Библия для детей. Стихи русских поэтов на библейские мотивы

Соколов Александр Алексеевич

Пророк

С тех пор как Вечный Судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я Страницы злобы и порока. Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья: В меня все ближние мои Бросали бешено каменья. Посыпал пеплом я главу, Из городов бежал я нищий, И вот в пустыне я живу, Как птицы – даром Божьей пищи. Завет Предвечного храня, Мне тварь покорна там земная, И звезды слушают меня, Лучами радостно играя. Когда же через шумный град Я пробираюсь торопливо, То старцы детям говорят С улыбкою самолюбивой: «Смотрите! Вот пример для вас! Он горд был, не ужился с нами; Глупец хотел уверить нас, Что Бог гласит его устами! Смотрите ж, дети, на него, Как он угрюм и худ, и бледен! Смотрите, как он наг и беден! Как презирают все его!» М. Ю. Лермонтов

Видение Исайи

В ночную тьму пророк на кровлю Взошел и впал в глубокий сон. И глас ему: «Я приготовлю Тебе

возмездье, Вавилон!..» И видит он – во страхе вещем Вопит народ в полночный час: «Мы все от ужаса трепещем, Идет Господь войной на нас!» Погибли царские палаты, Разрушен гордый Вавилон, Народ в испуге от утраты… Куда ж теперь пойдет весь он? Ничтожен прежний победитель Спасен от гибели едва… Ты победил их, Вседержитель!.. Ты сокрушил их, Егова!.. Погибло все, и разрушенья Повсюду тяжкие следы!.. Ужель в минуты сокрушенья, Врага надменного беды, Израиль трепетный пред Богом Не упадет во прахе ниц? Ужель Господь во счастье многом Не явит силу средь зарниц? Ужель, неволи покрывала Срывая мощною рукой, С сынами гордыми Ваала Израиль вновь не вступит в бой? Пора! Очнитесь на мгновенье! За нас отныне Егова! Он дал нам высшее стремленье! Он дал нам вещие слова!.. Н. Яковлев

Из пророка Исайи

Господь мне говорит: «Довольно Я смотрел, Как над свободою глумились лицемеры, Как человек ярмо позорное терпел: Не от вина, не от сикеры – Он от страданий опьянел. Я слышал, как князья народу говорили: “Пади пред нами ниц!” И он лежал в пыли, Они, смеясь, ему на шею наступили, И по хребту его властители прошли. Но Я приду, Я покараю Того, кто слабого гнетет. Князья Ваала, как помет, Я ваши трупы разбросаю! Вы все передо Мной рассеетесь, как прах. Что для Меня ваш скиптр надменный! Вы – капля из ведра, пылинка на весах У Повелителя вселенной! Земля о мщенье вопиет. И ни корона, ни порфира – Ничто от казни не спасет, Когда тяжелая секира На корень дерева падет. О, скоро Я войду, войду в мое точило, Чтоб гроздья спелые ногами растоптать И в ярости князей и сильных попирать, Чтоб кровь их алая Мне ризы омочила. Я царства разобью, как глиняный сосуд, И пышные дворцы крапивой порастут, И поселится змей в покинутых чертогах, Там будет выть шакал, и страус яйца класть,

Видение святого пророка Исайи о разрушении Вавилона. (Книга пророка Исаии 13:1–22)

И вырастет ковыль на мраморных порогах… Так пред лицом Моим падет земная власть! Утешься, Мой народ, Мой первенец любимый, Как мать свое дитя не может разлюбить, Тебя, измученный, гонимый, Я не могу покинуть и забыть. Я внял смиренному моленью, Я вас от огненных лучей Покрою скинией Моей, Покрою сладостною тенью. Мое святилище – не в дальних небесах, А здесь – в душе твоей, скорбями удрученной И одинокой, и смущенной, В смиренных и простых, но любящих сердцах. Как нежная голубка осеняет Неоперившихся птенцов, Моя десница покрывает Больных, и нищих, и рабов. Она спасет их от ненастья И напитает от сосцов Неиссякаемого счастья. Мир, мир Моей земле!.. Кропите, небеса, Отраду тихую весеннего покоя. Я к вам сойду, как дождь, как светлая роса Среди полуденного зноя». Д. Г. Мережковский

Пророк Иеремия

О, дайте мне родник, родник воды живой! Я плакал бы весь день, всю ночь в тоске немой Слезами жгучими о гибнущем народе. О, дайте мне приют, приют в степи глухой! Покинул бы навек я край земли родной, Ушел бы от людей скитаться на свободе. Зачем меня, Господь, на подвиг Ты увлек? Открою лишь уста – в устах моих упрек… Но ненавистен Бог служителям кумира! Устал я проклинать насилье и порок; И что им истина, и что для них пророк – От сна не пробудит царей и сильных мира!.. И я хотел забыть, забыть в чужих краях Народ мой, гибнущий в позоре и цепях. Но я не мог уйти – вернулся я в неволю, Огонь – в моей груди, огонь – в моих костях… И как мне удержать проклятье на устах? Оно сожжет меня, но вырвется на волю! Д. Г. Мережковский

Варух записывает пророчества Иеремии. (Книга пророка Иеремии 2:31–37; 3:1–11)

Мани – факел – фарес

В диадеме и порфире, Прославляемый, как Бог, И, как Бог единый в мире, Весь собой на пышном пире Наполняющий чертог – Вавилона, Ниневии Царь за брашной возлежит. Что же смолкли вдруг витии? Смолкли звуки мусикии?.. С ложа царь вскочил, глядит – Словно светом, проскользила Наверху пред ним стена, Кисть руки по ней ходила И огнем на ней чертила Странной формы письмена. И при каждом начертанье Блеск их ярче и сильней, И, как в солнечном сиянье, Тусклым кажется мерцанье Пирных тысячи огней. Поборов оцепененье, Вопрошает царь волхвов, Но волхвов бессильно рвенье, Не дается им значенье На стене горящих слов. Вопрошает Даниила – И вещает Даниил: «В Боге – крепость царств и сила; Длань Его тебе вручила Власть – и Им ты силен был; Над царями воцарился, Страх и трепет был земли, Но собою ты надмился, Сам себе ты поклонился, И твой час пришел. Внемли Эти вещие три слова…» Нет, о Муза, нет! Постой! Что ты снова их

и снова Так жестоко, так сурово Выдвигаешь предо мной! Что твердишь: «О, горе! Горе! В суете погрязший век! Без руля, на бурном море, Сам с собою в вечном споре, Чем гордишься, человек, В буйстве мнящий быти Богом, Сам же сын Его чудес? Иль не зришь в киченье многом Над своим уж ты порогом Слов: мани – факел – фарес!» А. Н. Майков

Варух

Торжествен, светел и румян Рождался день под небесами; Белел в долине вражий стан Остроконечными шатрами. В унынье горьком и слезах, Я, пленник в стане сем великом, Лежал один на камне диком Во власянице и цепях. Напрасно под покровом ночи Я звал к себе приветный сон; Напрасно сумрачные очи Искали древний наш Сион… Увы! Над брегом Иордана Померкло солнце прежних дней; Как лес таинственный Ливана – Храм без молитв и без огней. Не слышно лютень вдохновенных, Замолк тимпанов яркий звук, Порвались струны лир священных, Настало время слез и мук! Но Ты, Господь, в завет с отцами, Ты рек: «Не кину Свой народ! Кто сеет горькими слезами, Тот жатву радости сберет». Когда ж на вопль сынов унылых Сзовешь ко бранным знаменам Оружеборцев молньекрылых На месть неистовым врагам? Когда с главы своей усталой Израиль пепел отряхнет, И зазвенят его кимвалы, И с звоном арф он воспоет? А. Н. Майков

Пророк Варух. (Книга пророка Варуха 1:1; 2:1–23)

Жители Иерусалима видят небесное воинство (2 кн. Макк. гл. V, ст. 2–5, 11–14)

Задумал Антиох решительный поход, И было городу в те времена виденье, И страхом был объят израильский народ. Рой светлых всадников в своем вооруженье, Блистающем, как луч, с копьем наперевес Носился в вышине полуденных небес. Как легких облаков серебряные хлопья, Вились одежды их, и золотые копья Сверкали молнией, и стрелы их неслись, Бесшумно уходя в безоблачную высь. И целых сорок дней являлись над долиной И городом они воздушною дружиной, В сиянии щитов сражаясь меж собой Подобно коннице блестящей и летучей, – И стрелы быстрые кругом носились тучей, И грозно в облаках кипел безмолвный бой. И было не к добру чудесное виденье: Священный город стал добычей разрушенья. И был Господень храм пришельцем осквернен, И плакал о сынах погубленных Сион. О. Н. Чюмина

Явление небесного воинства жителям Иерусалима. (Вторая книга Маккавейская 5:1–4)

Святая ночь

В святую ночь на тучном поле, Не зная отдыха и снов, Стада, гулявшие на воле, Пасло семейство пастухов. И в этот миг с высот небесных В одеждах блещущих, чудесных Спустился ангел и сказал: «Не бойтесь! Бог меня послал Вам возвестить живую радость! И старость ветхая, и младость Возвеселятся пусть о ней! В священном граде Вифлееме Родился ныне, в это время, Спаситель мира и людей!» Внезапно в бездне небосклона Несчетный сонм небесных сил Явился, светом озаренный, И так вселенной возвестил: «Позабудь тревогу, Беспокойный мир! Слава в вышних Богу, И на земле мир!» Исчезло чудное виденье, И пастухи в немом смущенье, В душе счастливые сто крат, Пошли толпой в Давидов град И с верой теплой, верой чистой В пещеру чудную вошли, И там Иосифа с Пречистой И с Сыном Божиим нашли. Степями знойными с востока, Из-за халдейских дальних стран, В отчизну «Нового Пророка» Тянулся длинный караван! Уж цель близка!.. На светлом фоне Лазури виден был Сион, И точно некий царь в короне Горел в заре вечерней он. Святая ночь!.. На небе чистом Зажглась роскошная звезда И блеском фосфорно-лучистым Звала паломников туда, Где и Всесильный, и Смиренный Сошел на землю Царь вселенной! Сбылся пророка вещий стих: «О Вифлеем, обломков груды! Ничем не меньше ты других Земель и областей Иуды! В тебе родится Вождь, и Тот Спасет Израиля народ». (Мих. 5, 2) Но, вот, звезда остановилась! Желанье давнее свершилось: Волхвы смиренно в дом вошли И там Младенца обрели… На них вперил священный взгляд Он, И мудрецы чужой земли, Пред Ним во прах склонясь, легли И смирну, золото и ладан К его подножью принесли! (Матф. 2, 11) В. В. Жуков

Волхвы

В сиянье звездном к дальней цели Спешит усердный караван; И вот леса зазеленели, Засеребрился Иордан, Вот башни стен Ерусалима, Громады храмов и дворцов – Но горний свет неугасимо Зовет все дальше мудрецов. Струит звезда над Палестиной Лучи прозрачные свои… Вот над уснувшею долиной Гора пророка Илии. Все ниже, ниже свет небесный, Вот Вифлеем – холмов гряда… И над скалой пещеры тесной Остановилася звезда. Лучи небесные погасли; Янтарный отблеск фонаря Чуть озаряет ложе – ясли Новорожденного Царя. Волхвами вещий сон разгадан, Открылся Бог своим рабам. И смирну, золото и ладан Они несут к Его стопам. Младенец внемлет их рассказам. Небесный луч им светит вновь: В очах Христа – предвечный разум, В улыбке – вечная любовь. К. Н. Льдов