Бич Божий
Шрифт:
– Каким еще Стояном? – спросил ошарашенный префект.
– Посланцем князя Верена, – напомнил рассеянному сановнику бывший комит агентов. – Ты вел с ним переговоры полмесяца назад, сиятельный. И обещал дать ответ в ближайшее время.
– Припоминаю, – наморщил лоб Бонифаций.
– Вандалы уже вышли к Гибралтару и готовы переправиться в Африку по первому же твоему сигналу.
– Но ведь нам никто не угрожает, – спохватился префект. – Я поеду в Медиолан и договорюсь с сиятельной Плацидией. Все еще можно поправить, не прибегая к помощи варваров.
Увы, ничего поправить было уже нельзя. Бонифаций понял это сразу, как только пробежал глазами письмо нотария Паладия, которое передал ему расторопный раб. Пергамент выпал из руки префекта, и Туррибий подхватил
– Этого следовало ожидать, – задумчиво проговорил сенатор Рутилий. – Галла Плацидия находится сейчас в крепких руках сиятельного Аспара и не способна нас защитить.
– Через два-три месяца легионы Аспара будут стоять под стенами Карфагена, – спокойно сказал Туррибий. – А у нас слишком мало сил, чтобы дать им отпор. Даже если все африканские легионы откликнутся на твой зов, префект, то и в этом случае мы будем вдвое уступать византийцам.
– Выходит, спасения нет? – вскричал потрясенный Бонифаций.
– Наше спасение – Гусирекс, – твердо сказал Туррибий. – Пиши письмо князю Верену, префект. Я берусь лично доставить его в Испанию.
– Если не возражаешь, комит, то я поеду с тобой, – предложил Авит.
– Вдвоем веселее, – пожал плечами Туррибий.
– Пиши, Бонифаций, – прикрикнул на замешкавшегося префекта струхнувший Рутилий. – Я не хочу погибать в расцвете лет.
Глава 8 Вандалы в Африке
Вандалы волной прокатились по африканским провинциям, не встретив никакого сопротивления. Города в ужасе распахивали ворота, как только они появлялись на горизонте. Неприятным сюрпризом для Рима стал флот варваров, прибиравший к рукам африканские порты. По слухам, армия Гусирекса насчитывала не менее шестидесяти тысяч человек. Но точной цифры не знал никто. Комиты и ректоры слали отчаянные письма к префекту Бонифацию, но тот словно воды в рот набрал. Дукс Велизарий попробовал было остановить победное шествие вандалов по Мавритании и Нумидии, но двадцать его легионов и три тысячи клибонариев были сметены волной варваров Гусирекса, даже не заметивших препятствия. Путь на Карфаген был открыт. Вандалы подступали к городу и с суши, и с моря. До сиятельного Бонифация стало доходить, какую глупость он совершил, поддавшись уговорам изменника Туррибия. Сенатор Рутилий выехал навстречу вандалам, дабы призвать Гусирекса к соблюдению договора и остановить продвижение его армии к Карфагену. С той поры прошло уже больше месяца, а о Рутилии не было ни слуху ни духу. Бонифаций воззвал к Риму, но ответ, пришедший от магистра Аспара, поверг его в недоумение. Аспар ни разу не обмолвился об измене префекта; создавалось впечатление, что он о ней вообще ничего не знал. Сиятельному Бонифацию предписывалось собрать в кулак все африканские легионы и обеспечить высадку византийцев, идущих на помощь многострадальной Африке. А письмо Галлы Плацидии и вовсе было ободряющим. Императрица выразила надежду, что сиятельный Бонифаций не уронит чести римского патрикия и сумеет дать отпор зарвавшимся варварам Гусирекса. Письма из Рима привез светлейший Маркиан, не побоявшийся пересечь Внутреннее море на галере, несмотря на бесчинства вандалов, без пощады топивших римские корабли. Маркиан был секретарем Аспара в чине нотария и его доверенным лицом. Кроме того, он был хорошим знакомым Бонифация, с которым тот всего несколько лет назад совершил успешное путешествие в Панонию. Кто бы мог подумать тогда, что судьба вновь сведет их не где-нибудь, а в Африке, за стенами Карфагена?!
– В Риме полагают, что лучшим местом для высадки является порт Гипон-Регия. Именно его ты и должен удержать во что бы то ни стало, сиятельный Бонифаций. Вряд ли Гусирекс рискнет напасть на Карфаген, имея в тылу твои легионы.
– У меня всего пятнадцать тысяч пехотинцев, – вскричал потрясенный Бонифаций, – а у князя Верена их в пять раз больше.
– Легионы сиятельного Аспара уже грузятся на корабли. Византийский флот прибудет в Гипон-Регию через десять дней, максимум через полмесяца.
– Меня оговорили, – взвизгнул вконец запутавшийся префект. – Это происки Аэция! Сын магистра Сара рвется в императоры и оговаривает людей, которые могут этому помешать. Я все объясню императрице! Я оправдаюсь…
– До встречи с императрицей надо еще дожить, сиятельный Бонифаций, – прикрикнул на расходившегося префекта Маркиан. – Лучшим оправданием для тебя будет победа над вандалами Гусирекса. Разгром вандалов под Гипон-Регией вернет под сень римских орлов не только Африку, но и Испанию.
Сиятельный Аспар, надо отдать ему должное, мыслил как истинный стратег. Возможно, он знал о заговоре, не исключено, что догадывался о сношениях Бонифация с Гусирексом, но не мешал им. Ибо победа над вандалами князя Верена открывала ему путь к безграничной власти. А сиятельному Бонифацию ничего другого не оставалось, как торить путь к величию самовлюбленному франку, по сути уже ставшему полновластным хозяином Римской империи.
Гипон-Регия смотрелась крепким орешком. Эта крепость была построена римлянами двести лет назад и выделялась среди африканских городов высотой стен и многочисленным гарнизоном. Вступив в Гипон-Регию, Бонифаций обрел наконец утерянное спокойствие. Пятнадцать тысяч пехотинцев, собранных едва ли не со всей Африки, были надежной гарантией его личной безопасности.
– Давно хотел спросить тебя, префект: куда запропастился нотарий Авит, посланный к тебе сиятельной Плацидией?
– А разве он не вернулся в Медиолан? – фальшиво удивился Бонифаций, разглядывая стены помещения, выделенного ему под постой. Конечно, этот дом не шел ни в какое сравнение с дворцом Гераклиона в Карфагене, но сейчас префекту было не до пиров и прочих увеселений.
– Представь себе, нет.
– В таком случае он угодил в руки вандалов. Их флот сейчас разбойничает во Внутреннем море.
– О бывшем комите агентов Туррибии ты тоже ничего не слышал, сиятельный Бонифаций?
Префекту стало нехорошо, он залпом осушил кубок и поморщился:
– Кто подал на стол это отвратительное пойло?
– Ты не ответил на мой вопрос, префект.
– Последний раз я видел Туррибия семь лет тому назад, еще при жизни божественного Гонория, – пожал плечами Бонифаций. – Я полагаю, что он либо убит, либо бежал.
– Выходит, Труан ошибся, – вздохнул огорченный Маркиан.
– А кто он такой, этот Труан? – насторожился префект.
– Остгот. Верный сподвижник сиятельного Аспара. Он утверждает, что видел Туррибия в Карфагене, в твоем дворце, Бонифаций.
– Это клевета! – вскричал префект. – Либо ошибка.
– Время терпит, – равнодушно махнул рукой Маркиан. – Как сказал сиятельный Аспар, сначала надо разбить вандалов Гусирекса, а уж потом разбираться с собственными смутьянами.
– Мудрое решение, – кивнул Бонифаций и сглотнул ком, подступивший к горлу.
Византийцы высадились на берег раньше, чем вандалы Гусирекса подошли к Гипон-Регии. Бонифаций, следивший за высадкой со стен крепости, мог бы вздохнуть с облегчением, но из его головы не шли слова Маркиана о смутьянах. Ему казалось, что секретарь Аспара неспроста завел разговор о комите Туррибии. Кроме того, Бонифаций никак не мог вспомнить, где же он мог слышать это готское имя – Труан. И только сейчас, при взгляде на византийский легионеров, строящихся в колонны на африканском берегу, его вдруг осенило. Труаном звали того самого торговца, который привез ему письмо от нотария Паладия. И было это в самый разгар пира, устроенного Бонифацием в честь своего друга Авита. Туррибий был на том пиру, среди доброй сотни других гостей. Конечно, его узнали многие. И эти многие с удовольствием подтвердят, что префект Африки Бонифаций пировал в обнимку с самым лютым врагом Галлы Плацидии, неоднократно покушавшимся на ее жизнь. Будь трижды проклят сенатор Рутилий, который свел Бонифация с этим коварным человеком. А если вдруг откроется, кто и зачем послал Туррибия к Гусирексу, то жизнь префекта Африки повиснет на волоске.