Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета
Шрифт:
а. Лексическіе латинизмы въ Новомъ Завт состоятъ главнымъ образомъ изъ юридическихъ и военныхъ терминовъ, именъ монетъ, предметовъ одежды, утвари и пр.; напр., , , aestimo, , , , , , , , , (лат. libra?), , , , , , , , , , , , , , , (-), ?, .
Встрчается боле четырехъ десятковъ латинскихъ именъ лицъ и мстъ, равно какъ техническіе термины (Augustus) и .
Попадаются латинскія фразы: (operam dare), (satis accipere), (satis facere), (consilium capere). Слдуетъ отмтить также (М. XXVII, 4 tи videris), (Дян. XVIII, 15).
б. Прослдить съ увренностію вліяніе латинскаго языка на грамматику Новаго Завта гораздо трудне, чмъ по отношенію къ еврейскому языку; причина сего въ боле близкомъ сходств по структур
Б. Но ходившій во дни Господа Христа греческій языкъ воспринялъ и другіе инородные элементы изъ языковъ, употреблявшихся въ разныхъ провинціяхъ имперіи. Это опять главнымъ образомъ были обозначенія мстныхъ (туземныхъ) предметовъ или обычаевъ. Сюда могутъ быть причислены слдующія:—, , , (однако ср. , Sind), признанныя египетскими; (ср. лат. grabatus), , (?)—македонскія; (см. однако Эсхила Агамемнон. 282), , (-)—персидскія; —финикійское; (-)—галльское или кельтское; —киренское и сицилійское. Однако нкоторыя изъ этихъ словъ уже издавна натурализовались въ греческомъ язык.
Но наиболе ясно различаемый элементъ греческаго новозавтнаго языка есть религіозный элементъ. Здсь центръ и душа всего предмета. Новозавтный языкъ не просто смсь различныхъ лингвистическихъ пережитковъ, не механическое сочетаніе ингредіентовъ. Его жизненность покоится на его животворящемъ дух. Это открывается на каждой страниц. Читатель переносится въ новое царство мысли и вводится въ новый типъ жизни. То и другое производило свое естественное дйствіе на рчь первыхъ врующихъ. Но именно потому, что сущность этого языка состоитъ въ новомъ дух его, онъ и не поддается анатомическому расчлененію. Это свойство проникаетъ всюду подобно атмосфер, но неосязаемо, какъ благоуханіе. Поэтому всякій перечень такихъ особенностей будетъ до крайности несоотвтствующимъ своему объекту. Немногія частности приводятся, какъ такія, которыя лучше всего указываютъ характеристическія качества.
А. Религіозный элементъ въ лексическихъ примненіяхъ. Много новозавтныхъ словъ, означающихъ конкректные предметы или вншнія учрежденія и отношенія, были заимствованы изъ іудейства; они разсмотрны выше (см. II. А. а и б). Поэтому теперь мы ограничимся главнымъ образомъ терминами боле внутренняго или духовнаго характера.
а) По самой природ вещей понятно, что совсмъ новыя слова сравнительно рдки, и всякій возможный списокъ ихъ будетъ возбуждать сомннія и вызывать пересмотры, ибо наши теперешнія познанія несовершенны. Но, пожалуй, наиболе отличаются съ этой стороны слдующія слова, которыя заслуживаютъ упоминанія: , , , , (-), , , , , , , , , , , , , , , , и пр., , , , , , , , , , , , (-), (-), , , , , (-, -), , , , , , , ), ), , , (и другія сложныя съ -).
Несравненно боле достопримчательны б) Новыя значенія, какія новая вра сообщила старымъ терминамъ.
Нсколько этихъ значеній—техническаго или ритуальнаго значенія, напр., о брат-христіанин, , (-, въ оффиціальномъ (должностномъ) смысл), , и пр. объ Ангелахъ, , о „дар языковъ“, , (ср. , ), , (-), о христіанахъ, (2 Кор. XII, 4), , (-) о христіанской функціи (ср. выше II. А. б), .
Но христіанское вліяніе сказалось въ большемъ или меньшемъ измненіи всего новозавтнаго вокабуляра. Ходившіе прежде слова—въ немъ возвышены, одухотворены, преображены, а старые термины приведены въ новыя соотношенія; сіявшимъ уже концепціямъ приданъ блескъ; выраженія для инстинктивныхъ сужденій и влеченій человческихъ получили существенное значеніе и облеклись божественнымъ величіемъ. Эта преобразующая сила, будучи разсянной въ разной степени, не можетъ (—какъ и было сказано—) быть представлена съ соотвтствующею точностію на изолированныхъ частностяхъ. Для попытокъ этого рода у насъ нтъ здсь и мста. Посему будутъ предложены лишь немногіе термины, изученіе коихъ, по нашему убжденію, послужитъ къ наибольшему удостовренію сдланныхъ сейчасъ заявленій. Такія слова, какъ , , , , , , свидтельствуютъ о христіанской мощи къ возвышенію языка до новаго уровня. Слова со „свтскими“ отношеніями, напр. ,—съ національнымъ примненіемъ, какъ , (Евр. V, 9), ’ (Рим. IX, 6),—изъ повседневной жизни, въ род , , , , даже для самыхъ составныхъ частей человческаго существа—, , :—вс они приняли этическое значеніе, для коего позднйшее философское
Б. Даже въ грамматическомъ отношеніи сказывается вліяніе новой религіозной мысли, свидтельствуя о ея оплодотворяющей сил. Возьмемъ для образца , для коего въ Новомъ Завт имется до полдюжины конструкцій (каковы: независимо; съ дат. пад.; съ и вин. пад.; съ и съ вин. или дат. пад.; съ и дат. пад.; съ винит. пад. объекта). ’, и другія слова получили сходное увеличеніе конструкцій ради христіанскихъ концепцій (ср. А. Buttmann, Grammatik des Neutestamentlichen Sprachidioms, Berlin 1859, § 133, 4 ff., S. 151 ff.), а богатство наводящихъ указаній въ такихъ фразахъ, какъ , , полно поучительности (ср. G. А. Deissmann, Die neutest. Formal „in Christo Jesu“ untersucht, Marburg 1892).
Однако то обстоятельство, что Новый Завтъ образуетъ литературный памятникъ, имющій свои собственныя отличительныя лингвистическія особенности, не должно закрывать отъ насъ и другого факта, что въ немъ есть значительная разность по языку и по стилю въ отдльныхъ частяхъ. Единственность этого сборника и пользованіе имъ въ качеств законоположительнаго источника и свидтеля христіанской истины, конечно, склоняютъ насъ къ выдленію его изъ исторической связи съ литературою непосредственно предшествующаго и послдующаго періодовъ, располагая прямо объединять вс новоз. книги въ нчто цлое. Но въ этомъ сборник заключены труды писателей десяти. Положеніе, что „вс они употребляютъ одинъ и тотъ же языкъ“, сразу требуетъ ограниченія, что „не вс они пользовались имъ одинаковымъ образомъ“. Напр., три первыя Евангелія—при всхъ указаніяхъ своихъ на общую первооснову—содержатъ въ ныншней форм безспорные признаки индивидуальности разныхъ своихъ питателей. Частое употребленіе ( —до 90 разъ), (до 33 разъ), ( и пр., до 12 разъ), или (20 разъ), (51 разъ), (24 раза), (10 разъ) и пр. явно выдляютъ личность св. Матея. Употребленіе (до 40 разъ), живописующихъ причастій, уменьшительныхъ именъ и латинизмовъ и—при всемъ изяществ—наклонность къ усиленію чрезъ повтореніе равнозначущихъ реченій (напр., V, 5; VII, 21; X, 30; XIV, 30) и пр.:—вотъ нкоторыя изъ характеристическихъ чертъ, не мене особенныхъ для второго Евангелиста. Сравненіе отдленій, общихъ у св. Луки съ другими двумя синоптиками, обнаруживаетъ особенный литературный типъ его фразеологіи, а тожество того или иного отрывка (по содержанію) съ параллельными только обрисовываетъ съ большею рельефностію разность по языку. Св. Лука отличается отъ другихъ синоптиковъ любовію къ неопред. накл. ( съ неопред. 37 разъ, съ неопред. 25 разъ), къ или (43 раза), (29 разъ), (28 разъ), (25 разъ), (50 разъ), (22 раза), (20 разъ), (10 разъ). Разительно семитическая окраска первыхъ главъ и разности въ его язык между Евангеліемъ и книгою Дяній, безъ сомннія, могутъ быть относимы въ значительной мр и на долю его источниковъ. Термины , , , , , , , (-), , , фразы , , (или ), ( и пр.), , и пр. сразу познаются нами въ качеств характеристическихъ особенностей св. Іоанна, какъ еще отличительны для него краткія и простыя сентенціи и ихъ асиндетическое (безъ посредства союзовъ) сочетаніе, координація и параллелизмъ конструкцій (достойно замчанія ), повторенія словъ, евраизмы ( III, 29, XII, 36, XVII, 12), усилительныя указательныя мстоименія, сложныя частицы (, ), ослабленное и—особенно—повторяющееся , которое часто обозначаетъ лишь простой переходъ, а не логическую послдовательность.
Отличительный и собственный вокабуляръ св. Апостола Павла слишкомъ бросается въ глаза и хорошо извстенъ, чтобы задерживаться на немъ. У него встрчаются абстрактныя слова: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ;—сложныя: , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ; частицы: , , , , , … , , , . Не мене извстны и характеристическія особенности стиля Павлова:—длинныя и иногда запутанныя сентенціи, всякія приложенія и распространенія при помощи причастій, непреодолимый напоръ мыслей, царственное невниманіе къ деликатностямъ конструкціи при ея окончаніи, когда значеніе подавляетъ фразеологическое выраженіе.
Выдляется школьная риторическая періодичность посланія къ Евреямъ. Конечно, самое свойство темы вело къ употребленію многихъ словъ и конструкцій, находимыхъ у LXX-ти, но общая атмосфера его вокабуляра, какъ и стиля,—литературная. Классическую фразеологію напоминаютъ и ’ . Разнообразное употребленіе частицъ—, , , , , , и искусственно неопредленное (II, 4. IV, 4)—тоже удостовряютъ культурность. Таковы же описательныя фразы (=), (однако ср. 2 Тим. I, 5, 2 Петр. I, 9 и пр.) и термины въ род , , , , , , , , . Явно сказывается и позднйше—греческая любовь къ звучнымъ словамъ (см. выше): напр., , , , , , , , , , , , , , , , и пр. свидтельствуютъ о семъ. Одна изъ достопримчательныхъ грамматическихъ особенностей посланія къ Евреямъ заключается въ употребленіи прош. сов. времени почти равнозначительно съ аористомъ (напр., XI, 17. 28: достойна вниманія и координація обоихъ въ первомъ мст), въ согласіи съ растяжимостію позднйшихъ и мене культивированныхъ писателей (впрочемъ, ср., напр., и Апок. V, 7. VIII, 5 и пр.).