Битва Шарпа
Шрифт:
Шарп бежал мимо раненых, кое-как карабкающихся в гору. Деревня была затянута пылью пополам с дымом, и он повернул в неправильном направлении и оказался в тупике каменных стен. Он вернулся, нашел нужную улицу — и оказался на склоне выше деревни, где толпа раненых ждала помощи. Они были слишком слабы, чтобы подняться по склону, и некоторые просили о помощи, когда Шарп пробегал мимо. Он игнорировал их. Вместо этого он поднялся вверх по козьей тропе мимо кладбища. Группа взволнованных офицеров стояла около церкви, и Шарп крикнул им, не знают ли они, где генерал Спенсер.
— У меня есть донесение! — сказал он.
— Что
— Вильямс просит подкрепление. Слишком много лягушатников!
Штабной офицер повернулся и побежал к бригаде, которая ждала за гребнем, в то время как Шарп остановился, чтобы отдышаться. В руке он держал палаш, и лезвие его было липким от крови. Он вытер сталь полой куртки, затем подскочил в тревоге, когда пуля врезалась в каменную стену около него. Он повернулся и увидел струю дыма от мушкета между сломанными балками дома на верхнем краю деревни: он понял, что французы взяли те дома и теперь пытаются отрезать тех, кто все еще обороняет Фуэнтес-де-Оньоро. Зеленые куртки на кладбище открыли огонь, их винтовки доставали любого противника, достаточно глупого, чтобы торчать в окне или двери слишком долго.
Шарп вложил палаш в ножны, перескочил через изгородь и присел позади гранитной плиты, на которой был высечен грубый крест. Он зарядил винтовку и навел ее на сломанную крышу, где он видел дым из мушкета. Кремень перекосился в собачке, и он ослабил винт, поправил кожаную прокладку под кремнем, снова закрутил винт и взвел курок. Страшно хотелось пить — как обычно, когда приходится скусывать патроны и глотать соленые крупинки пороха. Воздух был мутен от зловонного дыма.
Мушкет показался между балками, а секунду спустя — голова человека. Шарп выстрелил, но дым из винтовки скрыл место, куда попала пули. Харпер спустился по склону к кладбищу и упал около Шарпа.
— Иисус! — сказал ирландец. — Иисус!
— Плохо там. — Шарп кивнул вниз на деревню. Он положил затравку, затем перевернул ружье, чтобы забить порох и пулю. Он оставил свой шомпол лежать возле могилы.
— Все больше педерастов переходят через ручей, — сказал Харпер. Он скусил пулю и был вынужден молчать, пока не смог плюнуть ею в ствол. — Тот бедный лейтенант…. Умер.
— Был ранен в грудь, — сказал Шарп, проталкивая пулю и порох дальше в ствол. — Немногие переживают раны в грудь.
— Я оставался с бедняжкой, — сказал Харпер. — Его мать вдова, он сказал. Продала фамильное серебро, чтобы купить ему мундир и саблю, и сказала, что он должен быть таким же великим солдатом, как любой из нас здесь.
— Он был хорош, — сказал Шарп. — Умел держать себя в руках.
Он взвел курок винтовка.
— Я сказал ему это. Помолился над ним. Бедный маленький засранец. Первое сражение, понятно… — Харпер потянул спусковой крючок. — Попался, ублюдок! — сказал он и тут же вытащил новый патрон из подсумка и оттянул скобу курка. Еще больше британских обороняющихся появилось из-за домов, вытесняемых из деревни явно превосходящими их французами. — Они должны послать еще людей туда, — сказал Харпер.
— Они на подходе, — сказал Шарп. Он положил ствол винтовки на могильный камень и искал цель.
— Что ж, у нас есть еще время, — сказал Харпер. Спешить было некуда, и Харпер не выплевывал пулю в ствол, но сначала обертывал ее маленьким лоскутком смазанной жиром кожи, которая захватит нарезы в стволе и заставит пулю
— Позади церкви есть горячая вода, — сказал он Шарпу, имея в виду, что там можно промыть загрязненные порохом стволы винтовок.
— Я помочусь в ствол, если потребуется.
— Если у вас есть хоть какая-нибудь моча. Я сух как мертвая крыса. Иисус! Ну ты и ублюдок! — Восклицание было обращено к бородатому французу, который появился между двумя домами, где он крушил зеленую куртку саперным топором. Шарп, уже зарядивший ружье, прицелился сквозь брызги крови умирающего стрелка и потянул спусковой крючок, но по крайней мере с дюжину зеленых курток видели инцидент, и бородатый француз, казалось, дрожал под ударами врезающихся в него пуль.
— Это будет уроком ему, — сказал Харпер и положил свою винтовку на камень. — Где это чертово подкрепление?
— Им нужно время, чтобы приготовиться, — сказал Шарп.
— Проиграют чертово сражение только потому, что требуют выровнять шеренги? — спросил презрительно Харпер. Он искал цель. — Ну пошевелитесь, кто-нибудь, покажите себя…
Еще больше солдат Вильямса отступило из деревни. Они попытались сформировать шеренги на клочке земли перед кладбище, но, покинув дома, они оставили каменные стены французам, которые могли спрятаться, чтобы зарядить мушкеты, выстрелить и нырнуть в укрытие снова. Некоторые британцы все еще сражались в деревне, но дым мушкетов указывал на то, что они удерживают лишь несколько последних домов в самом верху главной улицы. Еще один приступ французов, думал Шарп, и деревня будет потеряна, а затем начнется отчаянная драка за кладбище и церковь, за скалистую возвышенность рядом. Потеряем эти две высоты, и сражение будет проиграно.
Французские барабанщики били с удвоенной энергией. Французы выскакивали из домов и формировали небольшие отряды, которые попытались обойти отступающих британцев с флангов. Стрелки на кладбище стреляли в смельчаков, но было слишком много французов и недостаточно много винтовок. Один из раненых пытался уползти от наступающего противника и был заколот штыком в спину, чтобы не мучился. Два француза рылись в его карманах, ища те жалкие сбережения, что могли быть у любого солдата. Шарп выстрелил в мародеров, затем навел винтовку на французов, которые искали укрытия позади низкой стены кладбища. Он заряжал и стрелял, заряжал и стрелял, пока все его правое плечо не превратилось в один большой синяк из-за зверской отдачи винтовки, и вдруг, слава Богу, он услышал рев волынок, и поток солдат в килтах хлынул через гребень горного хребта между церковью и скалами, чтобы атаковать вдоль главной улицы деревни.
— Смотрите на ублюдков! — сказал Харпер с гордостью. — Они врежут лягушатникам по всем правилам.
Варвикцы появились справа от Шарпа и, так же как шотландцы, просто перетекали через гребень и мчались вниз по крутому склону к Фуэнтес-де-Оньоро. Авангард французов приостановился на какое-то время, чтобы оценить мощь контратаки, а затем двинулся назад под защиту домов. Горцы уже были в деревне, где их воинственные кличи эхом отзывались между стен, тогда как варвикцы двинулись по западной окраине и с разгону врезались в лабиринт улочек и домов.