Блеск власти

Егин Анатолий

Шах понимал: просьбы гостей он исполнит с большим рвением, потому что он умный и дальновидный и никогда не позволит нажить себе врага среди сильных мира сего.

Танец закончился, красавицы удалились, Узбек-Антанук пришел в себя и зарделся, как спелая хурма. Шах сделал вид, что ничего не заметил, предложил гостям прекрасный щербет. За дастарханом завязалась спокойная непринужденная беседа, речи журчали, как ручей. Хвала Аллаху, шах и князь придерживались одних взглядов на проблемы войны и мира, оба совершили хадж в Мекку и Медину, оба ценили хорошее оружие, обожали резвых скакунов. Беседа текла, текло и время, неподвластное людям, как неподвластен

ветер и недоступно небо, пока мы ходим по этой земле. День уходил, гости собирались откланяться, и хозяин на прощанье объявил, что завтра готов устроить турнир:

– Хочу посмотреть на твоих воинов, дабы определить, какую службу им можно доверить. Состязаться будут с моими лучшими бахадурами [2] . Ты, князь, сам решишь, кого выставишь из своих удальцов. Состязаться будем в охоте, скачках, джигитовке и на саблях.

Прощание было сдержанным. Елбаздук преклонил колено и поблагодарил хана за столь великие почести, оказанные ему и его воспитаннику.

– Для меня честь помочь братьям по вере! Хвала Аллаху, великому и справедливому, что он привел вас в мое царство.

2

Богатырями (монг.).

Каждый, возвратясь в свои покои, усердно помолился Всевышнему, возблагодарил его за успешную первую встречу. Елбаздук перед сном отдал распоряжение всем готовиться к завтрашним состязаниям и, удовлетворенный прошедшим днем, быстро уснул.

Ширваншах, засыпая после утех с одной из своих жен, подумал: «А юный хан-то – девственник! Надо ему подготовить достойный подарок».

Узбек тоже уснул, но не мог сказать, что это было – явь или сон. Лишь только юноша прикрыл глаза, как ложе его окружили красавицы, он забылся в их стремительно уносящем в негу танце. Танцовщицы то удалялись, то приближались, ласково касаясь его тела, играя и маня, потом одна из прекрасных девушек нежно обвила руками шею Узбека, губы их слились в страстном поцелуе…

Лишь только первые лучи солнца приласкали утреннюю тишь, Узбек проснулся. Соскочил с лежанки бодрым и счастливым. Играючи выполнял утренние физические упражнения, с удовольствием погружался в холодную воду, мышцы упруго играли на руках и ногах. Потом был утренний горячий чай вприкуску с пышными лепешками и сыром, который они пили вместе с дедом. За завтраком их нашел гонец шаха. Низко кланяясь, он рассказал о правилах состязаний.

– Каждая сторона выставляет по десять воинов. Сегодня состоятся скачки, сабельный турнир, игры джигитов, завтра охота.

Правила всех состязаний для черкесских воинов были понятны. Только игр джигитов, таких, как в Ширване, они не знали, хотя и сложности никакой в этих играх не было: по дистанции на равных расстояниях на землю раскладывалось тридцать бараньих шкурок, всадники выходили одновременно, и побеждал тот, кто подберет больше каракулевых шкур.

Черкесы начали тренировки, и к назначенному времени, когда прохладный ветерок с моря стал уносить жару прочь, десять гостей-удальцов преклонили колени перед шахом. Кей Кабус ибн Ахситан с удовлетворением заметил, что среди соревнующихся был Антанук. Шах улыбнулся, дал знак слугам, которые тут же пригласили князя Елбаздука под навес повелителя.

Первым соревнованием были скачки. Наездники Ширвана еле сдерживали скакунов на старте. Князь сразу заметил двух чистокровных

арабских скакунов, явно из конюшни ширваншаха. Наездники на них были легкие как пушинки, они и победили. Лучший из черкесов был четвертым, Асхар пятым, Антанук седьмым, и немудрено, гости не брали с собой в столь утомительный поход через горы лучших скакунов. Шах радовался, как ребенок.

– Я поздравляю тебя, о мой повелитель, да продлит Аллах твои дни, думаю, ширваншах не только большой ценитель породистых коней, но и обладатель нескольких самых лучших скакунов на Востоке, – почтительно произнес гость.

Хозяин довольно улыбнулся. Был объявлен небольшой перерыв, и, как все было готово, начались игры джигитов. Кони понеслись, джигиты, свесившись на полном скаку, пытались ухватить бараньи шкурки, но не всем это удавалось: слишком резвые кони пролетали с такой скоростью, что седоки не успевали поднять добычу. Шах, любивший и знавший эту забаву, обратил внимание, что Антанук на умеренной скорости поднял две шкурки, к третьей приближался наравне с соперником из команды хозяев, как вдруг один черкес перекрыл дорогу воину Ширвана. Антанук тут же подхватил третью добычу, быстро направляя коня к следующей, а там уже двое гостей закрывали путь джигитам повелителя.

«Хитро! – подумал Кей Кабус ибн Ахситан, – хитро и правилами не запрещено. Слаженная работа десятка черкесов!»

Подвели итоги: восемнадцать шкурок подняли гости, двенадцать хозяева. Абсолютным победителем стал Антанук, добывший десять трофеев.

Шах снисходительно улыбнулся:

– Твой воспитанник, князь, не лишен ума, я возьму его метод на вооружение.

– Благодарю за столь высокую оценку, мой повелитель, да продлит Аллах твои годы.

Отдых опять был краток. Черкесские воины встали против ловких и смелых охранников ширваншаха. Критерии победы были просты: необходимо выбить холодное оружие из рук соперника, либо рассечь одежду на нем, или слегка ранить противника, хотя бы до капли крови. Побежденный покидал ристалище, а победитель помогал своим товарищам.

Сталь сабель зазвенела, ноги соперников поднимали пыль, боевые крики летали над сцепившимися, казалось, в смертельной схватке воинами. Уступать никто не хотел. Между сражающимися метались двое судей, опасающихся стать жертвами нечаянного удара. Через некоторое время на поле битвы осталось двое черкесов, четверо воинов шаха. Победа хозяев казалось близкой. Черкесы, а это были Асхар и Антанук, встали спиной друг к другу и, не теряя самообладания, успешно отбивались. Вдруг Ахсар издал боевой клич, мгновенно сделал резкий выпад вперед, и сабля противника, описав круг в воздухе, оказалась в его левой руке. Трофейным оружием он в одно мгновение рассек шаровары другого воина и повернулся к Антануку, который успешно прикрывал его со спины. Тут же оба, как по команде, рассыпались один влево, другой вправо и в прыжке нанесли поражающие удары уставшим воинам Ширвана. Это была победа!

Ни один мускул на лице Кей Кабуса ибн Ахситана не пошевелился. Он молчал, молчал его визирь, охранники вытянулись в струну, на лицах воинов застыл испуг. Шах медленно повернул голову к Елбаздуку.

– Я беру твоих воинов на службу за хорошую плату. Вы вместе с этим ловким молодым человеком, который победил почти всех моих охранников, займетесь их обучением.

– О мой великий и мудрый шах, да будет милостив к тебе наш Всевышний Творец, я сочту за честь выполнить твою волю, так же как и сын моего кунака осетинского князя Хетэга по имени Асхар.