Безнадежные войны
Шрифт:
43
Отношения между Еврейским Агентством и «Нативом», и без того натянутые с 80-х годов, резко обострились в 90-х по вопросам, связанным с деятельностью среди евреев СССР. Деятельность Еврейского Агентства в Советском Союзе начала усиливаться с приходом туда Баруха Гура, в прошлом работника «Бара», подразделения «Натива», которое действовало на Западе. В 80-х годах он был одним из наших представителей в США, но из-за возникших с ним проблем его вернули в Израиль. В «Нативе» не захотели, чтобы он продолжал работу в самой организации, из-за некоторых особенностей его характера и поведения и направили работать директором Общественного совета в защиту евреев СССР. Это была общественная организация, созданная в свое время Нехемией Леваноном, тогдашним руководителем «Натива», для того, чтобы контролировать и направлять общественную деятельность в поддержку евреев СССР. Хотя это была общественная организация, финансируемая также из частных пожертвований, все управление ею было сосредоточено в подразделении «Бар» в «Нативе». Барух Гур продолжал получать зарплату от «Натива», хотя почти не принимал участие в работе организации. Когда Давид Бартов стал
Как-то, уже в новой должности, Барух пришел ко мне и сказал, что хочет познакомиться с подготовленным мной планом нашей работы в Советском Союзе. В моих глазах эта просьба выглядела совершенно естественной. Барух формально продолжал считаться нашим работником, «одолженным» Еврейскому Агентству. Кроме того, я не видел ничего предосудительного в том, что работник Агентства будет иметь представление о нашей деятельности в Советском Союзе. В течение трех часов я излагал ему принципы и планы нашей работы на постсоветском пространстве. А через некоторое время Симха Диниц и Барух Гур представили на Совете попечителей и руководства Еврейского Агентства перед наивными американцами план деятельности Агентства среди евреев бывшего СССР, который был копией программы работы «Натива». Они с пафосом говорили о необходимости работы среди евреев Советского Союза и просили утвердить их план и его финансирование. Они, конечно же, «забыли» упомянуть, что эта работа уже выполняется государством Израиль. Ведь Еврейское Агентство не подчиняется правительству Израиля. Я еще помню истерический крик Симхи Диница в одном из споров со мной: «Я не чиновник правительства Израиля. У меня своя политика. Я не обязан проводить политику израильского правительства!»
Опять начался поток обвинений Агентства, подметных статей и лжи в адрес «Натива» в средствах информации. Мы никогда не вмешивались в работу Еврейского Агентства и не жаловались на них. Я требовал только одного – координации, чтобы предотвратить ошибки или действия, которые могли бы причинить ущерб Израилю или местным евреям из-за непрофессионализма или безалаберности работников Агентства. Но руководство Еврейского Агентства хотело действовать в Советском Союзе вместо «Натива» и вместо государства Израиль. Так этот монстр, давно переживший свое время, поднялся против своих создателей.
Вскоре после моего вступления в должность руководителя «Натива» я установил хорошие отношения с послом Германии в Израиле Отто фон Гобленцем. Профессионал высочайшей квалификации, он происходил из семьи потомственных немецких дипломатов – его предки служили Германии на этом поприще еще в XIX веке. Наши отношения продолжались и после того, как он покинул Израиль и был направлен послом Германии в Москву. В беседах с ним меня интересовало, что и как происходит с иммиграцией этнических немцев и евреев в Германию. Встречи с ним помогли мне намного лучше понять отношение к еврейской иммиграции в Германии, ее причины и характер. У тогдашнего канцлера Германии Гельмута Коля была идефикс – восстановить еврейское население Германии, доведя его до 600 000 человек – примерно столько евреев проживало в Германии до прихода нацистов к власти. Большинство в руководстве Германии не разделяли его идею, но никто не решился возражать или спорить с ним, особенно учитывая болезненность этого вопроса.
Евреи получали право на въезд в Германию и статус иммигрантов в обход всех немецких законов и иммиграционных правил. Им нужно было просто доказать свою связь с еврейским народом. Немцы принимали даже документы, выданные в синагогах постсоветского пространства. Так как желающих уехать в Германию, в том числе и неевреев, было немало, появился огромный рынок, где можно было за умеренную плату приобрести настоящие или фальшивые документы о принадлежности к еврейскому народу. В отношении Германии к иммиграции евреев было много лицемерия. Официальная позиция гласила, что из-за Катастрофы евреям полагаются привилегии в вопросах въезда в страну на постоянное место жительства. Но во время Второй мировой войны нацисты уничтожили не только миллионы евреев, но и половину цыган Европы. Однако в то время, когда власти Германии принимали тысячи евреев, они не впускали в страну, а в случае проникновения депортировали тысячи цыган. И только в двухтысячных годах условия иммиграции евреев в Германию были приравнены к условиям иммиграции других народов из других стран. Это изменение было обусловлено внутренними немецкими интересами, а не в результате вмешательства израильских или еврейских кругов.
По профессиональным причинам меня также интересовала иммиграция этнических немцев. В Германии, в рамках Министерства внутренних дел, тоже существовала служба, занимавшаяся этническими немцами Восточной Европы и Советского Союза.
В одной из наших бесед Отто фон Гобленц рассказал мне о своей недавней встрече с председателем Правления Еврейского Агентства Симхой Диницем. По его словам, Симха Диниц сказал ему, что Еврейское Агентство стоит во главе программы по спасению евреев Советского Союза в случае опасности и возможно, что Еврейское Агентство обратится к Германии с просьбой помочь вывезти евреев из опасных районов на немецких самолетах. Посол хотел знать, какова моя реакция на это. Я был потрясен безответственностью Симхи Диница. Его страсть к бахвальству была известна всем, но тут он просто нарушил закон. Государство Израиль готовилось и к ситуации, угрожающей евреям на постсоветском пространстве, и Еврейскому
Неоднократно нам приходилось оказывать помощь еврейскому населению в районах опасности из-за конфликтов, возникавших то тут, то там на постсоветском пространстве. Время от времени мы привлекали к этим операциям Еврейское Агентство в основном для логистики и оплаты перелетов репатриантов. Если же их участие не было необходимым, мы обходились без них. Мы никогда не придавали гласности эти операции и пресекали любые попытки публикаций о них. Еврейское Агентство обычно с огромной помпой освещало в прессе случаи, когда их работники принимали участие в подобных операциях, подчеркивая, что Еврейское Агентство спасает евреев. Кроме личной рекламы руководителям Еврейского Агентства, которая была для них необходимой составляющей, эти публикации содействовали кампании по сбору пожертвований в пользу Агентства, что в сущности и превратилось в основную цель деятельности этой организации.
Мне хорошо запомнился один случай во время грузино-абхазской войны. Я дал указание группе сотрудников «Натива» срочно выехать в район военных действий в Сухуми и подготовиться к возможной эвакуации еврейского населения. Сухуми находился в эпицентре боев между вооруженными силами Грузии и Абхазии и переходил из рук в руки. Мы сообщили об этом Еврейскому Агентству, предупредив, что, возможно, потребуется вывезти евреев в Израиль. Ответом нам было презрительное замечание о том, что мы просто зря поднимаем шум. Но, узнав, что наши люди вылетают на место, они попросили взять двух своих работников. Наши люди договорились с грузинскими военными о том, что вылетят на место боев на грузинском военном самолете. Они взяли с собой и двух работников Агентства. Наши работники при помощи местных еврейских активистов оперативно организовали эвакуацию еврейского населения с территорий по обе линии фронта, предварительно договорившись об этом с воюющими сторонами. Тем временем было объявлено перемирие для переговоров между президентом Грузии Э. Шеварднадзе и представителем России, который также представлял абхазскую сторону.
Я предполагал, что в случае провала переговоров военные действия могут немедленно возобновиться, и потребовал начать немедленную эвакуацию еврейского населения, до окончания переговоров. Работники Еврейского Агентства, которые сначала утверждали, что мы зря сеем панику, заявили, что по финансовым соображениям им выгоднее отложить вылет с выезжающими в Израиль на несколько дней, до более удобной для Агентства даты. Тогда я дал указание срочно зафрахтовать самолет за наш счет и вывезти на нем евреев Сухуми в Израиль. Через несколько часов самолет вылетел в Сухуми. В Еврейском Агентстве началась паника, и немедленно было собрано срочное совещание руководства для решения одного-единственного вопроса: как предотвратить пропагандистский успех «Натива». Еврейское Агентство потребовало от нас, чтобы самолет из Сухуми вылетел в Тбилиси, а из Тбилиси они вывезут репатриантов другим самолетом в Израиль. Мы приняли их предложение, нам было важно немедленно эвакуировать людей из района опасности. В конце концов Еврейское Агентство заплатило двойную сумму, оплатив оба полета. К посадке самолета в Израиле Симха Диниц, а с ним и представители руководства Еврейского Агентства собрались на посадочной полосе аэропорта. Диниц торжественно сообщил заранее собранным журналистам о героически проведенной Агентством операции по спасению евреев Сухуми. А его приближенные «слили» журналистом информацию о том, что Агентству удалось успешно провести эвакуацию, несмотря на то что «Натив» всячески мешал проведению операции, хотя на сей счет существовало решение правительства. Они также заявили, что за вывоз евреев из районов конфликтов отвечает Еврейское Агентство. Из самолета вышли наши сотрудники и отошли со мной в сторону для доклада о ходе операции, ее результатах и положении в Абхазии. Двое работников Еврейского Агентства, которые были вместе с ними, подошли ко мне и с восхищением начали рассказывать мне о наших работниках, утверждая, что те сделали невероятное и невозможно понять, как им удалось провести эту операцию в тех условиях, которые были в Сухуми. Я поблагодарил за добрые слова, и мы уехали из аэропорта, не обращая внимания ни на пресс-конференцию, ни на председателя Еврейского Агентства.
Как уже было замечено, Еврейское Агентство начало свою деятельность, используя разрешения, полученные «неформальными» путями у местных чиновников в неразберихе, которая царила тогда во всех органах власти. У «Натива» же был официальный статус, так как «Натив» функционировал, причем не только на постсоветском пространстве, но и в других странах, в рамках международных соглашений как составная часть посольства Израиля. В конце концов Еврейское Агентство нашло выход для упорядочения своего статуса в России, правда, на мой взгляд, довольно проблематичный. Еврейское Агентство зарегистрировалось как местная еврейская организация, а несколько местных евреев, граждан России, зарегистрировались как руководители этой организации, своего рода «Еврейское Агентство России». В том же статусе Агентство работает и до сегодняшнего дня, то есть как российская местная организация, попадающая под действие российской юрисдикции, в том числе и в вопросах налогообложения и заграничного финансирования. Я не уверен, что в Еврейском Агентстве хорошо понимали все последствия такого решения. При малейшем изменении в политике российских властей Агентство может оказаться под серьезным ударом, причем на совершенно законных основаниях. И, что особенно важно, это тут же отразится на евреях, которые работают с Еврейским Агентством. Израильские власти тоже не хотели понимать, что и Агентство, и евреи России могут заплатить огромную цену за безответственные действия Еврейского Агентства. Тот, кто знаком с советской историей, знает это.