исакич. Ты отучился уже?
– Да, давно, а ты?
– И я.
– и заулыбался.
– В смысле?
– улыбка заразительна.
– Ну я, короче, вообще-то из Норильска - там прослыл вундеркиндом, потому что батя в "Никеле". Этот факт помог мне окончить школу на год раньше, и следом я по зову юного сердца поступил здесь на истфак.
– В Гос?
– Ага. Его я окончил уже на два года быстрее...
– С красным?
– посмеиваюсь я.
– Как колесо.
– И что сейчас?
– Сейчас - я здесь. Потом - я там. Я - багажник твоей машины и твой кошелек. Я - осенний первак за сараем. Я - говёха на подошве твоего ботинка...- он развлекается, явно не договаривая, ну и ладно.
– Андрей сказал, ты крапаешь.
– Ну, вроде как.
– меня это стесняет, признание сразу будто бы обесценивает все написанное. И ты будто каешься в чем-то постыдном...
– И при этом ты окончил универ?
– Причем в самой пошлой комбинации.
– горько отшучиваюсь.
– Ну и в итоге сам себе все обрубил, обложившись путями отступления, кругами там - спасательными...
– А если я сделал это в том числе из соображений "чтобы потом не было мучительно больно?" Помимо трусости.
– начинаю обижаться на очевидное.
– И че, помогло?
Я смущаюсь в глупой улыбке, но, помолчав, отвечаю, понимая нелепость сказанного:
– А у меня еще ничего не кончилось...
– Че-то ты меня, по ходу, нихера не слушаешь...
Побродив по комнате, он продолжает:
– Тут ведь - пан или пропал, как мне кажется... Бог или лох.
– смеется.
– Только пошляки боятся середины...
– отбрехиваюсь дальше.
– Тогда он сам же, в итоге, и оказался среди них.
Входит Андрей - весь красный и мокрый и падает неудавшимся полу-кубарем на матрац.
– Ты где был, болезный?
– ёрничает Артур.
– Грузил.
– Что?
– Хату. Грузчик. У зека. Есть питишка.
– Я тут, кстати, сообразил, как тебе за хату заплатить. Меня Исакич натолкнул.
– Говори.
– Надо устроить благотворительный бал. Соберем гуманитарную помощь в любом виде - мы без предрассудков.
Андрей резко улыбается:
– Тогда - в магаз.
– Аперитив, легкие закуски...
– поясняет Артур, повернувшись ко мне.
Когда мы, наконец, выходим, собрав стартовый капитал снова в том числе и у соседей, уже темнеет. Холодрыга никуда не делась, поэтому быстрым неровным шагом наша кодла преодолевает заметенные тропинки рощи, встречая по пути студентов с печальными витающими взглядами, нехотя бредущих от универа к общагам и наоборот - тем чаще, чем ближе дорога. Редко медленно прошагивают мамы, толкающие перед собой заснеженные коляски.
Вскоре натыкаемся на политеховский бассейн. Во дворе Артур находит перчатку, однако подняв ее - со злостью швыряет прочь, гаркнув при этом: "Сука, опять левая". На входе в супермаркет на ступенях сидит бездомный. Ребята дают ему сигарет. И вот, неужели - тепло, расстегнутые люди, хлюпающие в черной каше по кафелю... химический запах фруктов, невозможно дорогие конфеты, паршивые чаи, сомнительные оливье и прочее отсутствие выбора при условии изобилия... Набрав хлеба и круп, заворачиваем в, как называет этот отдел Артур, "Ссоки-вводы". Потом - душная потная очередь и, наконец, выход. Когда ныряем во двор, Артур вдруг останавливается и, театрально расстегнув свой замызганный пуховик, демонстрирует "пшеничную" и "клюковку" под общий одобрительный смех. "Богу - богово!" - говорит.
***
"Трезвость - это мерзость!"
Серега Чокопай,
июль шестнадцатого,
автобус Красноярск - Томск.
В итоге теснота двусмысленной комнаты вбирает в себя невозможное число людей. Наш благотворительный бал имеет сокрушительный успех - вся масса слов, звуков, улыбок и тоскливых видений образует грандиозный оркестр мыслей и чувств, какого свет не видывал. Сейчас я, к примеру, наблюдаю за тем, как Артур прячется в углу на растелянной куртке с какой-то дамой - оказалось, что он довольно робкий в этом смысле человек и, видимо - доселе не знавший, как к ней подобраться, а когда это случилось само собой - вдруг понял, что манила его банальность.
Вот они сидят вдвоем: она - вся такая модная, беззаботная и безумно красивая, и Артур со своим дырявым свитером и смешными брюками. Я вижу, насколько ему скучно - неловкость и робость уничтожены разочарованием, а она все донимает его:
– Ну, расскажи что-нибудь!
Артур молчит, молчит, а потом начинает откровенно издеваться:
– Могу назвать три вида тоски.
Дама растерянно вопрошает:
– Какие?
– Тоска по бытию, - очень устало, - то есть по тому, чего ты не в силах заполучить, причем - часто даже сам не знаешь - что именно... нечто абстрактно-нематериальное... Потом - тоска в значении скуки...
– он замолкает, словно уснув, а дама с дурацкой улыбкой заглядывает ему в рот в ожидании продолжения, Артур очухивается, - А, ну, и... это... тоска по кому или чему-либо - желание...
– Так интересно...
– и продолжает улыбаться.
– эк-зис-тен-ци-а-лизм...
– многозначительно еле выговаривает она - то ли спьяну, то ли сдуру. Артур демонстративно улыбается и встает выпить, дама пытается семенить следом.
Я же - неустанно мыкаюсь от одной компании к другой, привычно отчаливая после того, как, прервавшись на половине витиевато рассказываемой мною какой-нибудь истории, понимаю, что никто не слушает. Ну и ладно.
На подоконнике неожиданно сидит моя одноклассница, подхожу поздороваться, а она такая: "О, Ганьшин, а что ТЫ здесь делаешь?!" Дескать, ты-то, чмошник, как СЮДА попал?! У нее в руках пиво, явно не первое, пепел с сигареты иногда осыпается прямо на юбку, задравшуюся чуть выше, чем нужно. Хотя - смотря кому - нужно...