Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий

Шувалов Александр

[Выписка из медицинского свидетельства от 3 ноября 1885 г.] «…Страдает Anteflerio Uteri''¹, по всей видимости, врожденной, поскольку она, как показывает подробное исследование, никогда не рожала и не переносила гинекологических заболеваний… “Каждое ее слово и каждый ее поступок говорили о безразличии к сексу”, — писал хорошо знающий Елену полковник Олкотт». (Мэрфи, 1999, с. 18.)

Особенности творчества

«Существует множество свидетельств, как, например, даже во время оживленного разговора, когда внимание Елены Петровны было устремлено на определенный предмет, она внезапно останавливалась, как бы прислушиваясь, и вслед за тем каждый раз появлялось или письмо, или внутреннее указание, которое она спешила выполнить. Никто при этом не слыхал каких-либо звуков, кроме нее; лишь до ее раскрытого внутреннего слуха ясно доносились внутренне

произносимые слова Учителя, которые и передавались посредством соединявших их магнетических токов…Ее постоянные и неизменные заявления, что не она автор своих книг, что она только орудие, только пишущая под диктант и т. д. Если бы это было не верно, если бы за ней не стояли Учителя и она сама придумала свою “Тайную Доктрину”, со всеми ее бесчисленными ссылками и цитатами, она оказалась бы не только обладательницей огромной учености, неизвестно где приобретенной, но и величайшим гением, потому что такого индивидуального творчества, как ее “Тайная Доктрина”, не найти ни в одной эпохе. И что могло заставить ее лишать себя заслуженной славы, почета и уважения своих современников и упорно приписывать свое личное творчество несуществующим призракам? Какие силы могли бы заставить человека, который собственными усилиями приобрел массу знаний, отрекаться от них в пользу создания своей фантазии, вызывая лично к себе оскорбительное недоверие, насмешки и непонимание со всех сторон, даже со стороны близких и дорогих людей? Только одно безнадежное сумасшествие могло бы вызвать такое невероятное положение вещей, а между тем Елену Петровну обвиняли в очень многих грехах, но в этом ее не обвиняли никогда… Писала Елена Петровна свою книгу всегда в присутствии Олькотта, который занимался в той же комнате и помогал ей, выправляя английский стиль каждого листа. Он сообщает много интересного по поводу этой совместной работы, хотя наблюдения его чисто внешние и дать им какое-либо объяснение он совсем не мог. Так, в передаваемых ему для редакции листах он наблюдал четыре разных почерка, хотя общий характер письма оставался во всех четырех один и тот же… И в достоинстве английского стиля замечалась большая разница, смотря по тому, которым из четырех почерков страница была написана». (Е. Л., 1991, с. 21, 24, 31.)

[Из письма Блаватской к Н.А. Фадеевой] «…Как могло случиться, что я, до зрелых лет, тебе известно, круглый неуч, вдруг стала феноменом учености в глазах людей действительно ученых? Ведь это непроницаемая мистерия! Я — психологическая задача, — ребус и эпигма для грядущих поколений, — сфинкс! Подумай только, что я, которая ровно ничего не изучала в жизни; я, которая ни о химии, ни о физике, ни о зоологии — как есть понятия не имела — теперь пишу обо всем этом диссертации. Вхожу с учеными в диспуты и выхожу победительницей… Я не понимаю, как это делается… Все, что я ни читаю теперь, мне кажется знакомым… Я нахожу ошибки в статьях ученых, в лекциях Тиндаля, Герберта Спенсера, Хекслея и др…У меня толкутся с утра до вечера профессора, доктора наук, теологи. Входят в споры, — и я оказываюсь права… Откуда же все это? Подменили меня что ли?» (Елена Петровна Блаватская…, 1992, с. 407.)

«Когда посвященные не писали ее рукой, они часто помогали ей другими удивительными способами. “Ну, Вера, — говорит она в письме к сестре, — я пишу Изиду'¹², нет, скорее не пишу, а записываю и рисую то, что Она сама мне показывает. В самом деле, временами мне кажется, что древняя богиня красоты самолично ведет меня через все области тех столетий, которые я должна описать. Я сижу с открытыми глазами и, судя по всему, вижу и слышу все реальное вокруг себя и при всем том вижу и слышу то, о чем пишу. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, но я боюсь сделать легчайшее движение из опасения спугнуть и разрушить чары… Столетие за столетием, образ за образом медленно выплывают издалека и проходят передо мной, словно в магической панораме…” Когда ей нужны были выдержки из какой-нибудь редкой древней книги, книга тотчас же появлялась перед глазами в “астральном свете”, и она могла делать выписки». (Мэрфи, 1999, с. 171.)

Есть общественно-религиозные деятели, в личности которых в большей степени присутствует момент авантюризма, чем свято-emu. Е.Л. Блаватская, возможно, принадлежит именно к этой категории. Знакомство с ее биографией заставляет вспомнить слова папы римского Павла IV (1476–1559): «Vulgus vult decipi, ergo decipiatur» — «Толпа желает быть обманутой, пусть и будет обманута». Будучи очень энергичной и талантливой натурой, открыв буддизму, йоге и медитации путь на Запад, Блаватская смогла, по-видимому, полностью реализовать свой творческий литературный потенциал. Другая грань ее личности была окрашена в яркие истерические тона, которые сопутствовали ей на протяжении всей жизни, привлекая к ее персоне повышенное внимание окружающих. «Сверх нормальные» способности во многом поддерживались заурядными шарлатанскими приемами, что она особенно и не скрывала. Еще одна грань — сексуальная девиация в сторону гомосексуальности — характерна для большинства великих женщин. Сочетание этих неравнозначных граней (среди них в обязательном порядке присутствует и психопатологическая составляющая) и формирует личность общественнорелигиозной деятельницы, которая уверенно занимает в истории и литературе свое особое место. Разумеется, что внимание и доверие к ней общества колебалось в зависимости от состояния и мировоззрения самого общества.

БЛЕЙК (Blake) УИЛЬЯМ (1757–1827), английский поэт и художник, искусство которого тяготеет к фантастике и символизму, философским аллегориям.

«Всю жизнь, любовью пламенной сгорая, Мечтал я в ад попасть, чтоб отдохнуть от рая».

У. Блэйк. «Манускрипт Россетти»

Общая характеристика личности

«Первая его галлюцинация относится к четырехлетнему возрасту, когда в окне комнаты брата ему предстает лик Божий… Его посещают ангелы, персонажи из прошлого, а в иные моменты — “отвратительный призрак блохи”». (Пийеман, 1998, с. 40.)

«Как все великие поэты, он рано проявил свой дар: в десять — вполне зрелые стихи, в 14 — мастерские гравюры, в 16 — необычные мелодии; ни одна не сохранилась — он не знал нот. Говорят: он пел свои стихи. На жизнь он зарабатывал гравировкой — единственный случай, когда рабочая профессия обогатила поэзию: не имея средств публиковаться, он вгравировывал стихи в рисунок — получалось нечто беспрецедентное: текст и изображение взаимно углубляли друг друга… Крайне неприхотливый и непритязательный, но знающий свою меру, он стойко воспринимал собственную безвестность и чужое злопыхательство. Его непреклонный характер проявился уже в детстве. Он был столь нетерпим к ограничениям и наставлениям, что отец не рискнул пустить его к учителю. Так что он “сделал себя” сам: образовал, обучил, научил самостоятельно мыслить. Чрезмерная категоричность и нонконформизм затрудняли общение и вообще мешали жить. Но они же позволили стать автором великих книг». (Гарин, 1992, т. 1, с. 401–402.)

«Был очень маленького роста. Всегда находился в дурном расположении духа. Мистик, живущий жизнью отрешенного мечтателя, страдал слуховыми галлюцинациями, — с ним говорили божественные голоса. Постепенно возникли и зрительные галлюцинации. Его окружали образы давно умерших поэтов, героев, принцев. Эти нарушения восприятия он объяснял не работой своей фантазии или воображения, а откровениями, снизошедшими на него, которые он и передает публике… В видениях ему являлись Моисей, Гомер, Вергилий, Данте и Мильтон». (Nisbet, 1891. с. 76–77.)

«Если не душевнобольной, то все-таки с несомненными симптомами душевного заболевания, проявившимися в его живописи». (Ireland, 1889. с. 134.)

«Своим заболеванием походил на Сведенборга, Ньютона, Сваммердама⁴³: “идиопатическая галлюцинаторная паранойя”. Идеи преследования, галлюцинации зрения и слуха». (VIeuten, 1907, с. 363.)

«Если не психопатически параноидный, то все-таки самое меньшее — сильно невротическая, бионегативная личность». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 335.)

«Страдал маниакально-депрессивным психозом». (Гершон, Ридер, 1992, с. 84.)

«Парафрения». (Ланге, 1928, с. 17.)

Особенности творчества

«Истину нельзя объяснить так, чтобы ее поняли;

надо, чтобы в нее поверили».

У. Блэйк

«Однажды увидел я объятого пламенем Дьявола, который предстоял Ангелу, восседавшему на облаке; и говорил Дьявол…» (Блейк, 1993, с. 207.)

«Он консультировался с духом своего умершего брата и получил от него,

как говорил позже, ценные секреты искусства, например прекрасный и оригинальный способ, применяемый им при гравировке и окраске своих произведений». (Nisbet, 1891, с. 76.)

«С 1787 г. начинается мистический период творчества Блэка в связи с душевным потрясением, которое он испытывал вследствие смерти нежно любимого брата Роберта, оставившего также несколько фантастических рисунков». (Бенуа, 1992, с. 309.)