Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
Обязательно, — мечталось тогда, — это красивый и работящий муж, который будет безумно любить и свою жену, и деток… А ещё дом. На пригорке… Вон возле той дубравы. Оттуда и на речушку красивый вид. Это как раз наша земля. Родители будут не против, если на этом месте и соорудим домик. Под окном разобью… палисад (Мила почти по слогам проговорила это эльфийское слово).
Она помнила, как на праздник Дня Единения, что был летом на пятый день месяца Святого Арга, её взяли в эльфийскую деревушку на ярмарку.
Поразило обилие цветов. Ухоженные дворики, необычные дома… На окнах занавеси. Ровный невысокий заборчик. Кругом нарядные эльфы… Все улыбаются, здороваются.
А у нас? — Мила с содроганием вспомнила неухоженные поросшие бурьяном улочки. Покосившиеся грязные дома.
Нет, у меня обязательно будет красивый… А на окнах занавесочки в горошек. Муж придёт с поля, а ему на встречу дети… трое…
Замуж вышла весной. Марк — парень высокий молодцеватый. По осени начали строиться. Родители помогали, чем могли…
Дочку решили назвать Ириной. Чёрненькая, как её отец…
Мила стиснула зубы.
Всё дым… туман… Жизнь на Умойре казалась сном. Далёким, в чём-то приятном… Давно это всё было. Даже и не верится… Но неприязнь к тем, кто живёт лишь одним насилием, ничем не истребить. Для них есть только одно наказание — смерть. Будь он кем угодно: человеком, орком или иным созданьем.
Огонькова посмотрела на Бора, который сидел в другом углу избы. Его холодный надменный взгляд, словно затаённый кинжал, пронизывал насквозь.
«Что есть за его душой? Одни разрушения и погибель… Ни на что иное он просто не способен», — урядница опять досадовала, что приходится соглашаться на то, чтобы этот человек оставался с ними, да ещё помогал…
Орки же в её глазах сейчас были ещё большим злом, которое нужно было искоренить… Выкорчевать…. Полностью!
Утром буран только усилился. Не смотря на это, эльфы ушли на восток к предполагаемому порталу.
Огонькова выбралась из дома и долго всматривалась куда-то на север. Никто не видел, что она молилась.
Урядница не дождалась никакого знака, о котором вопрошала богов. Она вернулась в избу и вскомандовала общий сбор.
Путь лежал вдоль реки на северо-запад. Дальше Вертыш делал крутой поворот на восток. Нам предстояло обогнуть горный выступ и продолжать двигаться вдоль склона к стойбищу орков.
Дорога была трудна. Но никто из отряда не жаловался. Все продолжали идти, продираясь сквозь снежные завалы, наперекор злому ветру. Аж к вечеру мы обогнули горы и остановились на ночлег. До стойбища оставалось ещё вёрст пятьдесят.
Припасов взяли не так уж и много. Да и что тут найдёшь в сгоревшей крепости.
— Без разведки нам всё-таки лучше не соваться, — говорили ратники своей уряднице.
Она отчего-то сопротивлялась.
Однако, Мила всё же вняла доводам своих людей, но аж к вечеру следующего дня, когда мы достигли южного края каменистой тундры. Здесь Вертыш разливался по огромной бескрайней равнине, превращая её летом в непроходимое болото с тучами мошкары, а зимой — в бескрайнюю укрытую снегом голую пустыню.
Утром урядница выделила несколько человек (в том числе и меня), и дала команду проверить окрестности.
Я пошёл в паре с десятником Демьяном. Мы обследовали северную часть берега и к вечеру вернулись в лагерь.
— Видели двух орков-охотников, — докладывал десятник. — Подобрались к стойбищу, насколько смогли.
— И что?
— Ну… по предварительным наблюдениям, воинов там мало.
— Ты уверен? — серьёзным тоном спросила урядница.
Две другие группы уже вернулись и докладывали практически тоже самое, но она всё-таки ждала заключения Демьяна.
Тот оглянулся ко мне, ожидая поддержки.
— В стойбище около двадцати воинов. Но они каждый день уходят на охоту, так что там остаётся не больше… не больше десятка.
— Значит, Сарн меня услышал, — бросила Огонькова, угрюмо глядя вниз. Было непонятно, то ли она довольна результатом нашей разведки, то ли напротив — сожалеет. — Утром выступаем.
Она собрала всех вокруг себя и снова объяснила план набега. Отряд разбили на три группы. Я попал в ту, которая должна была атаковать со стороны западных ворот.
— Запомните, — говорила Мила, — любого орка, которого вы встретите на своём пути, необходимо уничтожить.
Она нахмурилась, что-то обдумывая. Я услышал её бормотание насчёт того, что насильникам одно наказание — смерть.
— Стремительность, напор, беспощадность! Будет всё это, будет и победа… И ещё раз напомню, что в стойбище надо входить одновременно со всех сторон, — дала последнее напутствие Мила. — Завтра надо постараться. Это не приказ, это просьба… А сейчас всем отдыхать.
16
Я вырвался вперёд. Моя группа была весьма медлительна, а это очень раздражало. Жаль, что командиром назначили не меня… Хотя от урядницы этого и следовало ожидать, уж очень она на меня взъелась.
Плюнув на робеющих воинов, никак не могущих определиться с тем, как подбираться к стойбищу, я пошёл сам. Занял позицию шагах в пятистах от подъёма к западным воротам. Остальные группы двигались к своим местам, а это займёт, по моим подсчётам, около часа.
Сегодня ветер был чуть тише. Грязно-серые облака лениво ползли по небу, рассыпаясь снегом по всей равнине.