Безумные дни
Шрифт:
— Куда нам? — спросил я и поразился, как странно звучал тут мой голос. Плоско, глухо, неестественно — как будто звук ниоткуда не отражался, и я слышал его только внутри своей головы.
— Туда, по дороге, — таким же странным тусклым голосом ответил Артём. Поморщился от звука и продолжил, — я не могу манипулировать дорогой как реперами, но направление понять можно.
Я нажал на педаль тяги, и мы плавно покатили вперёд. Башня почти сразу растаяла, и за обочинами дороги замелькали какие-то силуэты лесов, гор, даже городов. Долгое время на краю поля зрения навязчиво маячила Чёрная Цитадель — контур среди размытых теней, — но потом исчезла и она. Я подумал, что хрен я теперь обратную дорогу найду, с дороги вообще не поймёшь, где она проходит.
— Тут кто-то водится, Оль? — нервно спросил бывший бородатый, обняв пулемёт.
— Я тоже в первый раз здесь, Борь, — ответила сзади рыжая, — но лучше бы нам не задерживаться.
Я прибавил скорости, но очередной силуэт спереди внезапно не соскользнул в сторону по поверхности сферы, а оказался внутри. Я рефлекторно нажал изо всех сил на тормоз, но «Раскоряка» далеко не образец управляемости, и существо оказалось у нас на трубчатом переднем отбойнике. С учётом полного отсутствия капота, я мог дотянуться до него рукой. Но желания такого не возникло: человекообразное по форме, это нечто имело подобие лица, но абсурдно искажённые его черты не выражали ничего, кроме лютого голода. Серая гладкая маска голодного духа скалила на меня редкие кривые зубы тонкогубого чёрного рта. Это было страшно и омерзительно. Я нажал на педаль тяги, машина начала медленно разгоняться и, когда эта тварь потянула ко мне тонкие длинные руки, она не удержалась и соскользнула вниз. Заднее колесо на чём-то подпрыгнуло.
— Там ещё, ещё! — закричала сзади Ольга.
Зеркалами заднего вида «Раскоряку» никто оборудовать не позаботился, но тон у рыжей был такой, что я сразу поверил.
Борух завозился справа, разворачиваясь с пулемётом назад.
— Винтовку, дай мне винтовку, Зелёный! — Ольга дёргала меня за жилетку так, что я еле удерживал руль.
Я выдернул из самопального зажима на панели свою винтовку и, не глядя, сунул стволом назад. Рыжая выдернула её у меня из рук, и вскоре сзади раздались резкие хлопки — даже они здесь звучали как-то отстранённо, как будто из соседней комнаты через тонкую стенку. Ну вот, теперь меня и разоружили, забрав уникальную и наверняка адски дорогую винтовку… Лох — это судьба.
Впрочем, у меня остался пистолет — и я его выдернул из кобуры, когда впереди появились сразу три серых твари. Эти были человекообразны настолько, что на них оказалась грязная драная одежда, а двое держали в руках здоровенные палки. Я сразу почувствовал себя очень неуютно в полностью открытой машине. Держа руль левой, я успел выстрелить всего два раза до того, как отбойник ударил переднего в грудь. В одного я попал, и он, споткнувшись, отлетел куда-то в сторону, второй взмахнул палкой и Артём внезапно заорал от боли, а тот, который повис на отбойнике, только яростно скалился, но не мог отпустить руки — его ноги волочились по дороге под днищем высокой машины не давая залезть в кузов. Я вытянул руку, приставил пистолет к его башке и спустил курок. И вообще ничего во мне не дрогнуло, как таракана раздавил. А ведь ещё недавно я не держал в руках ничего опаснее бутылки пива…
Сбоку грохнул короткой очередью пулемёт, потом ещё и ещё, но я не видел, куда он стреляет, мне было не до того. Я пытался одновременно удержать
— Что с ним? — Ольга схватила Артёма за плечи, наконец-то дав мне возможность убрать пистолет и взяться двумя руками за руль, что на такой скорости было явно не лишним.
— Дрыном каким-то по кумполу прилетело… — я начал постепенно притормаживать, потому что хрен его знает, куда мы так умчимся без штурмана.
Впереди замаячило тёмное сооружение, и дорога, похоже, уходила в него. С этим надо было что-то делать, а единственный, кто хоть как-то понимал, куда мы едем, был в отрубе и весь в кровище, как зарезанный. Мы уже медленно подкатились к чему-то вроде высокой беседки — её четыре опоры сходились вверху в небольшой шпиль, образуя как бы четыре арки, между которыми расположился… Перекрёсток? Чего с чем? Это архитектурное излишество как будто отлито без единого шва из отполированного чёрного камня и на общем туманом фоне выглядит избыточно реальным. Реальнее реальности, я б сказал. И вот куда нам теперь? Прямо? Направо? Налево?
— Там аптечка альтерионская сзади лежит, — сказал я неохотно. Она мне и самому может пригодиться, кстати.
— Хм, в первый раз вижу альтерионскую аптечку с русской инструкцией! — удивилась Ольга.
Я помог перетащить Артёма назад, где рыжая, уложив его на сиденье, начала какие-то медицинские манипуляции. Что-то зашипело, резко запахло, потом защёлкало… Я вылез на дорогу и осмотрел машину — на первый взгляд она никак не пострадала, только кровищей уляпана вся, внутри и снаружи, да в заднем борту пара пулевых дырок — видимо, Борух из пулемёта низко взял. Хорошая машина, хорошая, ты уж продержись, пожалуйста, мне на тебе ещё за женой ехать…
— Оу… — застонал сзади Артём, — моя голова…
— Сейчас пройдёт, дорогой, я тебе обезболивающего впрыснула.
— Где мы?
— Ровно посередине ничего, — ответил я недовольно. — И нам бы не помешало указать направление.
Артём с трудом сел и осторожно коснулся лба. Ольга ловко подклеила сорванный лоскут кожи каким-то медицинским клеем и залепила прозрачной полосой чего-то похожего на канцелярский скотч. Но кровь не текла, рана выглядела чистой, и, кажется, даже начала уже рубцеваться. Мощная у альтери фармакология.
— Дайте планшет… — сказал он слабым голосом.
Я подал его каменную доску. Артём положил руки на поверхность, и на этот раз я увидел точки и линии вполне чётко. Не померещилось мне, значит.
— Так вот что это такое… — неожиданно сказал он, оторвавшись от планшета и оглядев арку, под которой мы стояли. — Вот оно как выглядит…
Голос его был слегка обалделый. Под аркой, кстати, акустика была нормальной, без этого плоского глухого звучания.
— И что же это? — спросила Ольга.
— Да сам не понимаю… — отмахнулся Артём. — Но нам точно прямо. Если свернуть… Не знаю, что будет. Что-то совсем другое.
Я сел за руль, Ольга осталась с раненым сзади, обнимая и поддерживая. Борух перезарядил пулемёт и вздохнул:
— Последняя лента…
Мы потихоньку тронулись. Катились, не торопясь, но и не медленно, внимательно оглядываясь по сторонам, — но смутные наброски пейзажей за туманной стеной были лишены движения.
— Смотрите! — сказал внезапно Артём.
Я притормозил, и мы покатились совсем медленно, с удивлением разглядывая окружающий нас город. Хотя виден он был как через запотевшее стекло, но советскую архитектуру пятидесятых годов с её имперской монументальностью не спутать ни с чем. Широкие улицы, балконы и колоннады, аккуратные скверы, острые башенки на квадратных домах.