Бездна
Шрифт:
– Вот так новость!..
– Сабуров встал из-за стола, прошёлся по кабинету.
– И сколько же нужно им времени, чтобы создать такую систему? спросил он у девушки, остановясь посреди комнаты.
– Лет десять как минимум. Это в том случае, если они начнут её создание прямо сейчас. Однако, пленник утверждает, что пока не погасится война в Юго-восточной Азии, работы начаты не будут. Получается, таким образом, лет десять-пятнадцать.
– Десять-пятнадцать лет...
– повторил задумчиво Сабуров.
– Срок немалый. А потом что?
– он глянул на Тольцева. Тот развёл руками.
– Вот именно. Хана придёт и нам, и заводам нашим подземным, и всему остальному.
Фёдор Фёдорович вернулся на место, сел, положил перед собой руки, сжал по привычке кулаки.
– Думать нужно, - сказал он.
– Думать и действовать. Нельзя допустить, чтобы взяли нашу планету в сетку. Иначе смерть нам, смерть...
***
Уроки в дошкольных классах были коротенькими и к обеду уже заканчивались. Прозвенел звонкий школьный колокольчик, и в коридор выскочила детвора - совсем как в настоящей школе. Соскучившиеся по беготне малыши принялись восторженно гоняться друг за другом, визжать и хохотать на всю подземную базу сабуровцев. Дети партизан, обречённые видеть солнышко лишь в редкие дни прогулок на поверхность. Дети партизан - надежда и главное сокровище стиснутого космическими пришельцами отряда свободных людей. Фёдор Фёдорович организовал подземную школу почти сразу же после того, как остатки населения Резерва начали вести жизнь в Пещерах. Поначалу был один маленький класс для тех детей, кого сумели вытащить из хаоса уничтоженного посёлка, однако по мере разрастания подземной базы, по мере увеличения численности её жителей - а сюда приходили и мужчины, и женщины, и целые семьи из поселений Зоны Отчуждения, из устроенных ханкарцами лагерей интернированных - увеличивалось и количество детей, к обучению которых Сабуров относился очень и очень серьёзно. Агентура партизан, работавшая за территорией Зоны Отчуждения, в Екатеринбурге и других населённых пунктах, приносила сведения, что новые власти по-новому подошли и проблеме образования. Все более-менее одарённые дети с помощью сложной системы тестов отбирались и переводились в специальные школы, под неусыпный контроль властей. Там для обучения детям предоставлялись все возможности, однако отныне удел их - стать интеллектуальным товаром для Империи, двигать прогресс чужой цивилизации, которая сама неспособна к созданию чего-либо нового.
Остальных обучали "с прохладцей", постепенно сводя все предметы к упрощённым формам. Это был физический товар для невольничьих рынков, а зачем физической силе грамота? Так что и оставалось надеяться только на такие вот подпольные школы, только они могли сохранить знания для землян, для будущих поколений земной цивилизации.
...Заметив Андрейку среди ватаги малышей, Кирилл отделился от стены и направился к мальчику. Только час назад он вернулся с операции, сдал все дела и сразу же отправился в школу. Он уже успел соскучится по Андрюшке.
– Ура!
– заорал пацанёнок, ещё издалека увидев приближающуюся фигуру Снегирёва.
– Дядя Кир пришёл! Ура!
Он бросился на шею Кирилла, хохоча и болтая ногами.
– Ну как дела, боец?
– поинтересовался бывший киллер, потрепав мальчишку за нос.
– Во!
– малыш показал оттопыренный большой палец.
– Уроки все кончились?
– Ага.
– Ну айда тогда домой?
– Айда!
– радостно закивал Андрюшка.
Школьный коридор и небольшая пещера, куда дети выскакивали на перемене, быстро пустели - малыши разбредались по домам, а дети постарше - по классным комнатам. Взявшись за руки, Кирилл и Андрюшка двинулись по широкому тоннелю. Пятилетний пострел весь был как на иголках: подпрыгивал, выписывал ногами кренделя, повисал на руке своего старшего приятеля, хохотал и рассказывал последние школьные новости.
– А по ханкарскому языку что проходили?
– полюбопытствовал Кирилл.
Андрюшка задумчиво поковырял в носу, вспоминая.
– Аххорет, хордор, поррехард...
– начал он перечислять, лукаво глядя снизу вверх в лицо спутнику.
– Андрюша, я по-ханкарски знаю только "лапы кверху" и "живее"! засмеялся Кирилл.
– А ты мне "перрехарды" какие-то.
– "Лапы кверху" - нельзя так сказать, - со знанием дела изрёк мальчонка.
– Надо говорить: лапы в небо - ихходрэ холрурум!
– Андрюшка попытался изобразить на лице свирепость и ещё раз выкрикнул: - Ихходрэ холрурум! И из автомата, - добавил он, - та-та-та-та!
Кирилл вздохнул.
– Да-да, - кивнул он.
– Именно так я и говорю...
– А ещё Александра Богдановна говорит, что в ханкарском языке нужно обращать внимание на эту... как её... на...
– Андрюшка наморщил лобик, пытаясь вспомнить сложное слово.
– На интонацию, - подсказал Кирилл.
– Ага! На интонацию. Без интонации нельзя по-ихнему разговаривать.
– По-нашему тоже, - тихо сказал Кирилл более сам себе, чем мальчику.
– Слушай, - он неожиданно встрепенулся, - а кто это - Александра Богдановна?
Спросил и тут же вспомнил - это же Кассандра. Александра Богдановна Ярцева.
Андрюшка объяснил, что это лучшая их учительница, она прилетела учить их прямо из космоса. А ещё, объяснил он, на уроки к ним приходят настоящие ханкарцы, которых ты, дядя Кирилл, в плен захватываешь. Они говорят с нами на своём языке, но мы мало пока понимаем. Но ничего, мы подрастём, начнём всё понимать и полетим на другие планеты стрелять по врагам.
– Да-да, - кивал Кирилл, а в горле его неизвестно отчего стоял комок.
– Да-да...
Через просторную высокую арку вышли на широкий висячий мост. Под ними на глубине десятка три метра горели огни ремонтных мастерских. Там теперь где-то инженеры базы копаются в пригнанном группой Кирилла схолле. Копаются, разбирают по винтику, изучают. Раз технику эту сотворили земляне из космоса, почему бы землянам с Земли не научиться управлять ею и создавать по образцу и подобию другие машины? Перила у моста были высокие, чтобы дети ненароком не свалились с высоты на головы ремонтникам, однако самые отважные из сорванцов на спор забирались на перила и глядели вниз. Впрочем, в ближайшие месяцы, если не будет новой облавы ханкарцев и партизанам не придётся уходить отсюда, строительные бригады закроют сверху мост деревянным куполом.
Жилой сектор базы в этот час был немноголюден. Резвились в коридорах только отпущенные со школьных занятий малыши да спешили по своим делам свободные от смен жители. Кирилл кивал встречным, вполуха продолжая слушать Андрюшку. Свернули с центрального коридора в боковой. По сторонам потянулись деревянные перегородки жилых боксов. Согнанные два с половиной месяца назад с первого места базирования, сабуровцы здесь ещё не успели обустроиться.
– А мама-то дома?
– спохватился Кирилл, когда они уже подошли к фанерной двери с номером "112", где обитали Таня и Андрюшка.
– Мама с ночной смены, - совсем по-взрослому кивнул пятилетний мальчуган.
– Она, знаешь, каких крыс в глубоких подземельях видела? Во! Как слоны! Она сама говорила.
– А слонов-то ты видел?
– улыбнулся Кирилл, несколько раз стукнув костяшками пальцев по звонкой фанере.
– А как же! В школе на картинке. Они такие здоровые, как наш школьный пёс Пират...
Таня отодвинула фанерную загородку, и лицо её при виде Кирилла озарилось такой радостью, что Кирилл невольно засмущался.