Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«…В феврале 1866-го случилось непоправимое: потеряв сознание, Бодлер упал па каменные ступени церкви Сеп-Лу в 11амюре, на другой день у него обнаружились первые признаки паралича и расстройство речи, перешедшего потом в полную ее потерю. В июле, уже неподвижного, его перевезли в Париж, где он медленно умирал еще много месяцев». (Мосешвили, 1997, с. 11.)
«С января 1867 г. развитие болезни усугубляется. Бодлера отвозят в Брюссель. 28 марта паралич правой части тела приковывает его к постели; речь поэта затруднена. 1 апреля потеря речи становится почти полной». (А. Перрюшо, 1976, с. 161.)
«Что Бодлер психопат — это не требует доказательств. Он умер от общего паралича, поразившего его после тяжелого сумасшествия, которым он страдал в течение долгих месяцев. Но если бы такой ужасный конец и не подтверждал нашего диагноза, то он, тем не менее, оказался бы верным, потому что в течение всей своей жизни Бодлер проявлял все признаки психического вырождения. Он был мистик и эротоман… Далее, Бодлера особенно привлекало общество других психопатов, сумасшедших и порочных людей, и выше всех он ценил из писателей талантливого, но душевно расстроенного Эдгара По и потребителя опиума де Кинсея4'’». (Нордау, 1995, с. 196.)
Среди основных черт поэзии Бодлера литературоведы отмечают «неведомые прошлому сомнения и страсти», «интерес к… самым неприглядным и обыденным ликам жизни», «покаяние в собственной греховности», «мечты о бегстве из этого ненавистного мира». Эти черты удивительным образом перекликаются с основными чертами его личности. Чтобы убедиться в этом, достаточно перечитать приведенные автографические заметки, обратив внимание на расстройство сексуального предпочтения (парафилии), наркотическую зависимость, аффективные расстройства ит. д. Поэтому с полным основанием можно предположить, что в стихотворении «Альбатрос» поэт имеет в виду себя, когда пишет: «Но ходить по земле среди свиста и брани / Исполинские крылья мешают тебе».
БОНЕ (Воуе) КАРИН (1900–1941), шведская писательница и поэтесса; лирические любовные и философские произведения.
«Путь к осознанию своей гомосексуальности для нее был долгим, и его отправной точкой, видимо, послужила не столько физиология, сколько изначальное стремление к неограниченной личной свободе вопреки любым запретам и преградам. Однополая любовь, несомненно, давала Бойе мощный заряд творческой энергии, — этой же теме посвящены многие ее произведения. Конечно же, круг ее интересов, как у любого значительного литератора-гомосексуалиста, не сводился только к однополой любви. Страстная и увлекающаяся, Бойе не раз меняла убеждения и взгляды: сначала это был буддизм, потом христианство, потом социализм, а в последний период жизни — фрейдизм… Последовательница фрейдизма, она всерьез занималарь психоанализом, неоднократно проходила курс терапии. В 1932 году известный берлинский психоаналитик Вальтер Шиндлер счел психическое состояние своей пациентки очень тревожным и предсказал, что она покончит с собой не позднее чем через 10 лет… Непосредственной причиной самоубийства стал трагический любовный треугольник: Бойе была безответно и безнадежно влюблена в свою старую подругу Аниту Натхорст, умиравшую от рака, но при этом продолжала поддерживать связь со своей многолетней сожительницей Марго Ханель. В конце концов, в приступе отчаяния Бойе ушла в лес, захватив с собой пузырек со снотворными. Тело обнаружили лишь несколько дней спустя. Бойе умерла от переохлаждения… Вот одно из последних стихотворений Бойе: “…Подумать только! Умереть и оставить позади / страдания, ужас, одиночество, неизбывную вину. / Есть в том, что нас окружает, глубинная суть. / Нас ожидает милость — дар, которого никто не отнимет”». (Чхартишвили, 1999, с. 361, 458.)
Можно, разумеется, подумать о реактивной депрессии, связанной с проблемами «любовного треугольника». Однако этот вид депрессии, имеющей психогенное происхождение, чаще сопровождается психомоторной заторможенностью и имеет благоприятный прогноз даже при затяжном течении. Но если мы предположим у Бойе депрессию, протекающую в рамках биполярного аффективного расстройства, то ее самоубийство становится в клиническом смысле более понятным. У писательницы, по-видимому, развива-лисъ и маниакальные состояния, о чем свидетельствуют такие характеристики, как «страстная и увлекающаяся», стремящаяся «к неограниченной личной свободе вопреки любым запретам», частая смена убеждений и взглядов. Дополнительным подтверждением того факта, что Бойе страдала аффективными колебаниями, служит иупоминание о «неоднократных курсах терапии».
БОЛЬЦМАН (Boltzmann) ЛЮДВИГ (1844–1906), австрийский физик, ученый-универсал, член многих академий. Один из основоположников статистической физики и физической кинетики.
«Испытывал чрезмерное перенапряжение от работы, чем и объясняется его “тяжелая нервная болезнь”». (Jager, 19Q7, с. 7.)
«И, однако, несмотря на восприимчивость к радостям жизни, исключительную успешность своей научной работы, большую семью, Больцман страдал депрессиями: “Даже в обществе он погружался в долгое мрачное молчание, которое почти нельзя было прервать”… Анализируя природу огромного размаха творческой энергии Больцмана, жизнерадостность, подъем, веселость этого “вероятно, самого крупного мыслителя, которого дала миру Австрия”, нужно признать, что резкие спады настроения, депрессии и в особенности ничем внешним не мотивированное самоубийство свидетельствуют о наличии у него гипо-маниакальной депрессии». (Эфроимсон, 1998, с. 162–163.)
«Работы Больцмана подвергались сильной критике со стороны ученых, но большинство его гипотез были подтверждены экспериментальным путем уже вскоре после его самоубийства». (Encarta 98.)
«Бионегативная личность на почве эндогенной депрессии, окончившая жизнь самоубийством». (Lange-Eich-baum, Kurth, 1967, с. 336.)
«…Покончил с собой, выбросившись из окна…» (Карцев, 1976, с. 278.)
В отличие от писателей и живописцев, в произведениях которых психические нарушения авторов часто находят свое оригинальное и легко замечаемое творческое отражение, в деятельности ученых возникающие у них психические расстройства обычно играют лишь косвенную, хотя в ряде случаев и важную роль. Так, они могут повлиять на изменение направления научных интересов (Ньютон), привести к уничтожению уже проведенных исследований (Ампер) или активизировать работу при развитии гипоманиа-калъного состояния (Больцман.) Общепризнанным остается сам факт частого сочетания тех или иных психических расстройств с научным гением, что вряд ли может быть случайностью.
БОЛЬЯЙ (Bolyai) ЯНОШ (1802–1860), венгерский математик, один из основоположников неевклидовой геометрии.
Наследственность
«Психопатологическая отягощен-ность по линии родителей». (Mobius, 1907, с. 56.)
[Отец] «…шизоидный психопат с циклотимическими приступами». (Schaffer, 1936, с. 489.)
[Мать] «…страдала “острыми приступами тяжелой наследственной истерии”». (Ливанова., 1975, с. 8.)
«Душевно больной младший брат». (Сегалин, 1925, с. 99.)
Общая характеристика личности
«Хотя Больяй не знал математику до 10-летнего возраста, в 13 лет он под наблюдением своего отца уже мог мастерски считать и знал аналитическую механику. В раннем возрасте он также прекрасно играл на скрипке, а позже был известен как превосходный фехтовальщик». (CD Britannica 2000.)
«Янош жил все время своей внутренней напряженной жизнью, неведомой окружающим. Эта скрытая жизнь прорывалась то приступами мрачной меланхолии, то взрывами бурного веселья, не вызванными, казалось, никакими причинами… Такие странности Яноша ставили в тупик и страшили его родителей… Депрессия и глубочайший мрак воцарились и в душе Яноша Больяй: теперь он ни в чем не видел просвета, ни в чем не мог найти покоя и утешения; в психике его начали проявляться болезненные явления. Так прошли последние десять лет жизни — в полном одиночестве и в полной безысходности. Хотя он не прекращал бороться с судьбой, снова и снова пытался решать то какие-то математические проблемы, то социальные. Но это не был уже прежний человек, прежний гениальный ум. Все чаще наступали периоды помрачения рассудка». (Ливанова, 1975, с. 10, 97.)
«После ознакомления с работой Лобачевского''17, озаглавленной “Геометрические исследования по теории параллельных прямых”, вышедшей в свет в 1840 году на немецком языке, угнетенное состояние духа у Больяя дошло до предела. Больяй вообразил, что Лобачевский вообще не существует, что под его именем скрывается Гаусс48». (Гилер. 1970, с. 97.)
«Непонятый современниками, за исключением Гаусса, который, однако, тоже отказался публично одобрить его книгу, Больяй разошелся с окружающими и остаток жизни провел в одиночестве». (ЭСБ Биографии, J.992, т. 2, с. 373.)