Библиотекарша

Калько Анастасия Александровна

Лиля купила "Святой источник" и откинулась на высокую спинку сиденья. Двери с легким шипением закрылись, и поезд отошел от мариенбургской платформы.

*

Ника ждала ее у выходных терминалов. В свободных черных джинсах и рубашке наподобие мужской она издалека была похожа на парня.

Лиля помахала ей рукой и поднесла билет к сканеру. Прибор пискнул, загорелся зеленый свет, и дверцы открылись перед девушкой.

– Прямо закрытый объект, а не город, - заметила Лиля, - странно, что они на станциях междугородних автобусов такую систему не установили.

– Смотри, накличешь, - Ника взяла у нее сумку, - да только толку мало от всей этой крутой аппаратуры, эти заграждения любой малолетний дебил перепрыгнуть может. Пока еще так только студенты балуются, охота им крутизну показать, а если завтра их примеру последует более серьезный парень с менее безобидными намерениями?..

– Ну тебя, - поморщилась Лиля, - опять нагнетаешь. Я так и поездов бояться начну.

– Забей. Думаю, сотрудники вокзалов думают так же, как и я, и позаботятся о том, чтобы улучшить терминалы так, чтобы их нельзя было перепрыгнуть.

Они вышли в город. Снаружи здание вокзала было забрано строительными лесами.

– Отпуск!
– Ника блаженно прикрыла глаза, - первый за два года!
– она закурила и перебросила зажигалку Лиле.
– Как же я вымоталась!

– Ну и как твоя подработка?

– Ты же читала подборку.

– Да, читала, но что ты скажешь?

– А что тут скажешь, - Ника поморщилась.
– конечно, зарплата у них хорошая; льготы, соцпакет, но я скорее предпочла бы шпалы укладывать. Если ты не толстокожая, если тебе не все пофиг, там тяжело будет. Люди там работают разные: одни панцирем обросли и даже удовольствие получают от своей службы, а другие все-таки людьми остаются. Одни - человечные, отзывчивые, другие - сволочи, относятся к "контингенту", как к скоту. И среди "постояльцев" всякие попадаются. Одних жалко, других не сажать надо было, а наподдать по заднице как следует, а третьи - поделом вору и мука, как говорится...

Ника выбросила окурок.

– Таське от начальства влетело, когда мои статьи вышли, - сообщила она, - вызвали ее на ковер, и зам начальника так орал, что чуть из штанов не выскочил. Мол, "змея на груди, шпионку привела в учреждение", и так далее, и еще далее. Потом, когда он наорался, начальница сказала: на первый раз прощает, а вот если бы я грязь начала выливать, Тасю бы уволили, а "Телескопу" иск выставили бы.

– А была грязь?

– Как же без нее. Но секретарь у нас - чистюля, почти все вычистил... Нет, конечно, разоблачений особых не было, но замечания были...

Войдя с продуваемой холодным невским ветром улицы в теплый шумный вестибюль метро, Лиля почувствовала себя так, словно уехала из Петербурга не год назад, а только вчера. Посмотрев на очередь в кассу, она отошла к автомату по продаже жетонов.

– Устала или съездим на Черную речку, когда разберешь сумку?
– спросила Ника.

– Съездим, - с энтузиазмом сказала Лиля, - я совершенно не устала за час в электричке. Как там наш "Кофе-Хауз"?

– Процветает. Иногда я там бываю. А в субботу у Таси выходной, она предлагает встретиться в "12 апреля", поесть ее любимых чебуреков...

*

На "Парнасе" эскалаторов не было, с платформы люди выходили прямо к дверям. На фоне ярко-голубого неба силуэты новостроек казались еще выше и крупнее. Шумела оживленная площадь. Возле ряда магазинчиков и кафе толпился народ. Асфальт еще не просох после ночного дождя, и в лужах отражались белые курчавые облака. Солнце слепило глаза, но ветер пронизывал.

– Нормального лета в этом году, наверное, не будет, - Ника опустила закатанные рукава рубашки.
– Июль, а мы до сих пор с длинным рукавом ходим. Несколько дней порадовались теплу, а потом снова-здорово.

– А я специально к отпуску новый купальник купила.

– Пригодится. Мы ведь в любую погоду искупаться можем. "Невские моржихи" зажигают!

*

В Никиной квартире на 12 этаже Лиля открыла окно в гостевой комнате:

– Вот это обзор! Красота!

– Тоже мне, красота, - усмехнулась Ника, - дорога сутками не затихает... Пойду, кофе нам заварю!

– А как там ваш стадион у "Цыпочки"?
– спросила Лиля, разбирая сумку.

– Все так же, - откликнулась из кухни Ника.

– Сколько же лет его уже строят?

– Вроде бы восемь. Может, через пару лет закончат, к Чемпионату мира по футболу...

*

Ника поймала готовую сорваться с головы кепку, когда они шли по берегу пруда в ЦПКиО, и обернулась к подруге:

– Лиля, раз у нас появилась тенденция обсуждать, как могла бы сложиться судьба литературных героев, "если бы", то я тут на днях пересмотрела по местному каналу "Жестокий романс" и подумала: сейчас трагедии не случилось бы, современные девушки редко впадают в отчаяние из-за того, что любимый оказался подлецом. Да и все реже влюбляются так, что готовы умереть от любви. Брошенная девушка поплачет, поколотит посуду, пойдет за новой в магазин, зарулит в магазин обуви, увидев на витрине туфли своей мечты, познакомится с симпатичным консультантом, выпьет латте в кафе и из молла выйдет уже утешенной, а негодяю-бывшему, может быть, картошку в выхлопную трубу затолкает или карикатуру сделает в инстаграмме и забьет на него.

– Да и тогда у Ларисы выход был, - поддержала ее мысль Лиля, - кроме Волги и Парижа. Тот же большой город, где уже были передовые женщины и ВЫсшие женские курсы, и девушки уже могли выбирать - жить ли им по традиции, покоряясь сначала родителям, потом - мужу, или получать образование и работать, реализоваться. Я думаю, в Москве или Петербурге никто не показывал бы на Ларису пальцем из-за того, что с ней произошло на пароходе, там ее оценивали бы по уму и способностям. Вот только личная жизнь у нее вряд ли бы заладилась после пережитого разочарования: Паратов - ветреник, Карандышев - ревнивый дурак, друг Вася - предатель и торгаш, а Кнуров - старый распутник.

– Да, после этого никто бы не разубедил Ларису в том, что все мужики сволочи, и ну их на хрен, - Ника закурила, прикрывая огонек ладонью от резкого ветра с залива.
– Может, она стала бы убежденной суфражисткой... А я это поняла еще давно. Когда проводишь журналистское расследование, диву даешься, сколько же в людях мерзости!

Ника достала из сумки голубой томик и отдала Лиле:

– Дочитала, кстати, "Салку Валку"; если честно, последние главы меня разочаровали. Такая сильная, умная, самостоятельная девушка, прошедшая такой тяжелый путь - от маленькой нищенки до лучшей рыбачки поселка, так растворяется в любви к какому-то ничтожеству!