Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
МУНК ЭДВАРД (1863–1944), норвежский живописец и график.
Наследственность
«Помимо наклонности к чахотке семья страдала еще и психическими болезнями. Вторая дочь, отличавшаяся в школе большими способностями, умерла позже в доме призрения душевнобольных». (Стенерсен, 1972, с. 4.)
«Его мать умерла, когда ему было 5 лет, его старшая сестра — когда ему было 14, и обе — от туберкулеза, что нашло позже отражение в его картине “Больной ребенок” (1885–1886). Отец и брат Мунка также умерли, когда он был еще молодым, а вторая сестра была психически больной. “Болезни, безумие и смерть, — говорил он, — были тем темным ангелом, который стоял над моей колыбелью и сопровождал меня всю мою жизнь”». (CD Епс. Britannica 99.)
Общая характеристика личности
«В возрасте 41 года у Мунка развивается бред преследования, и он должен был поступить в психиатрическую клинику. Длительность его заболевания (1904—08 гг.) и параноидное содержание его бреда позволяет отнести расстройство к шизофреническому кругу, однако отсутствие выраженных симптомов дефекта ставит под сомнение наличие шизофренического процесса». (Winkler, 1949, с. 160.)
«Мунку казалось, что люди хотят ему зла, что у него враги, что тайные враги и тайные противники преследуют его… Тяжелое нервное заболевание Муика в 1908 году объясняется овладевшей им манией преследования. Он подходил и наносил удары людям, которые, как ему казалось, злословят о нем. В ту пору он и физически был в плохо*м состоянии. Сильно кутил. “Единственное, что помогает мне перейти через улицу, — это рюмка водки. А лучше две-три”. Он лег в клинику доктора Даниеля Якобсона в Копенгагене, где пробыл семь месяцев. В клинике он продолжал рисовать и написал любовное стихотворение “Альфа и Омега”, снабдив его рисунками. Картины, написанные в период болезни, не лучше и не хуже созданных до болезни и после выздоровления… Месяцы, проведенные в клинике доктора Якобсона, не избавили Мунка от его. странностей, не излечили его душевного заболевания». (Стенерсен, 1972, с. 21–22,24.)
«Мунк не любил ни цветов, ни фруктов и избегал всякого физического труда, кроме стояния у холста. Он не заботился об уюте и красоте дома, не обращал на него внимания. Обстановка была не просто бедной, а поистине ужасной. Две кровати, стол и несколько плохих стульев. Пыль лежала повсюду толстым слоем, и беспорядок царил невероятный… Он страдал болезнью пространства, В молодости с трудом переходил улицу. Не любил оглядываться по сторонам… Боязнь пространства и головокружение он изображал на картинах. Наиболее известная из них “Крик”… Когда он построил в Экелю мастерскую под открытым небом, он обнес ее со всех сторон степами четырехметровой высоты и двадца-тпметровой длины… Мунк всегда считал, что что-то или кто-то действует на него парализующе… Эдвард Мунк был болезненно раздвоенной личностью. Чем сильнее он жаждал чего-то, тем сильнее он хотел чего-то противоположного… Почерк Мунка говорит о тех же особенностях, что и его искусство. Ои явно отражает его одиночество, беспокойство и страх, а также его стремление выйти из узких рамок существующих правил. Он говорит также и о его великом таланте… Он не ставит точек, знаков препинания. Ни запятых, ни точек… Почерк не меняется. Мунк всегда верен самому себе… Мунк предпочитает слушать не новости, не музыку, а голоса. Безразлично, что они говорили и на каком языке. Ему нужен был ровный и довольно громкий гул голосов. Случалось, что он даже не настраивал громкоговоритель как следует». (Там же, с. 35–37, 96, 101, 118.)
Особенности творчества
«Собственный сугубо оригинальный художественный Стиль Мунка сформировался около 1892 г…. Яростная эмоциональность и чуждая условностям образность его картин вызвали резкую критику. Скандал, однако, помог ему получить международную известность… В 1908—09 гг. Мунк страдал нервным расстройством, и впоследствии его произведения стали более спокойными, но не достигали уже прежнего уровня». (CDEnc. Britannica 99.)
«Пребывание в санатории д-ра Даниеля Якобсона дало художнику необходимое свободное время, прояснило его мысли и чувства, преодолело то душевное напряжение, которое было отличительным признаком его отношения к жизни. За эти 8 месяцев выздоровления Мунк буквально не выпускал из рук карандаша и кйсти; особенная продуктивность наблюдалась у него в графике. Д-р Якобсон не препятствовал такому трудовому рвению, так как хорошо понимал, что рисование является для Мунка освобождением от угнетающих его образов… Чувство одиночества составляет основную тему большинства мотивов Мунка». (Timm, 1977, с. 74, 60.)
«О своем творческом процессе художник говорил так: “Писать для меня — это болезнь и опьянение. Болезнь, от которой я не хочу отделаться, опьянение, в котором хочу пребывать… Многие свои лучшие картины я начинаю почти бессознательно. Я страдаю бессонницей, и лучше писать, чем ворочаться в постели”». (Стецерсен, 1972, с. 19.)
«Отражение сексуальных страхов заметно в его женских портретах, попеременно представляющих их или как болезненно-хилых и невинно страдающих, или как мрачных пожирательниц живых людей, вампиров». (CDEncarta98.)
«Эйдетизм Урбанчича-Иенша — способность удержания исключительно четких и ярких образов виденных предметов. Нередко отмечается у художников (Мунк Э.). В патологии иногда находится в связи с галлюцинаторными переживаниями (зрительными)». (Блейхер, 1984, с. 291–292.)
И психопатологически отягощенная наследственность, и стрессовые ситуации в детстве, и клинические особенности последующего психического заболевания позволяют предположить у Эдварда Мунка шизоаффективное расстройство. При нем наличие бредовых расстройств не приводит, как правило, к развитию выраженного дефекта личности. Можно утверждать, что имевшиеся нарушения психики повлияли на создание им столь оригинального живописного стиля, который явился предтечей возникновения экспрессионизма. В содержании его картин проявились все его доминирующие переживания, большинство из которых носили явно патологический (депрессивный или даже бредовой) характер.
МУНКАЧИ (Munkacsy) МИХАЙ (1844–1900), венгерский живописец.
«Михай Мункачи остался круглым сиротой в шесть лет. Он особенно остро, невероятно пронзительно увидел мир сквозь слезы ранних обид и огорчений. Михай жил в людях. Его уделом был постоянный страх. Едва малышу минуло десять лет, его отдали в ученики к столяру». (Долгополов, 1970, с. 8.)
«Унижения и страдания сделали его замкнутым. В 1859 году в возрасте четырнадцати лет Михай стал подмастерьем и уехал в Арад, где днем работал в мастерской, а вечера проводил в кругу студентов… Два года, проведенные в Араде в условиях страшной нищеты, ослабили организм Михая, он тяжело заболел и вынужден был вернуться к дяде, который, хотя и очень неохотно, но оставил у себя надломленного физически и душевно юношу. Именно здесь, у дяди, в периоды, когда ему становилось лучше, он начал тайком рисовать, почувствовав в этом свое призвание». (Мытарева, 19686, с. 301–302.)
«В 1874 году свершилось событие, которое сломало привычный образ жизни мастера-демократа, выходца из народа. Мункачи женился. Его супруга, богатая аристократка… завела салон, который сделался одним из центров парижского света. Жизнь на широкую ногу… Мункачи впрягается в хомут салонной “шикарной” живописи, бездушной и фальшивой… Его студия превращается в фабрику живописи. “Я все больше люблю одиночество”, — пишет Мункачи. За этой короткой фразой — трагедия всей жизни мастера… В эти годы кризиса и раздумий еще одна беда подстерегла художника: коварный недуг — болезнь глаз, проявившаяся еще в момент писания “Мильтона”. Он нервничал, порой не мог работать». (Долгополов, 1970, с. 9.)
«В последние годы жизни… тяжелая душевная болезнь, давно подтачивавшая его организм, мешает осуществлению его замыслов. В 1896 году Мункачи помещают в санаторий для нервнобольных. Последние годы он доживает в подобной же больнице в Энденихе близ Бонна…» (Мытарева, 19686, с. 307.)
«Паралич нижних конечностей, слепота». (Cabanes, 1900, с. 15.)
«Когда Мункачи писал свою картину “Христос перед Пилатом”, он видел галлюцинацию в образе лучистого видения, после чего он набросал упорно не дававшийся ему лик Христа». (Гру-зенберг, 1923, с. 87.)
«По своей натуре был психопатичной, циклоидной натурой. Смерть наступила в результате прогрессивного паралича». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967. с. 474.)
Конкретное указание на нозологическую принадлежность его заболевания («прогрессивный паралич») делает излишним психопатологический анализ биографии. Художник страдал менингоэнцефалитом сифилитического происхождения, который характеризуется нарастанием слабоумия и сочетается с различными неврологическими (например, «болезнь глаз») и психическими расстройствами.