Бездна
Шрифт:
– Вот, - сказал он.
– Принимайте гостя.
– Кирилл, - она даже опёрлась плечом на край отодвинутой фанерной двери.
– Боже мой, Кирилл...
Она ждала его. Она знала, что группа Снегирёва ушла на поверхность - ушла "на хара", как говорили на базе - и она ждала его. Он не был мужем ей, он даже не был её мужчиной, но она ждала его - Кирилл понял это сразу, как только увидел её глаза, наполненные тихой радостью и тоской одновременно.
– Айдайте, дядя Кир, - потянул Кирилла за руку Андрюшка.
– Мама сегодня пельмени делает.
Клетушка была маленькой, надвое перегорожена такой же фанерной, как внешние стены, перегородкой. В меньшей комнатке стояла кроватка Андрюшки и созданный из досок Кириллом же письменный стол для пацанёнка. Другая комнатка одновременно служила и спальней Татьяны, и гостиной, и столовой, и кухней. Деревянная кровать, стол с двухкомфорочной плиткой, тумбочки и ящички по углам, коврики на полу и стенах - стандартные апартаменты подземных партизан Сабурова. Но при этом с тем уютом, который может создать только рука женщины. И аппетитно пахло здесь пельменями. И ещё чем-то пахло, вкусным и замечательным.
Рюкзак и оружие Кирилл повесил на вешалку, а сам следом за Таней прошёл в большую комнату. Непоседа Андрюшка вертелся тут же, в руках он уже крутил игрушечную гоночную машинку, которую Кирилл принёс ему из прошлой операции.
– Дядя Кир, у неё колёсико сломалось, - пожаловался Антошка, и Кирилл принялся за ремонт.
Таня тем временем, бросая на занятых делом мужчин улыбчивые взгляды, стала накрывать на стол.
– За стол, ребята...
Последний раз Кирилл ел ещё вчера вечером, до начала всей той свистопляски возле якорного маяка ханкарцев. Потом было уже не до еды.
А тут пельмени, настоящие, из настоящего, неконсервированного мяса, с растительным маслом.
– Откуда такая роскошь?
– поразился Кирилл.
– Утром сегодня паёк получила.
– Ну к такому делу надо...
– Кирилл вспомнил о подарках, которые оставил в рюкзаке.
– А ну, Андрейка, сгоняй к вешалке, принеси мою сумку.
Пострел, предчувствуя сладостный миг раздачи подарков, мигом слетел со стула.
– Держи, это тебе, - Кирилл вытянул из рюкзака красочный набор солдатиков, найденный им в разбитом магазине заброшенного посёлка, через который шла его группа.
– Ух ты!
– восторженно засиял мальчишка.
Его моментом утащило из-за стола и унесло в соседнюю комнату.
– Андрей!
– нахмурилась сквозь смех Таня.
– А обедать-то!..
– Ма! А можно я потом, я только поиграюсь немного...
– Балуешь ты его, - сказала Таня Кириллу.
– Он же ребёнок всё-таки, - возразил Кирилл.
– Они у нас на солнышке-то раз в две недели бывают, дети подземелий. Пусть хоть игрушкам порадуется. А вот то, что ты просила, - и он достал горсть катушек с разноцветными нитками.
– Ой, спасибо!
– обрадовалась Таня.
– А вот ещё, - из рюкзака появился маленький портативный магнитофон-плеер с двумя крохотными динамиками.
– Будешь теперь с музыкой жить, а то по радио Фёдор Фёдорович, кроме приказов ничего не передаёт, - и он показал на коробочку висящего на стене громкоговорителя.
Посмеялись.
– Нет, - сказала Таня.
– У нас хотят организовывать радиоузел. Ира Лукьянова - она раньше на телевидении работала в Екатеринбурге - берётся, Сабуров ей обещался всячески помогать. Так что будет у нас почти настоящая радиопрограмма, с музыкой и новостями. А позже обещают с поверхности антенну протянуть в "Красный уголок" и телевизор поставить.
– Чтобы и нас новые власти оболванивать принялись, - покачал Кирилл головой.
– Кстати, - вспомнил он вдруг рассказ Андрейки, - а что это за новости с крысами, которые величиной со слона?
– Это тебе Андрюшка уже наябедничал?
– Скорей похвастался, что мать у него - геройская женщина.
– Да уж, геройская. Я знаешь, как испугалась. Мы сейчас работаем на больших глубинах подземелий. Боже мой, Кирилл, ты не представляешь, насколько наши Пещеры огромны и запутаны! Всё, что раньше видели мы - совсем не то. Да, здесь, на верхних ярусах, тоже лабиринт, в котором голову незнающий человек сломать может, но всё-таки когда-то всё это людскими руками было. А тут мы неожиданно выбрались в природные подземелья, в настоящие пещеры, с реками и озёрами целыми под землёй. А куда они уже уводят - вообще неизвестно. И какие твари там могут обитать - как подумаешь, мурашки по коже бегут. Пока видели только крыс. Не со слона, конечно, но с большую собаку - это точно.
– Чего вас туда понесло?
– нахмурился Кирилл.
– Работа у нас такая. Нагрянут вдруг опять хары, куда уходить будем? Вот и готовим мы на всякий случай новые базы, обустраиваем, склады переправляем.
– Да, - покачал Снегирёв головой.
– Там уж точно забудут наши дети про солнышко.
– Кир, - Таня положила ему на руку свою ладонь и попросила мягко: Давай не будем сегодня о грустном. Надоело, честное слово.
– Давай, - он тряхнул головой.
– Сейчас я достану кассеты... Не знаю, что там на них, взял несколько первых попавшихся... И ещё...
И он вытащил и водрузил на стол бутылку "Белого аиста".
– Ой!
– Таня зачарованно глядела на коньяк.
– Как привет из прошлой жизни...
– Вот выпьем за это первый тост, - усмехнулся Снегирёв.
– Давай стаканчики.
Он сдёрнул пробку, разлил коричневую пахучую жидкость.
– За то, что ушло и уже никогда не возвратится...
Он вдруг сразу же, с первого стаканчика коньяка, с первых съденных пышных пельменей, почувствовал себя пьяным. Хорошо пьяным, с этакой пьяной уютностью в душе, с ощущением покоя и комфорта. Кассета, слава Богу, оказалась с русскими песнями, да не просто с русскими, а со старыми, времён молодости.
В школьное окно смотрят облака,
Бесконечным кажется урок.
Слышно, как скрипит пёрышко слегка,
И ложатся строчки на листок.
Господи! Господи!!! Да неужели же когда-то это было?! Тихий класс, лучи весеннего солнца на партах и стенах, на доске - темы сочинений... И шуршат шпаргалки, и слышно дыхание тех, кто сидит рядом, и муха, будто тяжёлый вертолёт, проносится над головой... И прекрасное, одуряющее чувство юности, когда ты ещё не догадываешься, какая чудовищная штука - жизнь. Бог мой, ведь это ещё были те года, когда люди умели любить друг друга, независимо от материального достатка и положения в обществе! В то тихое спокойное время, казавшееся им тогда скучным. Господи...