Библиотека географа
Шрифт:
Подойдя к машине, он увидел, что Кравчук на водительском месте читает книгу и потягивает пиво. Допив, он, размахнувшись, швырнул в реку пустую бутылку, и та, издав хлюпающий звук, пошла на дно.
— Проблемы были?
— Никаких. Что читаете?
Кравчук закрыл книгу и взглянул на обложку.
— «Историю Узбекистана», изданную Союзом советских обществ дружбы.
Кулин знал эту книгу. Стандартная пропагандистская сказочка, утверждавшая, что неразвитые народы Центральной Азии вырваны из тьмы суеверий и варварства благодаря передовым идеям марксизма-ленинизма.
— Интересно? — равнодушно спросил Кулин.
— Очень. Я как раз читал о яме с жуками.
Музаффар-хан,
— Умели люди простейшим способом разрешать все проблемы и споры, — ухмыльнулся Кравчук.
Кулин с отсутствующим видом кивнул и, забравшись на пассажирское сиденье, прикрыл глаза. Он не заметил, как Кравчук извлек из-под сиденья некий металлический предмет. Если Юрий и слышал щелчок, то, вероятно, не придал ему значения и открыл глаза, только почувствовав, что в подбородок уперлось что-то холодное. А потом окружавший его мир лопнул в ярчайшей вспышке белого света.
< image l:href="#" />Предмет 3.Так называемый нэй. Представляет собой полую по всей длине флейту цилиндрической формы длиной двадцать восемь и три десятых сантиметра и два и одна десятая сантиметра в поперечнике; имеет шесть отверстий для пальцев на одной стороне и одно для большого пальца — на оборотной. Внизу мундштука находится гравированное изображение солнца в персидском стиле, а также надпись на персидском языке, которая гласит: «Золотая, но не из нашего золота». Флейта и в самом деле изготовлена из золота, то есть из золота сделано ее цилиндрическое тело, заполненное порошкообразной серой и запаянное с обоих концов, а также вокруг отверстий для пальцев.
Сера приглушает звук. Вряд ли музыкант сможет добиться от такой флейты внятного звучания. То, что Ферахид наполнил свою флейту серой, стало известно, поскольку даже лучшие музыканты не смогли заставить ее звучать. Саманидский историк Гази Джаффар Шараф писал по этому поводу:
«Благородный Измаил, получивший от своего музыканта Ферахида великолепную золотую флейту, долго пытался извлечь из нее звуки, но безуспешно. В отчаянии он запустил эту флейту в своего музыканта, и та, упав на каменные плиты пола, извергла из своих отверстий некий желтоватый порошок. Часть порошка просыпалась на открытый огонь и испустила зловоние. Ферахид в свое оправдание заявил, что это „секретная и чудесная субстанция, предназначенная для всех видов трансформаций, а также для создания многих лекарств“. Затем он расплавил на огне несколько принадлежавших ему золотых вещей, дабы отремонтировать инструмент, после чего протянул его Измаилу — этому благовонному цветку Бухары, которого сии деяния его музыканта немало позабавили. Затем Ферахид собрал лютнистов, а также мастеров игры на домре и дойре и, приложив немалые усилия, проиграл им на упомянутой флейте несколько тактов своего собственного сочинения. При этом звук, который издавала золотая флейта Измаила, отличался от звуков, издаваемых аналогичными инструментами, так же как сладчайшая виноградная гроздь отличается по вкусу от пустынного песка».
Подобно многим предметам из арсенала алхимика нэй скорее декларирует, нежели исполняет.
1. Золото, несомненно, драгоценный металл, и алхимики часто ассоциировались в общественном сознании (справедливо или нет) с людьми, преобразующими дешевые металлы в драгоценные. В этом случае золото символизирует конечную стадию алхимического процесса, полностью измененную и уже неизменяемую субстанцию.
2. Солнце символизирует одновременно и золото и огонь трансформации. Это отец алхимии — активная, раскаленная, проникающая сила процесса.
3. Сера, которой Ферахид наполнил нэй, является носителем того же мужского принципа, что и солнце. Согласно теории металлов Кабельяху, сера есть «корневая форма всех металлов, хотя и испускает зловоние, подобное дьявольскому. Однако же у нас всегда есть возможность с ней договориться, поскольку даже поверхностное знание принципов демонологии может помочь нам овладеть ее активным началом и нейтрализовать демоническую сущность».
Дата изготовления.Тысячный год нашей эры.
Изготовитель.Хамид Шорбат ибн Али ибн Салим Ферахид. Ферахид был музыкантом и астрономом при Саманидском дворе в Бухаре, а также наставником Абу Али ибн Сины (Авиценны) и обладал крупнейшей библиотекой в Бухаре. Он посвятил жизнь сочинению одного-единственного трактата, который, впрочем, так и не был закончен, и следы его затерялись во времени. Выдающийся ученик писал, что Ферахид «обладал знаниями о Боге, величайшими, нежели у всех других современников, вместе взятых. Но это не принесло ему славы, поскольку он все время опасался, как бы его открытия не стали использовать для целей темных, отличных от тех возвышенных, которые он перед собой ставил. Это до такой степени его угнетало, что я уже начал опасаться за его здоровье и рассудок. Он никогда не отлучался из дома, но мне доводилось собственными глазами созерцать чудеса, о которых он говорил, и я готов свидетельствовать об их великом значении для мира».
Когда Ферахид умер, Авиценна записал, что его учитель «отошел в лоно Господне сегодня ночью при обстоятельствах чрезвычайно странных и ужасных. Все следы его величайшего труда исчезли, и меня гложут опасения, что он останется в истории лишь как обыкновенный ремесленник».
Место изготовления.Хотя Ферахид нес службу при Саманидском дворе в Бухаре, жил и работал он в Коканде, где скорее всего и была изготовлена эта флейта.
Последний известный владелец.Порат Бахмадуллаев, житель Биланджана — пограничного селения на таджикско-узбекской границе в начале Ферганской долины, на противоположном от Ленинабада берегу Сырдарьи (ранее территория Коканда). Порат являлся девяносто девятым потомком Ферахида по мужской линии, который завершил начатую еще правнуками Ферахида миссию по розыску и обретению флейт предка.
В период заката Саманидской династии в начале двенадцатого века флейты были отосланы в качестве некой диковинки в Багдад, где Идриси выиграл их у халифа в шахматы. Идриси взял их с собой, получив должность придворного географа при дворе короля Сицилии Роджера II. После того как географ в 1154 году отправился составлять карту Европы, о судьбе флейт стали ходить различные слухи. Один из предков Пората, живший в четырнадцатом веке, записал, что их видели в Венеции. Два века спустя другой предок Пората был повешен в Тривандруме за попытку выкрасть золотую флейту из дома богатого землевладельца.