Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«Она постоянно курила, курила крепкий табак домашнего “самосада”…
А.С. Голубкина не выходила замуж и не имела своей личной семьи». (Глаголева. 1983, с. 257, 262.)
«К мужчинам и женщинам она относилась без различий. Тот и другой для нее был просто только человек. Никаких увлечений у нее ни в школьный период, ни в зрелом возрасте не было. В этом отношении она была совершенный младенец». (Губина, 1983, с. 149.)
К вопросу о психическом заболевании
«После первой поездки в Париж, которая из-за болезни оказалась кратковременной (1895–1896), А.С. Голубкина в сопровождении Е.С. Кругликовой в конце 1896 года вернулась в Москву, где была помещена в клинику профессора С.С. Корсакова. В клинике она пробыла недолго. Через две недели, по настоятельной просьбе Анны Семеновны, ее забрала сестра и увезла сначала в Зарайск, а затем в Сибирь». (Коровин, 1983, с. 27.)
«С вокзала Кругликова поехала с Голубкиной к себе на квартиру на Малую Никитскую. Анна прожила у нее несколько дней. Она по-прежнему возбуждена, нервно курит, уверяет, что совершенно здорова и непонятно, для чего ее опекают и держат взаперти, хотя уйти не пытается. Видеть никого не желает… На следующий день ее поместили в психиатрическую клинику профессора С.С. Корсакова… Голубкина вновь повторяла, что вполне здорова и не знает, почему она здесь находится, заметив, что у нее есть враги, которые преследуют ее, строят козни… В истории болезни написано, что она страдает душевным расстройством в форме первичного помешательства. Печальный диагноз, к счастью, не подтвердившийся. Физически здоровый организм, крестьянская закалка помогли быстро выйти из нервного кризиса, одолеть недуг. Но в начале пребывания в клинике она “страдала сильным негативизмом”… Позже, в Москве, Лев Николаевич Толстой, заговорив с художником Николаем Ульяновым о Голубкиной, скажет: “Я слышал, что она хотела покончить самоубийством в Париже. Как это было?” И Ульянов сообщит известные ему подробности: “Сначала она бросилась в Сену. Ее спасли. Потом — отравилась. — Чем? — спросит Толстой. — Серниками…” Серными спичками… Но все это уже легенда. Верно лишь то, что Анна Голубкина была на грани самоубийства». (Добровольский, 1990, с. 116–119.)
«Часто у нее случались приступы необъяснимой тоски, которой она заражала окружающих. И тогда уже друзья не ходили к ней, и она оставалась одна со своей страшной тоской, длившейся иногда месяцами… Во время революции 1905 г. бросалась навстречу казакам, повисала на сбруе коней, умоляла не стрелять в людей. Быть может, эти безумные поступки Голубкиной заставили признать ее психически ненормальной, когда она была привлечена к суду за хранение и распространение нелегальной литературы. Ее отпустили». (Копиищер, 1972, с. 287.)
«В марте 1907 года А.С. Голубкина была заключена в зарайскую тюрьму, где в знак протеста объявила голодовку. Через несколько дней по болезни ее выпустили на поруки. 12/25 сентября 1907 года состоялся суд в Рязани (при закрытых дверях), приговоривший А.С. Голубкину к годичному заключению в крепость, но кассации, поданные адвокатом П.Г1. Лидовым, были удовлетворены: по болезни обвиняемой дело было прекращено». (Коровин, 1983. с. 65.)
|Март 1907 г.] «Начальник зарайской тюрьмы направил секретное донесение начальнику Рязанского губернского жандармского управления. Он писал: "… Со дня заключения (23 марта) Голубкиной в тюрьму и по день освобождения (27 марта) она не принимала совершенно никакой пищи, кроме воды. Состояние ее было в высшей степени возбужденное; на другой день заключения у нее появились истерические припадки, выражавшиеся в визгливых истерических рыданиях; припадки эти были прогрессивны, а 26 числа припадок начался в 2 часа ночи и продолжался до 8 часов утра. Опа пришла в полное изнеможение. Приглашенный врач Георгиевский, по освидетельствовании ее, нашел, что припадки эти у нее развились в высокой степени и что она близка к умопомешательству, почему просил немедленно отправить ее в больницу…”. В справке, подписанной доктором Осиповым, говорилось, что А.С. Голубкина находилась в психиатрической клинике Московского университета с 8 по 25 января 1896 года и страдала душевным расстройством в форме первичного помешательства… Доктор Осипов позднее — в феврале 1908 года — ответит на запрос помощника начальника Рязанского губернского жандармского управления. Он сообщит, что “зарайская мещанка скульпторша” Анна Семеновна Голубкина была помещена в клинику “с ясным сознанием, но определенно выраженным бредом преследования; она обвиняла своих подруг в намеренно дурном с ней обращении, в постоянных над ней насмешках и в пренебрежении”, что она “постоянно и настоятельно требовала своей выписки из клиники” и была “выписана сестрою без изменения ее болезненного состояния”». (Добровольский, 1990, с. 231, 234.)
«Иногда она чувствовала, что заболевает — задумывалась, тосковала, как-то темнела вся — и жаловалась на свое душевное состояние. Говорила, что в такие дни боится работать: “можно испортить все”, — и бежала из мастерской… Рассказывала о своей мудрой и строгой матери, смерть которой вызвала у нее душевное заболевание». (Чулкова, 1983, с. 296, 299.)
«Летом 1915 года она заболела нервным расстройством — тосковала, все рисовалось в мрачном свете, мучила бессонница. Оказалась в частной клинике Саввей-Могилевич на Девичьем поле». (Добровольский, 1990, с. 315.)
Особенности творчества
«Только по временам являлась возможность что-нибудь выполнить. Но планы крупных работ так и не пришлось ей осуществить, а жажда работать и творить у нее была огромная. И ей всю жизнь пришлось подавлять в себе эту жажду творчества. А это так мучительно и обидно! Это, я думаю, и сделало ее такой нервной и доводило до психических заболеваний». (Губина, 1983, с. 141.)
«Повышенная эмоциональность, даже одержимость художницы приводила подчас к очень субъективным спорным решениям образа, к превышающим меру экспрессии и деформации. Но те же самые эмоциональность и страстность давали возможность художнице пробиться к истине, которая никогда не лежит на поверхности явлений и которая дороже всего». (Трифонова, 1976, с. 38–39.)
ПеренесенныйА.С. Голубкиной в 1896 г. психотический эпизод можно рассматривать как манифестацию шизоаффективного расстройства по смешанному типу с повторными суицидальными попытками, которые потребовали срочного возвращения на родину и госпитализации в психиатрический стационар. В последующие годы ее эмоциональная и поведенческая неадекватность (приступы бредового возбуждения и депрессий) проявлялась еще неоднократно. Страстное увлечение искусством носило характер моноидеи, а весьма заметную «превышающую меру экспрессию и деформацию» скульптурных композиций, о которой говорят критики, можно отнести на счет определенной психической патологии (бредовое восприятие объекта). Вместе с тем именно это своеобразие скулъп-турного решения образа и придает работам Голубкиной неповторимый и легко узнаваемый облик — основную черту любого талантливого произведения.
ГОМЕР (от XII до VII вв. до и. э.), легендарный эпический поэт Древней Греции, с именем которого связывают две величайшие поэмы древности, стоящие у истоков европейской литературы, — «Илиаду» и «Одиссею». Античные биографы изображают Гомера слепым странствующим певцом.
«Очами он ослеп, но духом он прозрел, И тьма его полна немеркнущего света».
В. Гюго. «Слепому поэту», 1842
«И не только за Сократа, но и за многих других приходилось раскаиваться афинянам: с Гомера они (по словам Ге-раклида) взяли 50 драхм пени, как с сумасшедшего». (Диоген Лаэртский, 1979, с. 117.)
«Согласно преданию, изложенному в надгробной эпиграмме Алкея Мессен-ского, повесился…» (Чхартишвили, 1999. с. 471.)
«Из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека». (Гомер)
Гомер принадлежит к тем историческим фигурам, о которых все знают, но которых мало кто читал. Другими словами — личность, известная всем на протяжении нескольких тысяч лет! При этом практически никаких биографических сведений о нем не сохранилось, включая место (за честь называться родиной Гомера спорили, по преданиям, семь городов) и время рождения (античные источники определяют его по-разному — от XII до VII вв. до н. э.). Тем более примечательно, что даже при таких обстоятельствах легко рождается и передается из века в век миф о его «сумасшествии». Видимо, очень трудно было представить себе столь великого человека психически совершенно здоровым.
ГОНГОРА-И-АРГОТЕ (Gongora у Argote) ЛУИС де (1561–1627), испанский поэт. Зачинатель аристократической поэтической школы в испаноязычной литературе (гонгоризм).
Общая характеристика личности
«Тружениклюбовной нивы, / Жиля только для нее. / Десять лет ей лучших отдал, / Все имение свое». (Луис де Гонгора)
«…Приняв духовный сан, стал пребендарием собора. В этот период Гонгора писал легкие, изящные стихи, преимущественно романсы, и вел настолько легкомысленный образ жизни, что в 1589 г. епископ назначил следствие о его поведении… Но уже вскоре у него развилось страдание мозга, заставившее его искать более спокойной должности. В 1611 г…получил место почетного капеллана короля и со следующего года поселился при дворе в Мадриде. Разочарованный в придворной жизни и удрученный болезнью, он покинул свой пост в 1623 г. и вернулся в Кордову, где вскоре сошел с ума и умер». (Смирнов, 1993, с. 227.)