Блестящая партия
Шрифт:
— Галифакс не обладает необходимой квалификацией, чтобы вылечить тебя, Френсис. Он в растерянности. Врач, которого вызвали из Нортхемптона, знаком с таким видом болезней. Нам нужен его диагноз. Вполне разумно услышать второе мнение.
Френсис застонал от отчаяния и боли.
— Пусть посмотрит, но ты останешься здесь, со мной. Я не хочу, чтобы меня резали.
Джон подошел к двери и попросил Галифакса привести Керра. Хирург представился, затем осмотрел больного. Джону пришлось собраться с духом. Положив руки на болезненную выпуклость,
— Ваша светлость, доктор Галифакс правильно поставил диагноз — заворот кишок. Медицинский термин для этого состояния — ущемленная грыжа. Узел кишок прорвался сквозь слабое место в стенке живота, и его ущемляет и сжимает до невыносимой степени. Ничто не может быть мучительней. К несчастью, это нельзя исправить без хирургического вмешательства.
— Нет! Если меня разрежут, я умру! Помогите мне, Джон.
Джон чувствовал страдания и страх брата и от всего сердца жалел, что не в его силах утишить их. Ему страшно хотелось помочь. Френсис никогда не знал бедствий и плохо был подготовлен к встрече с ними.
— Я поговорю с врачами. Постарайся не кричать, Френсис. От этого будет еще больнее.
Он вывел врачей из комнаты, чтобы откровенно побеседовать относительно ужасных страданий брата.
— Я должен оперировать безотлагательно, — сказал доктор Керр категорическим тоном. — Это единственный выход из положения.
Джон, хотя и крайне встревоженный, был склонен согласиться с хирургом.
— Скажите мне, доктор, все, что касается этого дела.
Он внимательно выслушал врачей и, задав пару вопросов, вернулся к брату.
Джон сел в кресло и постарался создать атмосферу спокойствия, чтобы поговорить с Френсисом.
— Операция, которая тебе требуется, не особенно опасна. Много раз ее проделывали успешно. Цель ее простая — нужно осторожно вернуть на место выступающие кишки и зашить прореху. Френсис, ты человек в расцвете сил, у тебя великолепное здоровье, и ты, без сомнения, вылечишься очень быстро.
— Лучше я оставлю все как есть — вдруг она сама вернется на место.
— Откладывать процедуру гораздо опасней, чем сделать операцию, — спокойно объяснил Джон, все еще надеясь убедить брата.
— Это как? — спросил Френсис.
Джон, которому не хотелось усиливать страх брата, описывая в подробностях, как легко могут лопнуть ущемленные кишки, решил держаться более убедительного курса.
— Боль будет постоянно нарастать. Боль истощает организм. Операция непременно облегчит твои страдания.
— Давай подождем и посмотрим. Пока что я могу терпеть.
Джон видел, что парализующий страх возобладал над мучениями. «Бедный Френсис! Долгая ночь страданий обязательно заставит тебя передумать».
— Я попрошу врача дать тебе еще дозу болеутоляющего и останусь с тобой здесь на всю ночь. Быть может, утром ты сможешь принять решение.
Когда опиат оказал свое воздействие, Френсис перестал стонать и на короткое время задремал. Джон бодрствовал,
Действие опиума кончилось задолго до рассвета, и Джон принес Френсису попить воды, помог облегчиться в ночной горшок и потер спину, надеясь уменьшить его страдания. Чтобы отвлечь брата, Джон говорил об их детстве, о собаке, которая была у них тогда.
Френсис умолял дать ему бренди, и Джон не возражал. Но от запаха у Френсиса перехватило дыхание, и он закашлялся.
— Так не может продолжаться, Френсис. Ты должен дать хирургу согласие на операцию.
— Кто такой этот Керр? Я его даже не знаю. Я и услышал-то о нем два дня назад.
В его глазах снова появился страх.
— Ты прав, Френсис. Предлагаю послать за королевским хирургом, сэром Джеймсом Эрли. Это лучший врач в Англии. Если сэр Джеймс решит, что операция необходима, и согласится проделать ее, я думаю, что у нас будет больше уверенности.
— Да. Я имею право на самое лучшее. Пошли за ним, Джон.
В комнате для завтрака Джон встретился с лордом Холландом и рассказал ему о страданиях брата.
— У Френсиса ущемление грыжи, и ему требуется немедленное хирургическое вмешательство, чтобы вправить ее и облегчить боль. Он отказывается позволить доктору Керру провести операцию, но согласился показаться королевскому хирургу, сэру Джеймсу Эрли. Не будете ли вы так добры, Генри, съездить на моем фаэтоне в Лондон и привезти сюда доктора Эрли как можно быстрее? Я напишу письмо, в котором подробно изложу, в каком опасном состоянии находится герцог Бедфорд.
— Пишите, а я приготовлю фаэтон и немедленно отправлюсь в путь.
Джон, мистер Берк и доктор Галифакс делали все, что могли, чтобы помочь Френсису час за часом терпеть боль. Когда, наконец, доктор Керр потерял терпение и потребовал сделать операцию немедленно, герцог Бедфорд пришел в ярость и выгнал его из спальни. От криков с ним случился приступ кашля, и вдруг Френсис почувствовал, как что-то внутри у него сдвинулось с места.
К утру твердая выпуклость уже не торчала из живота, и боль значительно утихла. Френсис, почувствовав облегчение, закрыл глаза и проспал несколько часов. Джон по-прежнему бодрствовал, надеясь вопреки всему, что операция, которой так боится его брат, окажется ненужной.
К концу дня в Уоберн прибыли лорд Холланд и сэр Джеймс Эрли. Когда королевский хирург вошел в спальню герцога, Френсис заявил:
— Мне гораздо лучше, сэр Джеймс. Я думаю, что мне все-таки не потребуются услуги хирурга.
— Об этом судить мне, ваша светлость.
Сэр Джеймс осмотрел больного, и лицо у него стало серьезное. Он подтвердил диагноз — ущемление грыжи — и сказал герцогу Бедфорду, что операция совершенно необходима. Когда Френсис начал спорить с ним, хирург отвел в сторону Джона Расселла.