Битва королей (Лед и Пламя - 1)

Джордж Мартин

– Мой бог - король Станнис. Он создал меня и благословил своим доверием.

– Я это запомню.
– Салладор Саан встал из-за стола.
– Прошу прощения. От винограда я проголодался, а на "Велирийке" меня ждет обед. Рубленая баранина с перцем и жареные чайки, фаршированные грибами, сладким укропом и луком. Скоро мы будем вместе пировать в Красном Замке, а карлик нам споет. Когда будешь говорить с королем Станнисом, будь добр, не забудь упомянуть, что к новолунию он будет должен мне еще тридцать тысяч драконов. Лучше бы он отдал этих богов мне. Они были слишком красивы, чтобы жечь их, и я выручил бы за них приличную цену в Пентосе или в Мире. Ну

ладно - я прощу его, если он даст мне на ночь королеву Серсею.
– Лиссениец хлопнул Давоса по спине и вышел с таким видом, словно гостиница принадлежала ему.

Сир Давос Сиворт еще долго сидел над своей кружкой и думал. Год назад он побывал со Станнисом в Королевской Гавани - на турнире, который король Роберт устроил в честь именин принца Джоффри. Он помнил красного жреца Тороса из Мира и пылающий меч, которым тот орудовал в общей схватке. Жрец представлял собой красочное зрелище в развевающихся красных одеждах и с клинком, объятым бледно-зеленым пламенем, но все знали, что это не настоящее волшебство, - меч в конце концов погас, и Бронзовый Джон Ройс оглоушил Тороса обыкновенной палицей.

Поглядеть бы на настоящий огненный меч. Но такой ценой... Думая о Ниссе-Ниссе, Давос представлял себе свою Марию, добродушную толстуху с обвисшими грудями и ласковой улыбкой, лучшую женщину в мире. Он попытался вообразить, как пронзает ее мечом, и вздрогнул. "Нет, не гожусь я в герои, решил он.
– Если это цена волшебного меча, мне она не по карману".

Он допил свой эль и вышел, снова потрепав горгулью по голове и пожелав ей удачи. Она им всем понадобится, удача.

Уже совсем стемнело, когда к "Черной Бете" пришел Деван с белым как снег конем в поводу.

– Мой лорд-отец, - сказал мальчик, - его величество приказывает вам явиться к нему в Палату Расписного Стола. Садитесь на коня и отправляйтесь сей же час.

Давосу приятно было поглядеть на Девана в пышном наряде оруженосца, но королевский приказ вызвал у него тревогу. "Уж не надумал ли Станнис выйти в море? Салладор Саан - не единственный капитан, утверждающий, что Королевская Гавань созрела для атаки, но первое, чему обучается контрабандист, - это терпение. На победу нам надеяться нечего. Я так и сказал мейстеру Крессену в тот день, как вернулся на Драконий Камень, и ничего с тех пор не изменилось. Нас слишком мало, а врагов слишком много. Для нас весла на воду - это смерть. Тем не менее Давос сел на коня - что ему оставалось?"

Из Каменного Барабана, когда он подъехал, как раз вышло около дюжины знатных рыцарей и лордов-знаменосцев. Лорды Селтигар и Веларион коротко кивнули Давосу, остальные же сделали вид, что вовсе его не видят, - только сир Акселл Флорент остановился перемолвиться с ним словом.

Дядя королевы Селисы был толст, как бочка, с громадными ручищами и кривыми ногами. Уши у него торчали, как у всех Флорентов, - больше даже, чем у племянницы, и в них росли жесткие волосы, но это не мешало ему слышать все, что делается в замке. Сир Акселл был кастеляном Драконьего Камня десять лет, пока Станнис заседал в совете Роберта, а теперь сделался самым доверенным лицом королевы.

– Сир Давос, рад видеть вас, как всегда.

– Взаимно, милорд.

– Впрочем, я еще утром вас заметил. Как весело пылали эти ложные боги, правда?

– Ярко горели, спору нет.
– Давос не доверял этому человеку при всей его учтивости. Дом Флорентов присягнул Ренли.

– Леди Мелисандра говорит, что иногда Рглор позволяет своим преданным слугам увидеть в пламени будущее. Нынче

утром мне показалось, что я вижу в огне танцовщиц, прекрасных дев в желтом шелку, - они плясали и кружились перед великим королем. Мне думается, это правдивое видение, сир. Это одна из картин торжества, ожидающего его величество, когда мы возьмем Королевскую Гавань и трон, принадлежащий ему по праву.

"Такие пляски не во вкусе Станниса", - подумал Давос, но поостерегся перечить дяде королевы.

– Я видел только огонь - притом от дыма у меня глаза заслезились. Прошу прощения, сир, меня ждет король.
– Давос прошел мимо, гадая, зачем он понадобился сиру Акселлу. Он человек королевы, я - короля.

Станнис сидел у Расписного Стола с кучей бумаг перед собой. За его плечом стоял мейстер Пилос.

– Сир, - сказал король подошедшему Давосу, - взгляните на это письмо.

Тот послушно взял в руки бумагу.

– Написано красиво, ваше величество, - вот кабы я еще прочитать это мог. В картах Давос разбирался не хуже кого другого, а вот писанину так и не одолел. Зато Деван знает грамоту, и младшенькие, Стеффон и Станнис, тоже.

– Да, я забыл.
– Король раздраженно нахмурил брови.
– Пилос, прочти ему.

– Слушаюсь, ваше величество.
– Мейстер взял у Давоса пергамент и прочистил горло.
– "Все знают, что я - законный сын Стеффона Баратеона, лорда Штормового Предела, от его леди-жены Кассаны из дома Эстермонтов. Честью нашего дома клянусь в том, что мой возлюбленный брат Роберт, наш покойный король, законных наследников не оставил. Отрок Джоффри, отрок Томмен и девица Мирцелла суть плоды гнусного кровосмешения Серсеи Ланнистер с ее братом, Джейме Цареубийцей. По праву рождения и крови я ныне требую вернуть мне Железный Трон Семи Королевств Вестероса, и пусть все добрые люди присягнут мне на верность. Писано при Свете Владыки, под собственноручной подписью и печатью Станниса из дома Баратеонов, первого этого имени, короля андалов, ройнаров и Первых Людей, правителя Семи Королевств".
– Пилос с тихим шорохом свернул пергамент.

– Поставь сиром Джейме Цареубийцей, - хмуро указал Станнис.
– Кем бы он ни был, он остается рыцарем. Не знаю также, стоит ли называть Роберта возлюбленным братом. Он любил меня не больше, чем был обязан, как и я его.

– Это всего лишь вежливый оборот, ваше величество, - заметил Пилос.

– Это ложь. Вычеркни. Мейстер говорит, что у нас в наличии сто семнадцать воронов, - сказал Станнис Давосу, - и я намерен использовать их всех. Я разошлю сто семнадцать таких писем во все концы государства, от Бора до Стены. Надеюсь, что хотя бы сто из них достигнут своего назначения вопреки бурям, ястребам и стрелам, и сто мейстеров прочтут мои слова стольким же лордам в их горницах и опочивальнях, после чего письма как пить дать отправятся в огонь, а прочитавшие их будут молчать. Все эти лорды любят Джоффри, или Ренли, или Робба Старка. Я их законный король, но они отрекутся от меня, дай им только волю. Поэтому мне нужен ты.

– Я к вашим услугам, государь, - как всегда.

– Я хочу, чтобы ты отплыл на "Черной Бете" на север - к Чаячьему Городу, Перстам, Трем Сестрам, даже в Белую Гавань зайди. Твой сын Дейд отправится на "Духе" к югу, мимо мыса Гнева и Перебитой Руки, вдоль дорнийского побережья до самого Бора. Каждый из вас возьмет с собой сундук с письмами, которые вы будете оставлять в каждом порту, остроге и рыбачьем селении. Будете приколачивать их к дверям септ и гостиниц для всякого, кто умеет читать.