Биврёст
Шрифт:
– Ваши? – спросила Мать у Гина. Он кивнул, избегая прожигающего взгляда Штейна. – Они со мной. – Скай выставила вперед правую руку и слегка сжала пальцы. В тесном помещении резко похолодало. – Откройте. – Охранники попятились и молча впустили внутрь. – Мы здесь по делам государственной важности. Надеюсь, вы понимаете, как важно держать все в тайне, – подмигнула Скай, бесцеремонно листая журнал с допросами, захватанный грязными пальцами. – Минус четыреста восемнадцать, Пухля. Идите вперед, я догоню.
Джет снял с крючка ключ, пока Скай деловито подделала подпись и всунула журнал в руки остолбеневшему охраннику. Ребята медленно прошли через КПП и оказались в тусклом коридоре с закрытыми дверьми. Когда коридор завернул за угол,
– Как вы оказались здесь? Да еще и с Матерью Ангейей? – спросила Леер, прибавив шагу.
– Долгая история, – ответил Гин. – Нам нужно вывести «Воронов» из госпиталя.
– Нам тоже надо с ними увидеться, – Леер прижала к груди больную руку.
Подъемник, дребезжа и охая, спустил их на последний торов этаж и, взвизгнув тросами, открыл пасть. Подвальный коридор, облепленный низкими трубами коммуникаций, походил на брюхо убитого чудовища, потому что вместо двери восемнадцатой – камеры? палаты? – зияла дыра, дышащая холодом. Потрескивала вырванная проводка, а вода, рванувшая из поврежденной трубы, застыла как вековой глетчер, превратив пол в каток. Двери подъемника резко захлопнулись, и ребята разом подскочили. Когда Мать вышла из лифта, то сразу же посерьезнела. В правой руке она держала рапиру с головой волка на рукояти, а глаза ее из синих стали почти черными – но, возможно, причина была в неярком освещении.
– Никого, – хрипло каркнула она, но рапиру не убрала. – Стойте здесь.
Осторожно ступая по замерзшему льду, она наклонилась, чтобы пройти под трубой, и заглянула внутрь камеры. В стене была дыра, заделанная льдом, а внутри него… Зика стошнило, а смертельно бледные Леер и Джет схватились за животы, сдерживая рвотные позывы. В глубине льда навечно застыл с широко открытыми глазами посиневший Аоз с оторванной рукой. Но хуже было, что в руку вгрызся тот, о ком и думать забыли. Уничтожили из памяти, как страшный сон, записали в учебники по фольклору, изучили и классифицировали как создание, давно не принадлежащее этому миру, истребленное Торольвом пятьсот лет назад. Синее, иссохшее тело, покрытое серыми прожилками утгардовой чумы; белые провалы глаз, чтобы видеть жертву, острые клыки и длинные когти, чтобы рвать на части.
– Что это? – прошептала Леер, вцепившись Джету в плечо, боясь, что ее подозрения оправдаются. Беднягу Левски била крупная дрожь.
Скай громко выругалась, подтверждая написанное в древних бестиариях.
– Драугр. Предвестник чумы.
Глава 12
Хеймдалльский крысолов
В ночь на девятое мая пошел снег, ложась ровным слоем на зеленые хеймдалльские газоны, на цветущие деревья, на крыши и фонари, чьи косые лучи выхватывали летящие с неба листовки. Бенедикт Ангейя поднял воротник плаща и стряхнул с плеч нетающую снежную порошу. Откуда Лайт взяла десяток варденов с летающими духами, Бен не знал, но эта маленькая женщина, которую легко смутить, но невозможно обвинить в некомпетентности, устроила настоящий скальдический вызов. На промокших от снега листовках под логотипом «Листа М.» чернело лишь одно слово: «Лжецы».
Бен стоял на крыше военного министерства напротив Имин Рёга, отправив капрала Левски приглядывать за обстановкой внизу. Генерал-фельдмаршал, мурлыча под нос приставучую песенку из репертуара мальчишеской группы, ждал ответа. Странно, но он совсем не волновался, ощущал лишь усталость и нетерпение. Цель последних шести лет его жизни была так близко, что даже немножко не верилось.
Он взобрался по пожарной лестнице, чуть поскользнулся на черепице и замер, изучая могучую фигуру генерала Ангейя, темнеющую на фоне неба. Скальд – худой и невысокий мужчина в потертой куртке и грязных джинсах с вытянутыми
– Чо? – хрипло каркнул скальд.
Весь мой корень вскоре сгинет. Буря клонит клены бора. Разве рад, кто прах родимый должен из дому долу несть?*Скальд фыркнул и махнул рукой.
– Может, присядем где, слышь? Я чот умаялся весь, пока поднимался. Чуть не родил, пока по лестнице лез.
Бен кивнул и жестом пригласил присесть за трубу. Прячась от ветра, скальд громко сморкнулся в пальцы, достал из кармана грязноватый платок и вытер их. Сверху было хорошо видно, как капрал Левски ходит кругами, пытаясь согреться. Его беспорядочные следы чернили снежное совершенство.
– Так чо хотел?
Вспомяну про конец отца-матери. Венцом словесным украшу прах родичей, открыв врата в тыне зубовном*.– Скверно. – Скальд почесал в затылке, привалившись спиной к трубе. – Если уж генерал-фельдмаршал Бенедикт Ангейя-ас просит о помощи в обустройстве страны, то уж чем скромный фельетончик поможет? Все под хвост кобыле, – грубовато-просторечные нотки то появлялись, то исчезали.
Кой муж был бы мне пособник в драке против вражьей рати? Став осторожен, сам на рожон на железный уже не лезу*.– Да понял я, говори нормально, – проворчал скальд. – Я бы не пришел, если бы не хотел помочь. Что вы хотите?
– Кратчайший путь через Нифльхейм к докам Ифинга, где прячется Хейм Иргиафа.
– А если я работаю на Хейма Иргиафу?
Бенедикт пожал плечами.
– Ваша газетка слишком ценит свободу самовыражения. Работать на кого-либо вы не станете.
Скальд издал неопределенный звук, который можно было принять за смешок.
– Что мне за это будет?
– Интервью, – Бенедикт начал терять терпение. – От самого генерал-фельдмаршала. Пять вопросов.
– Интересный ты мужик, – протянул скальд, вытер руки о куртку и пару раз присел, хрустя коленями. – Я хотел преподать тебе урок за порчу репутации, но тут дело важнее намечается. Тогда идем. Но помни, что нас – легион. Попытаешься озорничать – забудь о карьере.
– Попытаетесь ерничать – никакого интервью, – парировал Бен. Скальд развел руками, словно принял кару, и, кряхтя, полез вниз. – Встретимся возле Ярлодина.
Бенедикт спустился через чердак в свой кабинет, крохотную каморку, заставленную железными шкафами с документами повышенной секретности. В вытянутом прямоугольнике света, падающего из окна на пол и стены, мягко плясали тени снежинок. Привычно переступив скрипучую половицу, Бен еще раз внимательно осмотрел аккуратные стопки разобранных бумаг, задержав взгляд на фотографии под стеклом на столе. Вытащив ее, он быстро нацарапал несколько строк на обратной стороне и, положив в чистый конверт, подписал и оставил, но быстро передумал и положил во внутренний карман плаща.