Безнадежные войны
Шрифт:
Была создана отличная система обучения и подготовки кадров. Все работники прошли профессиональную подготовку в соответствии с занимаемой должностью. Создавая нашу систему подготовки, мы воспользовались помощью других организаций, которые с готовностью поделились с нами своими знаниями и опытом и тем самым серьезно помогли повышению профессионального уровня работников «Натива». Главой отдела по подготовке кадров был назначен замечательный профессионал Изхар Харден. Он приехал в Израиль ребенком из Польши. В Польшу он попал из Советского Союза, где жил до десяти лет. До перехода в «Натив» он служил в израильской армии в чине подполковника. Находясь в армии, он не раз принимал участие в сложнейших операциях, многие из которых останутся неизвестными широкой публике еще многие годы. Несмотря на то что он был человеком разносторонне одаренным, он хотел заниматься профессиональной подготовкой кадров и создал великолепную систему подготовки. Во многом благодаря его усилиям наши посланники, не работавшие ранее ни в «Нативе», ни в других подобных организациях, пройдя подготовку, стали профессиональными работниками. Изхар умер
Изменения коснулись и порядка приема на работу. Была введена система профессионального отбора, которая включала разнообразные тесты, в том числе и психометрические. Это позволяло нам отсеивать неподходящих кандидатов еще на самых ранних стадиях.
Точная оценка происходящего, возможностей и динамики изменений, происшедших в Советском Союзе на протяжении 80-х годов и к концу десятилетия, и были базой для деятельности «Натива» в 90-х годах. Оценки и анализы, которые я делал в 80-х годах, базировались в основном на нашей информации, но мы также использовали информацию и из других источников. Согласно имеющейся у нас информации, председатель КГБ Ю.В. Андропов и его работники в начале 80-х годов, анализируя ситуацию в тогдашнем СССР, пришли к неутешительным выводам. Несмотря на все проблемы и недостатки, необходимо отметить, что КГБ был очень профессиональной организацией, способной оценить истинное положение в стране, особенно по сравнению с другими структурами. КГБ был одной из единственных, если не единственной, государственной структурой, способной собрать и сопоставить информацию как о происходящем в СССР, так и во всем мире в различных областях и прийти к правильным, в принципе, выводам. Но эти оценки не всегда принимались государственным, то есть партийным руководством СССР.
Выводы Ю.В. Андропова в начале 80-х годов, накануне его прихода к власти, были следующие: если в Советском Союзе не произойдут перемены в государственном управлении, в экономике и в обществе, то к концу XX – началу XXI века Советский Союз вряд ли сможет соперничать с Соединенными Штатами как мировая держава. Мало того, само существование СССР как единого государства может быть под угрозой. Другими словами, если не будут произведены необходимые реформы, страна и власть могут перестать существовать. Как известно, история подтвердила эту профессиональную оценку.
Не случайно такая оценка была сделана именно Андроповым. Ему можно предъявить много претензий, но он отличался от остальных членов Политбюро. Андропов был убежденным коммунистом, но более интеллигентным и думающим, чем большинство его соратников по партии. Очень сильно повлияли на него события венгерского мятежа 1956 года. Андропов был тогда послом в Будапеште. Он был шокирован и душевно травмирован тем, что он увидел в те дни в Будапеште. Мятежники приволакивали к воротам посольства венгерских коммунистов и, сдирая с них живьем кожу, вешали вниз головой перед воротами, заставляя умирать медленной смертью в ужасных мучениях. Эти страшные сцены повторялись день за днем и во многих местах Будапешта, и Андропов, как и другие работники посольства, были их свидетелями. Речь идет о восстании венгров против власти венгерских коммунистов. Наиболее активное участие в этом восстании приняли офицеры и сторонники бывшего фашистского диктатора Венгрии Милоша Хорти, союзника Гитлера. Венгры воевали против венгров с типичной для гражданской войны жестокостью. Советская армия подавила этот мятеж через неделю после его начала – Советский Союз не мог смириться с потерей власти коммунистов в Венгрии и перехода страны в западный лагерь.
Венгрия и государства Восточной Европы не находились под советской оккупацией, а под властью своих коммунистов, правящих с помощью советских штыков. Травма Будапешта была для Андропова и личной трагедией – под влиянием увиденных ужасов у его жены повредился рассудок, и она так и не пришла в себя до конца своих дней. Эта травма и трагедия преследовали Андропова всю жизнь и были основной причиной того, что Андропов, находясь в Политбюро, был активным сторонником вторжения в Чехословакию. Мои друзья, служившие в Советской армии и участвовавшие во вторжении, рассказывали мне о происшедшем, так что у меня была довольно неплохая картина происходившего там. Это была одна из серьезнейших ошибок советской власти, которая из-за идеологической слепоты не смогла правильно оценить значение происходящих в мире событий и изменений и приспособиться к ним. Травма венгерского мятежа подтолкнула Андропова и к поддержке решения о вторжении в Афганистан. Вступление СССР в войну в Афганистане было сплошной цепью неудач в процессе принятия решений, государственных и политических оценок, определения целей войны и ее ведения от начала и до конца, как военным, так и государственным руководством. Афганская война была для Советского Союза тем же, что и неудачная война против Японии для царского правительства России в начале XX века. Второй раз в истории России неудачная война, затеянная слабым правительством, привела страну к крушению и распаду. И в событиях в Чехословакии, и в войне в Афганистане особенно ярко проявилась слабость и неспособность руководства страны справляться со сложными государственными проблемами и находить правильные решения.
Ю.Н. Андропов был тем, кто выбрал М.С. Горбачева в свои преемники, и в этом, с моей точки зрения, была одна из его серьезных ошибок. Он видел в Горбачеве коммуниста нового поколения – думающего, энергичного, открытого, интеллигентного и популярного. Андропов не понял, что Горбачеву недостает лидерских качеств и авторитета и он не способен принимать решения. М.С. Горбачев был слабым человеком и в критический момент потерял остатки своей решительности. Он также оказался неспособным понимать и разбираться в сложной действительности своей страны.
Я
Горбачев вообще не понимал значения своих действий. Он и до сегодняшнего дня не понимает. Он превратился в любимчика Запада, осыпаемого почетом и призами. За что? За то, что разрушил страну, которую был обязан хранить и укреплять? Я думаю, что объективный наблюдатель не может радоваться тому, что произошло в стране. Народы России и других государств бывшего Советского Союза заплатили и продолжают платить за процесс распада страшную цену. Процесс насильственный, неуправляемый и потому варварский и жестокий. Можно было избежать кровопролития и разгрома целого поколения. Чтобы не было недоразумений, я не сожалею о распаде Советского Союза. Однако я стараюсь проанализировать события профессионально и объективно, не вмешивая ни пророссийские, ни антироссийские чувства. Китай тоже стоял перед опасностью развала, но китайские правители нашли способ вывести страну в другую эпоху с помощью реформ и, что еще важнее, не теряя контроль над ситуацией в стране. Сегодняшнее положение Китая, с экономической точки зрения, намного лучше, чем России, хотя в начале 90-х экономическое положение Китая было намного хуже, чем у Советского Союза. Инфраструктура Китая, экономическая и технологическая, была намного более шаткой, чем советская. Но руководство Китая добилось успеха в том, в чем провалилось руководство Советского Союза. Китай далек от демократии западного образца и будет далек еще многие годы, если не всегда. Но Китай развивается головокружительными темпами и своим путем, а не тем, который был указан ему кем-то извне, без ужасной трагедии, произошедшей в бывшем СССР в злополучные девяностые годы.
Распад Советского Союза в конце 1991 года не был результатом действий, запланированных какой-либо партией или политической силой. Четыре коммунистических деятеля, большевики до мозга костей, абсолютно далекие от демократии, решили распустить СССР, каждый по своим личным интересам и интересам групп, которые стояли за ними. Инициатором был Ельцин, движимый желанием убрать Горбачева. Враждебность к Горбачеву и личные счеты с ним превратились у него в манию. Ельцин считал, что, не устранив Горбачева, он не сможет достичь вершины власти. Он не думал и не предполагал, что распад Советского Союза, инициируемый им по личным причинам, будет необратимым и что он тем самым разрушает империю. Трое других, простые аппаратчики назначившей их партии, были властителями России, Украины и Белоруссии. Они были мелкими советскими диктаторами, все желание которых было продолжать властвовать. Диктатура власти советского большевистского толка сохранилась в этих странах, она приобрела лишь некий национальный, а иногда и крайне националистический оттенок. Горбачев мог их остановить и предотвратить развал Советского Союза, но он не обладал душевными силами для борьбы. Советский аппаратчик, мелкий партийный карьерист, лишенный качеств лидера, с отсутствием элементарного чувства верности стране и исполняемой должности президента, он сломался в несколько секунд, подписал Указ о роспуске Советского Союза, пустил слезу и пошел спать.
К концу 1991 года нам было ясно, что Советский Союз находится на грани серьезнейшего внутреннего кризиса. Последней каплей стал неудавшийся путч. Но и без путча процессы деградации власти и всеобщего развала в Советском Союзе быстро нарастали. Тем более что советская власть не смогла выдвинуть из своей среды никого, кто бы был способен принимать необходимые решения и сохранить страну. Премьер-министр, один из руководителей путча, был все три дня беспросветно пьян и с трудом сознавал, что происходит. Я беседовал о путче с одним из его руководителей, Владимиром Крючковым, бывшим в то время Председателем КГБ. Он был довольно близок к Андропову и работал вместе с ним в посольстве СССР в Будапеште в 1956 году. Я спросил его: «Я видел по телевидению подразделения спецназа в стратегических точках Москвы. Как получилось, что путч не удался?» Меня это интересовало, чтобы лучше понять, какова способность советских или постсоветских структур властвовать. Его ответ меня удивил. Он сказал, что они боялись кровопролития. Они считали, что сама угроза применения силы будет достаточно устрашающей и что нет надобности открывать огонь.