Ближе некуда
Шрифт:
Уже знакомые длинные ряды клеток, одна за другой, насколько хватало взгляда. Большинство — пусты, но были и те, в которых сидели и лежали прикованные цепями к стене пленники. Я слышала детский плач, чувствовала запах давно немытых тел, ощущала дуновение ветра по полу.
Повернув голову, я увидела, что все осталось, как и прежде. В соседней клетке был заперт ангел, и сейчас он лежал у стены, закрыв голову белоснежными крыльями. Пол комнаты был все так же покрыт грязными серыми перьями.
— Фей! — позвала я, и ангел зашевелился. — Фей!
Белоснежные крылья развернулись, открывая моему
— Кто ты? — спросила я.
— Меня зовут Корт, — сказал ангел. — Почему ты оказалась здесь, смертная? Тебе здесь быть не положено.
Он поднялся на ноги и подошел к разделяющей нас решетке, цепь с грохотом волочилась за ним по полу.
— Кто ты? — снова спросил он. — Откуда на тебе вампирская метка, и почему…
Дикий крик, раздавшийся где-то вдали, заставил его замолчать. Стены содрогнулись от сильного подземного толчка, и я вынуждена была схватиться за решетку, чтобы удержаться на ногах.
Синие глаза не отрывались от меня.
— Ты связана с Лаксом, — сказал ангел. — Ты должна сказать ему, что враг вернулся. Скажи ему, что опасность пришла со стороны холодных миров.
Еще один толчок, и пол под моими ногами затрещал.
— Скажи ему, что Фейрандайре погиб. — Корт оглянулся — послышались все приближающиеся звуки торопливых шагов. Пол снова содрогнулся, и я почувствовала, как он проседает под ногами. — Скажи ему, пришло время Героя. Скажи ему, что ему пора вспомнить о том, кто он есть.
Резкий каркающий звук раздался совсем рядом с нами. Я повернула голову. Существа с мордами, подобными змеиным, стояли у дверей моей клетки и торопливо отпирали замок. Их приплюснутые лица ничего не выражали, а глаза без век казались слепыми и всевидящими одновременно. Замок заскрипел. Дверь распахнулась, существа оказались внутри, и в тот же миг Корт рядом со мной вспыхнул ослепительно-белым светом, от которого я заслонилась рукой…
— Давай же. Давай же, проснись, Одн-на. Давай же, проснись!
Я почувствовала, как кто-то трясет меня за плечи, и, открыв глаза, увидела над собой взволнованное лицо Терна.
— В чем дело?
— Ты кричала, как будто тебя убивают, — сказал он, не отрывая взгляда от моего лица.
Я села на постели, отмечая, что за окном уже занялся рассвет, и что Терн уже на ногах и успел согреть себе воды с приправами — жестяная кружка стояла на столе, и от нее поднимался парок.
Мысли мои мутились.
— Я снова видела ангела, — сказала я, поднимая руки и глядя на них, словно ожидая, что на запястьях вот-вот проступят следы от оков.
Поднеся руку к шее, я ощупала ее, но не нашла никаких следов. Видимо, в этот раз все обошлось. Терн без церемоний уселся рядом со мной на постели, его глаза следили за моими движениями.
— Расскажи мне, — попросил он.
Я пересказала содержание сначала сна с Феем, потом сна с Кортом. Когда я по просьбе Терна описала Корта, он замолчал, и замолчал надолго.
— Ты ведь не встречалась с ним, правда? Кортвандайре не было в Белом мире, когда ты там была.
— Меня лечил Фей, — сказала я. — Кроме него ни с одним ангелом… Кроме него и Ли-ры ни с одним ангелом я не знакома.
— Понятно, —
— Ты думаешь, мои сны… — я замялась. — Ты думаешь, они то-то значат?
— Ангелы не смогли связаться со мной, потому что я вампир. Они связались с тобой, потому что ты — человек, и на тебе моя метка. — Он сжал губы. — Следы воздействия вампира на ауру можно отследить, это как… радиоактивный след, он остается на человеке навечно. Справедливо рассудив, что я кормлюсь от тебя, они вышли на связь с тобой, зная, что к тебе-то я точно вернусь.
— Они знают, что ты — вампир? — спросила я, послушно поднимаясь и одеваясь.
Умывшись водой из ведра, я почувствовала себя не намного лучше — сказывалась бессонная ночь в слезах, а время, судя по всему, было еще очень раннее. Я надела куртку и перчатки Терна — он наградил меня убийственным взглядом, когда я попыталась отдать их ему.
— Конечно, знают, они же ангелы, — сказал Терн. — Если ты о хранителях порядка — если ты не на их территории, они не вмешаются. Вампиры и ангелы едва ли не две самых старших галактических расы из известных. Ангелы — среди теплокровных, вампиры — среди холоднокровных или холодных, как они себя называют.
Мы вышли из домика. Солнце чертило ярко-красные полосы по глади озера Атт, было морозно, но безветренно. Мы заскользили в направлении деревни. Терн больше не стал ничего объяснять, а я не спрашивала. Мне и так хватало пищи для размышлений.
Судя по тому, как торопился Терн, информация, переданная Кортом, была для него очень важна. Я увидела отблеск волнения на его спокойном — теперь почти всегда спокойном лице, и поняла, что назревает что-то нехорошее.
— Терн! — позвала я, когда мы уже вошли в деревню. Он не остановился, но замедлил ход и обернулся. — Терн, ты понял, о чем говорил Корт? Что это за место, в котором он находится?
— Я не хочу, чтобы ты в это ввязывалась. Дело касается врага, и я подозреваю, что назревает очередная война. Но холодные никогда ранее не нападали на наши миры — мы слишком разные, и нам нечего делить. Возможно, мне придется обратиться к своим сородичам.
— Но в Белом мире пройдут годы, пока ты вернешься, — сказала я.
— Вампиры есть и на Земле, — ответил Терн, и я замолчала, не зная, что сказать.
Да, Ли-ра говорила об этом. В каждом воплощении мы рождаемся тем, кем родились в истинном. Если ты ангел на Земле — ты станешь ангелом во всех других мирах. То же и с вампирами — я ведь должна была обратить на это внимание, еще когда он рассказывал свою историю. Пана избавилась от сына-вампира, желая таким образом уберечь его от охотников. Вампирские сказки и предания должны были иметь под собой какую-то подоплеку, и они и вправду имели, но только не фантастическую, а самую реальную. Существа, живущие долго, почти вечно — потому что родились на другой временной оси, высасывающие из других существ жизнь — только не с кровью, а лишая их ауры, прячущиеся в ночи и боящиеся света — потому что он губителен для природы тех, кто родился на лишенных тепла и солнца планетах.