Бист Вилах. История одного Историка. Часть IV: Царская кровь

– Не шевелитесь, Дариор, вам нужен покой и ещё раз покой, – сказал расплывчатый человек голосом Мортена.

Дариор тряхнул тяжёлой головой, помассировал глаза и, когда зрение нормализовалось, настороженно огляделся.

Он лежал на мягкой перине в комнате Смоленцева. Это открытие не принесло историку ничего, кроме досадной обречённости. За последнее время он пережил столько, что хотел уехать куда-нибудь в Океанию и забыться там навеки.

Мортен

Зашёл Михаил Андреевич и внимательно поглядел на Дариора:

– С возвращением, Алексей Михайлович, – сказал полковник, – пришла пора нам объясниться.

Историк приподнял голову с подушки. Но стоило ему сделать усилие, как к горлу подступила тошнота, и голову пришлось вернуть в исходное положение.

Михаил Андреевич подошёл ближе и участливо склонился над историком.

Он заметно постарел. Нет, на лице полковника не прибавилось морщин, а волосы не поседели, но в глазах и во всём облике этого человека появилась непереносимая усталость.

– Какой сейчас месяц? – пробормотал Дариор и сам поразился собственному голосу – таким изнеможённым и слабым он был.

Несмотря на пессимистические настроения, Смоленцев нашёл в себе силы ухмыльнуться.

– Уже февраль. Право, вас долго не было с нами. Уже больше месяца вы пребываете в забытьи, и мы стали всерьёз беспокоиться о вашем здоровье.

– Уже начало февраля? – изумился Дариор. – Но ведь меня не было меньше месяца!

Смоленцев аккуратно сел на краешек кровати и смачно задымил сигарой.

– Сейчас девятое февраля. А шестого января мы перенесли вас сюда из той мерзкой лачуги.

Дариор, хоть ему и не хватало сил, старательно призадумался.

Получается, иоанниты нашли его в тот же самый день, когда он отправился в прошлое. Стало быть, в соответствии с реальным временем его не было всего несколько часов. Вероятно, Бист Вилах всё рассчитал заранее.

– Как вы меня нашли?

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Тот день, шестое января, забыть невозможно. Сначала вы увязались провожать Анастасию Николаевну до вокзала, потом из всей группы вернулся один лишь Семён и сообщил, что вы с надворным советником отправились по какому-то важному делу. Я забил тревогу, отправил всех оставшихся членов группы, в том числе и ваших французских друзей, на поиски. И всё безрезультатно. Затем на квартиру заявился некто Сытин, нёсший в охапке надворного советника Василевского. По его словам, вы с Сергеем Николаевичем ворвались к нему в заведение, напились и устроили отвратительную драку с перестрелкой.

Хотя события того дня и казались Дариору далёким прошлым, даже теперь он помнил, что драку развязал сам Сытин, а никакой перестрелки и в помине не было. Кажется, оборотистый кулинар изрядно приукрасил и без того яркую сцену в таверне, в дикой надежде на поспешную миграцию из страны.

– Что с Сытиным? Вы отправили его в Париж?

– Обойдётся, – поморщившись, ответил Михаил Андреевич, – я выделил ему каморку на Остоженке – пусть посидит, подумает, а дальше посмотрим. Если его что-то не устраивает, пусть отправляется к своему железному тёзке. Но сейчас речь о другом. Итак, после разнузданного дебоша в кабаке вы перекинули беспомощного Василевского на руки Сытина, а сами понеслись на поиски приключений, ибо к тому времени вами был выпит чуть ли ни весь месячный запас спиртного.

– Это вам Сытин сказал?

– Именно. Мне даже пришлось отвалить ему компенсацию. Но не перебивайте! Сначала я думал было снова отправиться на поиски, но на то, чтобы привести в чувство Василевского и успокоить Сытина, ушло изрядное время. А когда мы собрались выдвигаться, на полу перед дверью лежала записка, где указывалось ваше точное местоположение.

Вот оно что! Бист Вилах ещё и позаботился о том, чтобы Дариора нашли. Это напоминало прощальный жест, реверанс в сторону проигравшего.

– Надеюсь, вы не сожгли сие послание?

– Нет, вот оно. – Смоленцев протянул больному листок бумаги.

«Село Коломенское. Голосов овраг. Дряхлый сарай рядом с котлованом. Если поторопитесь, найдете там вашего непоседливого друга».

Почерк точно такой же, что и на той записке в замке Вильфранш.

– У меня три вопроса, – продолжал Смоленцев. – Как вы оказались в том самом месте, где «Серые» устроили взрыв украденным у нас динамитом? Что с вами случилось потом? И кто автор сего послания?

– Бист Вилах, кто же ещё, – просто ответил Дариор.

– Что? А при чём тут парижский олигофрен?

В иной ситуации Дариор бы поскупился словами, но после всего пережитого он чувствами всё ещё пребывал в том мире и не сильно беспокоился о данных обещаниях в этом.

– Я выполнял поручение Михаила Ивановича. Не спрашивайте, какое именно, – это его тайна. Выполняя эту миссию, я забрёл в заброшенный дом, где меня поджидал Бист Вилах.

– Значит, он в Москве? – перебил Смоленцев.

– Уже вряд ли, – сказал Дариор, болезненно поморщившись. – Он связал меня, усыпил, а потом…

А что потом? Дариор задумался. Забрал с собой в прошлое? Звучит, как бред сумасшедшего. Навряд ли прямолинейный реалист Смоленцев поверит в такую галиматью. Исходя из всего этого, Дариор решил повременить с рассказом о своих недавних приключениях.

– А потом я уже очнулся здесь. Что со мной произошло, не знаю.

Михаил Андреевич внимательно посмотрел в глаза Дариору, очевидно, понимая, что тот явно недоговаривает.