Бледная графиня
Шрифт:
— Я и на этот раз не упал бы, но в меня стреляли. Я ранен, Милош, и если бы ты не подоспел вовремя, меня бы уже не было в живых.
— Ранены? Кем, ваша светлость?
— Прежде всего помоги мне выбраться из-под лошади.
Милош привязал свою лошадь к дереву и возвратился к Гагену. Взяв упавшую лошадь под уздцы, он рывком поднял ее на ноги.
Раны оказались неопасными у обоих. Пуля, пробившая мягкие ткани ноги всадника,
Доктор туго перетянул себе ногу платком, чтобы остановить кровотечение. Милош помогал ему.
— Ваша светлость, давайте я помогу вам сесть на мою лошадь, а вашу поведу сзади в поводу.
— Нет, Милош, рана у меня пустяковая, не рана, а царапина, поэтому я прежде съезжу в Баумгартен, а ты подождешь меня. Кстати, как ты здесь оказался так вовремя?
— Я торопился к вам домой, но экономка сказала, что вы поехали к больному в Баумгартен, и я поспешил следом.
— Ты очень неосторожен, Милош. Я ведь запретил тебе появляться у меня без крайней надобности.
— Такая надобность как раз и возникла, ваша светлость. Кроме того, сейчас ночь, и меня никто не видел. У меня для вас очень важная новость.
— Что случилось в замке, Милош? Говори, я слушаю тебя.
Милош рассказал своему господину о ночном посещении графиней кабинета покойного графа.
— И что же, она взяла из письменного стола бумаги? — спросил Гаген.
— Целую кипу, ваша светлость, но какие именно — этого я не мог видеть.
— И бросила их в камин? — уточнил Гаген.
— Да, ваша светлость. И тщательно перемешала золу, когда они сгорели.
После этого Милош рассказал о визите управляющего.
— Фон Митнахт получил от графини очень крупную сумму.
— Может быть, он должен был уплатить эти деньги по счетам графини? — спросил Гаген.
— В таком случае зачем он приходил за ними ночью, поминутно озираясь? Нет, ваша светлость, здесь какая-то тайна.
— Хорошо, Милош, возможно, ты и прав. Жди меня здесь, а я съезжу на твоей лошади к больному.
— После случившегося мне страшно отпускать вас одного, ваша светлость, — заметил Милош.
Но доктор уже сидел в седле. До деревни оставалось не больше полумили.
Когда он скрылся в темноте, Милош с заряженным ружьем в руках внимательно осмотрел поблизости опушку леса, но обнаружил только следы человека, который пришел сюда, некоторое время находился в укрытии, а потом поспешно удалился.
Прошло совсем немного времени, и Милош увидел возвращавшегося господина.
—
— Вашу светлость заманили в ловушку, чтобы убить? — в тревоге воскликнул Милош.
— Именно так. Письмо оказалось фальшивкой. Арендатор Вейнгольд жив и здоров и очень удивился, увидев меня в столь поздний час.
— Проклятие! — пробормотал Милош. — Хорошо, что все обошлось. Не зря я так спешил. И все же немного опоздал. Если бы я догнал вас на десять минут раньше, покушавшийся не решился бы стрелять. Но если бы я опоздал еще на десять минут… Об этом даже подумать страшно!..
Гаген молчал, погруженный в свои мысли.
Дома они были далеко после полуночи. Их встретили встревоженная экономка, которая так и не прилегла, беспокоясь за господина доктора, и заспанный Фридрих. Милош ловко извлек из-под кожи лошади пулю и отдал животное на попечение Фридриха.
Прощаясь со своим верным слугой, Гаген сказал:
— Будь осторожен, Милош. Постоянно будь начеку. Помни, что ты в логове врага. Малейшее подозрение относительно тебя — и ты пропал, запомни это.
XXXVI. БЕГЛЕЦ
После неожиданной встречи с Гагеном приободренный Губерт с удвоенной силой двинулся дальше, радуясь тому, что свалил со своих плеч заботу о Софии. Он неутомимо шагал вперед и еще до наступления утра добрался до небольшой деревушки, находившейся милях в четырех от города.
Трудно было предположить, что известие о его побеге уже достигло этих мест. Тем не менее он сделал большой крюк по окраине, чтобы не встретиться с людьми.
В деревне он нашел не запертый сарай и поспал в нем несколько часов, но еще задолго до рассвета был уже на ногах и снова пустился в дорогу.
У него была цель. В десяти милях от Варбурга находилась деревня, где жил друг его детства Андерс Янг, владелец суденышка, которое он недавно получил в наследство от отца. На своем ботике Андерс ходил в Норвегию, Англию, Россию и еще дальше. Губерт надеялся застать его на месте и потому торопился. Кроме того, его подгонял голод.
Вечером следующего дня он наконец добрался до деревушки, где жил Андерс. Его маленькую рыбацкую хижину Губерт помнил с детства. В деревне уже спали, лишь кое-где тускло светились окна. Губерт нашел нужный ему домишко. Там, похоже, еще не спали — в одном окне горел свет. Губерт постучал в дверь, прислушался, снова постучал.
Настороженный женский голос спросил:
— Кто там?
— Это, верно, Андерс, — сказал в глубине комнаты другой голос, принадлежавший, должно быть, его матери.