Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета

Глубоковский Николай Никанорович

в) Исторія.—Однако было время, когда истинная природа этого библейскаго языка, какъ своеобразнаго идіома, въ нкоторыхъ кругахъ не признавалась. Такое отношеніе является удивительнымъ въ виду уклоненій отъ классической нормы, какія бросались въ глаза на всякой страниц Новаго Завта. При томъ же самый образованный среди Апостоловъ открыто заявляетъ объ отсутствіи у него прелестей классической рчи (1 Кор. II, 1. 4. 2 Кор. XI, 6), а компетентные судьи насчетъ греческаго языка среди древнихъ христіанъ, напр., Оригенъ (Противъ Цельса VII, 59 сл.: Philocaha IV по изд. Robinson'a стр. 42 сл.) и св. Іоаннъ Златоустъ (Бесда 3 на 1 Кор. I, 17), не только съ готовностію признавали сравнительную литературную низъменность библейскаго языка, но и находили въ этомъ факт доказательство божественнаго снисхожденія къ низшимъ слоямъ наряду съ превосходящимъ достоинствомъ содержанія, поскольку—лишенный чаръ литературной полированности—онъ все-же смогъ возобладать надъ образованными классами. Руководящіе

ученые періода реформаціи (Еразмъ, Лютеръ, Меланхтонъ, Беза), въ главнйшемъ, держались именно этого правильнаго мннія, но въ начал XVII вка послднее встртило ршительное несогласіе; отсюда родились споры, извстные подъ именемъ „пуристическихъ“, которые тянулись больше столтія и велись временами съ немалою горячностію. Во многомъ эта страстность вызывалась тмъ, что отрицаніе классической чистоты новозавтнаго греческаго языка казалось ихъ оппонентамъ унижающимъ для священнаго автора той или другой новозавтной книги. Но если-бы эти черезчуръ ревностные поборники священнаго достоинства писаній пошли даннымъ путемъ съ полною ршительностію, то они, конечно, совсмъ упразднили бы право новозавтнаго канона считаться произведеніемъ говорившихъ по-гречески іудеевъ І-го в., а этимъ уничтожалась бы содержавшаяся тутъ филологическая очевидность, что въ эту именно эпоху вошла въ область человческой мысли новая и преобразующая энергія, гд мы видимъ, какъ „буее Божіе премудре человкъ есть“ (1 Кор. I, 25).

Особенности новозавтнаго языка наиболе удобно изложить по связи съ разными элементами, входящими въ его составъ; именно: I) позднйшій или „общій“ разговорный греческій языкъ; II) еврейскій или разговорный арамейскій языкъ; III) латинскій и другіе иностранные языки; IV) религіозные или отличительные христіанскіе элементы. Наряду съ этими заслуживаютъ нкотораго вниманія еще слдующіе пункты: V) сжатый обзоръ особенностей отдльныхъ писателей и VI) нкоторыя изъ лингвистическихъ проблеммъ въ Новомъ Завт съ указаніями къ ихъ разршенію. Особенности первыхъ четырехъ категорій могутъ быть распредлены на А) лексическія и Б) грамматическія, при чемъ къ первымъ относятся а) новыя слова и б) новыя значенія, а вторыя обнимаютъ а) особенности формы и б) особенности конструкціи или синтаксическія. Но прежде всего должно быть отмчено, что есть немало неясности еще для многихъ детальныхъ пунктовъ; предлы же настоящаго трактата заставляютъ ограничиться лишь немногими характерными представителями для большей части примровъ и частностей.

I. „Общій“ или разговорный греческій языкъ.

A. Въ лексикальномъ отношеніи мы находимъ:

а) Новыя слова. Немногія новозавтныя слова, обычно почитаемыя за позднйше греческія, суть слдующія: , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,, , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , (etc.), , , , , , , , , , , , , , , , , , , ; , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , . Нкоторые (образованія) глаголы на - (напр., , , , ), на - (напр., , , ), на - (напр., , , , ) либо позднйшаго сочиненія, либо суть модификаціи прежнихъ окончаній.

Приведенные выше примры могутъ служить образцами разности между вокабулярами Новаго Завта и классическихъ писателей. Но должно помнить, что по несовершенству нашихъ познаній мы пока не можемъ еще сказать, сколь много словъ, повидимому позднихъ, было собственно возобновленіемъ вышедшихъ на время изъ употребленія древнихъ словъ, (а это явленіе не рдкость во всхъ языкахъ); равно оказывается неяснымъ и то, какъ долго такія слова ходили въ разговорной рчи, оставаясь чуждыми языку литературы.

Но этотъ списокъ примровъ позволяетъ видть нкоторыя общія характеристическія черты новозавтнаго вокабуляра; таково, напр., употребленіе въ немъ терминовъ, которые въ раннйшемъ греческомъ язык были явно литературными и даже поэтическими. Къ даннымъ уже словамъ этого рода можно присоединить еще слдующія: , , , , , , , , , , , , , , (–), , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , . , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , (.), , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , (etc.), , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , .

Изъ этихъ примровъ ясно, что позднйшій греческій—согласно народному влеченію къ сильнымъ выраженіямъ— любитъ слова сложныя и многосложныя. Для нихъ можно указать еще слдующіе образцы: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , .

Библейскіе писатели простираютъ это пристрастіе еще дальше,—и вотъ сему свидтели: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , . Сверхъ сего, есть немало словъ, которыя—какъ и вообще въ позднйшемъ греческомъ язык—образованы приставленіемъ впереди предлога (напр., , , , , , , ) къ употреблявшемуся уже слову. Наоборотъ, сложныя слова, боле обычныя въ классическій періодъ, иногда замняются простыми: напр., вмсто (Мрк. VIII, 5), вм. (М. XI, 25), вм. (Лк. XXIV, 33), вм. (М. I, 19), вм. (Дян. V, 16), вм. (Лк. IV, 16).

Другою характеристическою чертой новозавтнаго греческаго языка (какъ новйшаго греческаго и вообще народной рчи)

является непропорціонально большое количество такъ называемыхъ уменьшительныхъ словъ въ его вокабуляр; среди нихъ мы находимъ: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ; встрчается даже уменьшительное отъ уменьшительнаго—. Нкоторыя изъ этихъ словъ совсмъ потеряли всякую уменьшительную силу, если только они когда-либо имли ее (ср., напр., , и пр.). Вмсто (Мрк. XIV, 47. Ін.XVIII, 10) и (М. XXVI, 51) Лука (XXII, 50) ставитъ .

б) Но позднйшій греческій языкъ, какъ онъ представляется въ Новомъ Завт, не только расширилъ вокабуляръ введеніемъ новыхъ словъ (или возобновленіемъ давно вышедшихъ изъ употребленія);—сверхъ сего онъ еще боле или мене измнилъ значенія многихъ терминовъ, удержавшихся отъ классическаго періода. Это видно по приводимымъ значеніямъ слдующихъ словъ: „политическій безпорядокъ“, и „возлежать за столомъ“, „разршаться (отъ жизни)“, „вести себя“ (жить), „помощь“, „прощаться“, „отказываться“, „помрачать“, „плоды земные“, „крыша“, „прошеніе“, „стыдъ“ (посрамленіе), „высказывать“, „спрашивать“, „почетный“ по положенію („благообразный“), „благодарить“, „возбуждать къ жизни“, „оживлять“, „животворить“, „одежда“ (одяніе), „дерево“, „чародйства“, „быть отвлеченнымъ“ (заботами и пр.), (безъ всякихъ присоединеній) „трупъ“, „улица“, „удаляться“, „мгновеніе“, „сравнивать“, „истолковывать“, „устанавливать“, „доказывать“, „училище“ (школа), (безъ всякихъ присоединеній) „рабы“, =, „спшить“, „поспвать“ (прибывать), „насыщать“ (о лицахъ), почти тоже, что , „быть названнымъ“ или „позваннымъ“ (получить повелніе). Когда измненіе не столь ясно, какъ въ отмченныхъ случаяхъ,—и тутъ иногда перемна въ частот употребленія указываетъ на разность—по крайней мр—въ оттнк. Иллюстрація сему въ употребленіи , и для выраженія понятія виднія; , и для означенія хожденія; и касательно говоренія. Съ этой стороны и въ древнія и въ новйшія времена бывали въ словахъ такія варіаціи соотвтственно вкамъ и мстностямъ.

Сверхъ того, много словъ, обычно бывшихъ прежде переходными, получили возвратный или средній смыслъ; напр., (Лк. XV, 20), (Дян. XXVII, 43), , (М. VI. 28. Еф. II, 21), (Дян. IX, 19), (Мрк. IV, 37), (Лк. IX, 12), (м. б. Мрк. IV, 29), (Дян. VII, 42) и ихъ сложныя. Съ другой стороны, нкоторые средніе глаголы стали употребляться переходно или причинно: напр., (Іак. V, 18), (М. XXVII, 39), (M. XVII, 14), и (M. V, 6), (2 Петр. II, 3), (М. XII, 18), (М. XXVIII, 19). Интереснымъ случаемъ распространенія такого употребленія является фраза: … (Рим. VI, 10).

Б. Эти факты направляютъ наше вниманіе къ грамматическимъ особенностямъ, какія представляетъ языкъ Новаго Завта на ряду съ позднйшимъ греческимъ вообще. Особенности этого класса—для формы ли то, или для конструкціи—мене многочисленны, чмъ т, которыя—согласно общему закону возрастанія языка—затрагиваютъ его вокабуляръ.

а) Изъ особенностей формы нкоторыя встрчались въ разныхъ діалектахъ раннйшаго греческаго языка; таковы: , , , , , , , въ аттистическомъ; дат. п. , род. и дат. п. на -, - отъ именъ на - (напр. , , , ), наст. вр. , , также по-iонійски; (вм. )‚ (вм. )‚ (вм. ) употреблены по-дорійски; —другая форма для , , —эпическія; (—) по-эолійски. Корни другихъ особенностей могутъ бытъ въ народномъ предрасположеніи къ регулярности въ окончаніяхъ; напр., измненіе глаголовъ на - въ глаголы на -; окончаніе - во 2-мъ лид ед. ч., въ род , ; спряженіе ,—,— и пр., форма аориста , , , отъ и (?) отъ и под. Здсь есть наклонность къ опущенію приращенія въ давнопрош. вр., а особенно къ тому, чтобы давать 2-му аористу окончанія 1-го аориста, напр., , –, , , –, , и пр., равно и въ прош. несоверш. отъ мы находимъ и (такъ и , ), обязанныя, безъ сомннія, любви къ ассимиляціи по форм. Нкоторыя существительныя имютъ разные роды, напр. и —, , ; —, , (?), —, , ; и , и даже двоякое склоненіе, напр., отъ мн. ч.— и , отъ – и –, – и –, равно и существительныя съ окончаніемъ на –, – (напр., и ); другія обнаруживаютъ расположеніе къ формамъ несокращеннымъ, напр. , . Вроятно, тою же тенденціей къ ассимиляціи объясняется пристрастіе къ конечному - и въ существительныхъ, напр., , , , , , —и въ глаголахъ, напр., 3-е л. мн. ч. прош. совр. вр. , , , , . Сему благопріятствовало и постепенное потемнніе разности между прош. совр. вр. и аористомъ (см. ниже подъ б), при чемъ, можетъ быть, этой именно причин обязано появленіе окончанія – и – во 2-мъ лиц ед. ч. прош. сов. вр. Двойственное число исчезло, и самое слово тяготетъ къ тому, чтобы сдлаться несклоняемымъ. Частицы покоя (, и пр.) вытсняли и замняли частицы движенія (, и пр.); широко употреблялось вмсто и въ значеніи , а (–) исчезло (кром Ін. VII, 17).

Неотчетливость или варіаціи произношенія сказываются въ неправильностяхъ написанія, — въ такихъ случаяхъ, какъ удержаніе въ разныхъ формахъ и производныхъ отъ (напр., , и пр.); пренебреженіе къ ассимиляціи при сложеніяхъ съ и , удвоеніе или неудвоеніе , и нкоторыхъ другихъ буквъ (звуковъ), напр., ; непостоянство касательно подвижного , элизіи и конечнаго въ , , . Смна разныхъ буквъ (звуковъ), напр., и , и , и , и , и , особенно же для гласныхъ ', , , , равно , усматривается тенденція къ такому сглаженію различій, которое увнчивается въ „итацизм“ и новогреческомъ произношеніи.