Битва королей (Лед и Пламя - 1)
Шрифт:
Пламя лизало серое небо, и клубился черный дым. Когда ветер нес его на людей, они мигали и терли глаза. Аллард отвернулся, кашляя и ругаясь. "Это вкус грядущего, - думал Давос.– Многому еще суждено сгореть в огне до конца войны".
Мелисандра, в алых шелках и кровавом бархате, с глазами красными, как рубин у нее на шее, изрекла:
– В древних книгах Асшая сказано, что придет день после долгого лета, когда звезды прольют кровь и холодное дыхание тьмы коснется мира. В этот страшный час некий воин вынет из огня пылающий меч, и меч этот будет Светозарным, Красным Мечом Героев, и тот, кто владеет им, будет
Станнис Баратеон шагнул вперед, как солдат, идущий в бой. Оруженосцы последовали за ним. Сын Давоса Деван надел на правую руку короля толстую стеганую рукавицу. На мальчике был кремовый дублет с вышитым на груди огненным сердцем. Бранен Фарринг, одетый так же, накинул на плечи Станнису жесткий кожаный плащ. За спиной у Давоса нестройно зазвенели колокольчики.
– На дне морском от огня идет не дым, а пузырьки, а пламя там зеленое, синее и черное, - пропел Пестряк.– Я знаю, я-то знаю.
Король, сцепив зубы и завернувшись в кожаный плащ, сунул руку в огонь. Пальцами, защищенными рукавицей, он схватил меч, пронзающий сердце Матери, и сильным рывком выдернул его из горящего дерева. Он поднял меч, и вокруг раскаленной вишневой стали вспыхнуло зеленое, как яшма, пламя. Охрана бросилась гасить затлевшую кое-где одежду короля.
– Огненный меч!– воскликнула королева Седина, а сир Акселл Флорент и другие ее приближенные подхватили крик.– Огненный меч! Он светится! Светится! Огненный меч!
Мелисандра воздела руки.
– Смотрите! Нам был обещан знак, и вот мы видим его! Вот он. Светозарный! Азор Ахай вернулся к нам! Слава Воину Света! Слава Сыну Огня!
В ответ послышались нестройные крики. Рукавица Станниса загорелась. Выругавшись, король сунул меч острием в землю и сбил огонь о бедро.
– Властитель, озари нас светом своим!– воззвала Мелисандра.
– Ибо ночь темна и полна ужасов, - отозвалась Селиса и ее присные. "Может, и мне надо сказать эти слова?– подумал Давос.– Входит ли это в мой долг перед Станнисом? Его ли это бог на самом деле?" Обрубленные пальцы свело судорогой.
– Станнис снял рукавицу и бросил ее наземь. Боги в костре стали совсем уже неузнаваемыми. У Кузнеца отвалилась голова, подняв столб искр и пепла. Мелисандра запела что-то по-асшайски - голос ее поднимался и опадал, как прибой. Станнис, скинув прожженный кожаный плащ, молча слушал ее. Светозарный, воткнутый в землю, еще светился тускло-красным огнем, но зеленое пламя уже угасало.
Когда женщина допела свою песнь, от богов остались одни головешки, и терпение короля истощилось. Он взял королеву под локоть и повел обратно в замок, оставив Светозарный торчать в земле. Красная женщина задержалась, наблюдая, как Деван и Брайан Фарринг заворачивают обожженный, почерневший меч в королевский кожаный плащ. "Не больно-то он красив теперь, Красный Меч Героев", - подумал Давос.
Несколько лордов тихо переговаривались в подветренной от костра стороне. Заметив, что Давос смотрит на них, они умолкли. Если Станнис падет, они и меня уничтожат в тот же миг. Давос не примыкал ни к ним, ни к людям королевы честолюбивым рыцарям и мелким лордам, которые объявили
Костер начал гаснуть, когда Мелисса и оруженосцы удалились с драгоценным мечом. Давос с сыновьями присоединился к толпе, идущей к берегу и кораблям.
– Деван держится молодцом, - заметил отец.
– Рукавицу не уронил - и то ладно, - согласился Дейл.
– Что это за огненное сердце у него на груди?– спросил Аллард.– Эмблема Баратеонов - коронованный олень.
– Лорд может выбрать себе не одну, а несколько эмблем, - ответил Давос.
– Скажем, черный кораблик и луковицу - да, отец?– улыбнулся Дейл.
Аллард пнул подвернувшийся под ноги камень.
– Иные бы взяли нашу луковицу... и огненное сердце в придачу. Дурное это дело - сжигать Семерых.
– С каких пор ты стал такой набожный?– осведомился Давос.– Что может смыслить сын контрабандиста в божественных делах?
– Я сын рыцаря, отец. Если ты не будешь об этом помнить, то и никто не будет.
– Сын рыцаря. Но не рыцарь. И не станешь им, если будешь мешаться в дела, которые тебя не касаются. Станнис - наш законный государь, и нам не подобает приставать к нему с расспросами. Мы водим его корабли и выполняем его приказы - вот и все.
– Если уж речь об этом, отец, - сказал Дейл, - мне не нравятся бочки, которые прислали мне на "Ярость". Зеленая сосна - вода в них сразу испортится.
– Я получил такие же для "Леди Марии", - подтвердил Аллард.– Все мореное дерево забрали люди королевы.
– Я поговорю об этом с королем, - пообещал Давос. Лучше уж он сам, чем Аллард. Его сыновья хорошие бойцы, а моряки и вовсе отменные, но с лордами говорить не умеют. "Они низкого рода, как и я, но не любят, когда им напоминают об этом. Глядя на наш герб, они видят только черный корабль, гордо летящий по ветру, а на луковицу закрывают глаза".
На памяти Давоса в их гавани никогда еще не было так многолюдно. На каждом причале грузили провизию, и все гостиницы кишели солдатами, которые пили, играли в кости или высматривали шлюх. Напрасная надежда - таких женщин Станнис на свой остров не допускал. У берега теснились корабли - боевые галеи и рыбачьи лодки, крепкие карраки и плоскодонные барки. Лучшие места для стоянки занимали самые крупные корабли: флагман Станниса "Ярость" покачивался между "Лордом Стефороном" и "Морским оленем". Рядом стояли серебристая "Гордость Дрифтмарка" лорда Велариона с тремя своими сестрами, нарядный "Красный коготь" лорда Селтигара, статная "Меч-рыба" с длинным железным носом, В море на якоре "Валирийка" Салладора Саана возвышалась среди двух дюжин более мелких полосатых лисских галей.
Обветшалая гостиница стояла в конце каменной пристани, где были причалены "Черная Бета", "Дух" и "Леди Мария" с полудюжиной других галей на сотню и меньше весел. Давосу захотелось пить. Он расстался с сыновьями и направил свои стопы к гостинице. У входа в нее торчала горгулья в половину человеческого роста. Дожди и соль сильно попортили ее, но они с Давосом были старые друзья.
– Будь здорова, - шепнул он, проходя внутрь, и потрепал ее по каменной голове.
В шумной харчевне Салладор Саан ел виноград из деревянной чащи. Увидев Давоса, он махнул ему рукой.