Безумство любви
Шрифт:
— Какого черта?! — заорал маркиз, взвыв от боли, но тут увидел перед собой знакомое лицо с побелевшим шрамом на щеке и затих. Люсьен с силой отшвырнул его к двери.
— Убирайтесь! — рявкнул он. — И если вы еще раз прикоснетесь к ней хоть пальцем, я спущу с вас шкуру этим хлыстом.
Люсьен поднял Сабрину на руки и бережно опустил на кровать. Сквозь платье девушки проступила кровь. Люсьен убрал прядь волос, закрывавшую бледное, искаженное болью лицо, и склонился над Сабриной. Она медленно открыла фиалковые глаза.
— Я ненавижу вас, Люсьен, — тихо сорвалось с ее губ. — Вы пришли
Герцог нахмурился, понимая, что девушка права. К тому же именно он стал причиной ее страданий.
— Я не испытываю никакого злорадства, Сабрина. И никогда не позволил бы себе издеваться над вами.
Но Сабрина больше ему не верила. Из-за своей влюбленности она испытала слишком большое потрясение, и сейчас в душе девушки не осталось к этому человеку ничего, кроме ненависти.
— Лжец! — тихо бросила она.
Люсьен гладил ее волосы, но Сабрина не отвечала на его ласку. В эту минуту вошла Мэри с кувшином и полотенцем в руках.
— Извините, милорд, придется попросить вас выйти. Мне надо обмыть ей раны.
Люсьен подчинился. Спустившись вниз, он услышал голоса.
— Как ты мог избить эту малютку, Джеймс! — говорила графиня. — Так нельзя обращаться с юными девушками. Ты лишь пробудил в дочери чувство протеста, а если изуродовал ее, простись навсегда с нашими матримониальными планами. И вообще, я не хочу, чтобы ты подвергал ее истязаниям.
— Я тоже, — холодно сказал Люсьен, входя в комнату. — Запомните: Сабрина совсем не виновата в том, что произошло в доме герцога Грэнстона. Это я тогда обманул ее, а сейчас пришел не только просить прощения, но и сделать предложение, которое полагаю, вас заинтересует.
Маркиз с опаской смотрел на Люсьена, стараясь держаться от него на расстоянии.
— Сомневаюсь, что у нас есть темы для разговоров, милорд, — пробормотал он, оскорбленный дерзостью герцога.
— По-моему, напротив, — возразил Люсьен. — Видите ли, я намерен жениться на вашей дочери Сабрине.
Маркиз онемел от неожиданности, но вскоре справился с собой.
— Жениться на Сабрине? Но… но это абсурд… Простите, милорд, но ведь вы уже помолвлены и…
— В силу весьма печальных обстоятельств моя помолвка расстроилась. Я совершенно свободен и имею полное право выбрать себе другую невесту. Мне по душе ваша дочь Сабрина.
Ошарашенные, маркиз и графиня переглянулись.
— Простите, милорд, — пробормотала по-итальянски Лючиана. — Я должна сесть. Согласитесь, такая новость может сразить наповал.
— Конечно, — подтвердил маркиз, мало-помалу приходя в себя. — Так или иначе, это необходимо отметить!
— К сожалению, мне придется отказаться, — холодно ответил герцог и направился к двери, но маркиз бросился за ним.
— Каковы ваши условия, милорд, и когда вы намерены жениться? Возможно, вам следует выдержать определенный срок, чтобы вступить в права наследования?
— Умоляю вас, Джеймс! — воскликнула графиня. — Предоставьте решение этого вопроса милорду. Кстати, полагаю, нам надо заключить какое-то финансовое соглашение?
Люсьен кивнул:
— Мы сделаем это, графиня. Я попрошу адвоката подготовить необходимые бумаги. А теперь мне пора.
Герцог поднялся на второй этаж и, не постучавшись, отворил дверь.
Сабрина лежала на кровати, прикрытая до бедер одеялом. Мэри промывала раны на плечах и спине сестры. Увидев Люсьена, она заслонила собой Сабрину.
— Как вы посмели войти в спальню женщины без стука? — спросила Мэри, бросив на герцога укоризненный и взволнованный взгляд. — Благодарю, что спасли сестру от этого монстра, но ведь все это случилось из-за вас.
Люсьен изумился, увидев обычно тихую и кроткую Мэри в такой ярости, но тут же объяснил эти вспышки семейным сходством. Как-никак Мэри — сестра Сабрины. А еще эти огненно-рыжие волосы, которые вот-вот воспламенятся…
— Обстоятельства изменились, поэтому я теперь имею право входить к вашей сестре во всякое время, — спокойно ответил герцог. — Видите ли, я намерен жениться на Сабрине.
Мэри, не веря своим ушам, смотрела на герцога. Опомнившись, она бросилась к сестре, стараясь удержать ее в постели, но та уже спустила ноги и, прикрыв одеялом обнаженную грудь, уставилась на Люсьена.
— Вы затеяли новую игру? — задыхаясь спросила она.
— Нет, Сабрина, это не игра, я никогда еще не был так серьезен. Мы с вами поженимся. Хотя не сомневаюсь, что сейчас вы обрушитесь на меня с бранью.
Люсьен говорил твердо, но видел, что в Сабрине закипает гнев.
— Вы что, уже забыли свою невесту? — с вызовом бросила она.
— Нет, не забыл, — печально возразил Люсьен. — Наша помолвка расстроилась, и я решил жениться на вас.
— Неужели? — злобно усмехнулась Сабрина. — Как же мне повезло! Жаль, но придется отказаться от такой чести! Однако не огорчайтесь. С вашим положением и титулом вы легко найдете дуру, которая охотно согласится разделить с вами наследственное имение Камарей. Ведь именно за этим вы и пожаловали сюда, не правда ли? Вам срочно нужна невеста. А погубив мою репутацию, вы уверены, что я с радостным криком брошусь вам на шею. Увы, милорд, это не так. Мне не нужны ни вы, ни ваш титул, ни ваши деньги. Я не свяжу себя узами брака с таким ненадежным и опасным человеком, как вы!
Люсьен вспыхнул от негодования, ибо ни от кого еще не слышал подобных слов.
— Послушайте, маленькая дурочка! Вам пора повзрослеть и набраться ума, а не играть в такие игры. Сейчас на виселицу отправляют людей, виновных в гораздо менее тяжких преступлениях, нежели ваши. Вы хоть раз подумали о том, что будет, если вас поймают и посадят в тюрьму? Ведь в дневное время мужчин и женщин там держат в одном отделении. Ночью же вы будете спать на соломе, кишащей вшами и блохами, в грязной камере, мало чем отличающейся от свинарника. Вам придется есть черствый хлеб и запивать его кипятком. Конечно, промышляя воровством, вы слышали и о тюремных нравах, не так ли? В частности, о том, что там называют «плати или раздевайся»? Это когда сокамерницы требуют у новенькой заключенной плату за право носить одежду. Если же у той не окажется денег, с нее сорвут все до последней нитки. Вам известно об этом? Но даже если вы выдержите заключение, вас ожидает веревка или же в лучшем случае смерть от лихорадки. Хорошенькая перспектива, а, Сабрина? По-моему, жизнь со мной будет менее ужасной и вполне безопасной.