Безумие
Шрифт:
Задыхаясь, Йен пал на песок уже в облике человека. Он хватал воздух ртом, смотря вверх, под купол, где уже, словно паук, на канатах сидел акробат в своем красном трико. Разъярившись еще больше, Томсон со всей силы ударил кулаком по своей груди. Это подействовало отрезвляюще – парень вновь овладел своим телом.
Хрипя, он вскочил на ноги и бросился к напарнице, которая одной рукой отбивалась от монстра, напавшего на нее. Йен на бегу подхватил с песка второй кинжал, который обронила Джин. Он резким взмахом отрубил чудовищу руку, и то, повернув голову за спину так, словно у него не было
– Где ублюдок? – крикнула она вслед, имея в виду главного кукловода в этом шатре.
– Сбежал! Он на канатах! – прокричал в ответ Йен, отмахиваясь ножом от нападок марионетки из нитей.
– Далеко не убежит, - злорадно прошипела Джин.
В это мгновение ее уцелевшая рука легла на плечо противоположной, пальцы будто что-то нащупали там. Мрачно оскалившись, девушка всей ладонью ухватилась за невидимую нить и резко потянула на себя. С криком, полного ужаса, кукловод полетел на песок.
Он шмякнулся об сцену со звуком падающего мешка, полных костей. В это мгновение Йен полностью искромсал кровожадную марионетку. Он бросился в сторону еще живого (!) циркача в красном трико. Он хотел свернуть ему шею, когда Джин предостерегающе крикнула, чтобы он этого не делал. Парень удивленно уставился на напарницу, которая кинула ему ту самую петлю на веревке, которой Йена душили. Все еще не понимая до конца, что происходит, Томсон покорно перетянул искалеченные руки циркача за его худой спиной. Тот бы и так не убежал на переломанных ногах, но все же… Йен ухватил его за липкие волосы и рывком усадил безвольное тело на песок. Глаза, полные ужаса, уставились на Джин, которая уже подошла и села напротив пленника.
– А теперь поговорим, - страшно пообещала она. – Ты кто такой?
Циркач молчал. Его глаза слезились, он всхлипывал от боли, но молчал.
– Рассказывай! – потребовала громче Джин. – Ты монстр?
– Я охотник!
– Что? – вклинился в разговор Йен, не поверив.
Джин сверкнула в сторону напарника строгим взглядом, и тот понял, что лучше он будет молчать.
– Ты охотник? – переспросила она. – Корпорация объявила на нас охоту?
– Да! Да-да-да! Я все скажу, только отпустите, - захлебываясь слюной и слезами, пролепетал циркач. Выглядело это отвратительно. Он повернул голову к Томсону. – Эй, парень, послушай! Отпусти меня! Не доверяй этой твари! Она хочет тебя убить, она убьет тебя, правду тебе говорю!..
Звук громкой пощечины резко оборвал нытье пленника. Он с ужасом уставился на охотницу, которая, после последних новостей, была в самом дурном настроении, которое только мог наблюдать у нее Йен. Девушка больше ничего не сказала, она лишь молча смотрела в глаза циркачу, но даже Томсону стало от этого взгляда жутко. В нем было многое: ярость, гнев, злость и обещание. Но самое главное, что этот взгляд никаким образом не мог назваться человеческим. Он буквально уничтожал. Кукловод, задавленный этим немым оружием, трясся и скулил. И скулил он до тех пор, пока Джин наконец не удовлетворилась. Она требовательно протянула руку Томсону, и тот на удивление быстро понял, чего хочет напарница. Он вложил пистолет
– Я не любитель долгой болтовни… - проворчала охотница, размахивая оружием. – Не нужно говорить, что ты посмел меня очень сильно обидеть?
– Ты не сможешь, - недоверчиво скривился циркач. – Ты не убьешь меня, ты, косая сука…
– Ох, да ладно, - скривилась девушка, засовывая дуло пистолета в рот побелевшего от ужаса пленника. – Все еще думаешь, что промахнусь? – зло поинтересовалась она.
Не дожидаясь никакого ответа, она молча спустила курок. Брызги крови запачкали ее суровое, почти каменное лицо. Девушка поднялась на ноги, протянув напарнику обратно его оружие. Охотники какое-то время молчали, переводя дух и собираясь с мыслями.
– Дело дрянь, - вдруг сказала Джин, тяжело вздохнув.
– Я уже понял.
Они переглянулись. Томсон выразительно покосился на покалеченную руку Уилсон. На той плоть отходила лохмотьями от кости, но, слава богам, она уже не кровоточила. Йен вообще плохо представлял, как такое можно вылечить.
– Ты же видел, что бывало и хуже, - криво усмехнулась Джин.
– На этот раз выглядит совсем мерзко, - качнул головой Томсон.
– Раз так, то проводи меня домой, - лишь предложила напарница.
Они вновь оглянулись вокруг, рассматривая свое поле битвы. На душе лежала сосущая пустота вместо долгожданного удовлетворения. Охотники молча пошли прочь.
***
– Корпорация объявила охоту на нас? – тихо уточнил Йен.
Джин устало провела руками по лицу. Прошло много часов с тех пор, что они покинули злополучный шатер на ярмарке. Они пришли к ней домой, сначала она долго лечила руку и приводила себя в порядок. Потом они выпили. И вот, по наступлению самой поздней ночи, пришла пора разговорам.
– Это обычное дело, - проворчала она сквозь пальцы, - но я не представляю, каких это может достигнуть масштабов. Возможно, они ограничатся предупреждением, возможно, не успокоятся, пока мы не сдохнем. Кто знает?
Они сидели в спальне Джин. Свет не включали, берегли глаза после пытки в шатре. Да и не потребовался охотникам свет, не было нужды в том, что видеть друг друга, когда они могли прекрасно слышать. Рука Джин почти зажила.
– Может быть Ли? – предположил Йен.
– Даже Ли контролирует здесь далеко не все, - мрачно покачала головой Джин.
Они вновь замолчали. Йен напряженно размышлял о случившемся и о том, что произойдет в недалеком будущем. Корпорация еще никогда не объявляла на него охоту, да и он никогда еще не сталкивался с другими охотниками так отрыто. Более того, единственного охотника, которого он знал – была его напарница. Джин предупреждала его когда-то, что рано или поздно, но он столкнется и с другими, и это будет вовсе не дружеская встреча, но Йен не мог поверить в это до конца. Он все же надеялся, что, хоть они все и монстры по натуре своей, они будут сотрудничать. Они будут вынуждены сотрудничать, потому как самой природой заложено всем похожим существам сбиваться в стаи. Теперь же он не был так радужно настроен по отношению к таким же, как он. Здесь каждый сам за себя. Томсон понял это по-настоящему только сейчас.