Близнецы-соперники
Шрифт:
– Вы говорите по-английски? – спросил Фонтин.
Он говорил – нехотя и плохо, но понять его было можно. И сообщил Эдриену то, что тот ожидал услышать. Сейчас четыре часа утра, и все в округе закрыто. Что это за сумасшедший пилот, который решился прилететь сюда в такой час? Может, стоит вызвать полицию?
Фонтин достал из бумажника несколько крупных банкнот, держа их на свету. Сторож уставился на деньги. Сумма, вероятно, превосходила месячное жалованье сердитого человека.
– Я совершил очень длительное путешествие, чтобы разыскать кое-кого. Я не сделал ничего противозаконного – только нанял в Милане самолет, и он доставил меня сюда.
– А вы не преступник? Прилететь в такое время…
– Не преступник, – прервал его Эдриен, сдерживая нетерпение и стараясь говорить как можно спокойнее. – Я юрист. Avvocato, [22] – добавил он по-итальянски.
– Avvocato? – уважительно переспросил сторож.
– Мне нужно найти дом Альфредо Гольдони.
– Это безногого, что ли?
– Я не знаю. Мне известно только его имя.
Он получил старенький «Фиат» с драной обивкой на сиденьях и потрескавшимися стеклами. Дом Гольдони находится в восьми-десяти милях от городка – так сказал ему сторож. Ехать надо на запад. Он нарисовал план, по которому легко было ориентироваться.
22
Адвокат (ит.).
При свете фар Эдриен увидел металлический забор, а за забором во тьме различил силуэт дома.
Внутри горел тусклый свет, который освещал ниспадающие ветви сосен, высящихся перед фасадом старого здания у дороги.
Эдриен снял ногу с педали акселератора, решая, не стоит ли остановиться здесь и пройти остаток пути пешком. Странно только, что без четверти пять утра в доме горит свет – этого он не ожидал…
Он увидел столбы с телефонными проводами. Может быть, ночной сторож аэродрома позвонил Гольдони и предупредил его о неожиданном госте? Или все фермеры в этих местах обычно встают в столь ранний час?
Он решил подъехать к дому. Если сторож позвонил или если в доме Гольдони уже начинался рабочий день, автомобиль может оказаться куда менее пугающей неожиданностью, нежели тихо подкравшийся к дому незнакомец.
Эдриен свернул на подъездную аллею, миновав высокие сосны, и затормозил около дома. Аллея тянулась дальше, мимо дома, и упиралась в амбар. Сквозь распахнутые ворота при свете фар своего «Фиата» он увидел сваленные в амбаре инструменты. Он вылез из машины, прошел под зашторенными окнами и приблизился к двери. Это была типичная дверь деревенского дома – толстая и широкая, верхняя часть была отделена от нижней: такая дверь позволяла освежающему летнему ветерку врываться в дом и в то же время ограждала обитателей от полевых зверьков. В центре висел тяжелый медный молоток. Он постучал.
И стал ждать. Никто не ответил. В доме было тихо.
Он постучал снова, на этот раз громче, делая более длинные промежутки между громкими металлическими ударами.
За дверью раздался какой-то звук. Неясный, короткий. Словно прошелестел лист бумаги или ткани, словно рука провела по одежде. Что?
– Пожалуйста! – крикнул он. – Меня зовут Фонтин. Вы знали моего отца и его отца. Из Милана. Из Кампо-ди-Фьори. Пожалуйста, мне нужно с вами поговорить. Я не причиню вам зла.
Тишина, ни звука.
Он вернулся на лужайку и подошел к освещенному окну. Прижал лицо к стеклу и попытался рассмотреть комнату
Но потом, когда глаза уже могли различить что-то сквозь стекло, он увидел – и на мгновение ему почудилось, что во второй раз за сегодняшнюю ужасную ночь он вот-вот лишится рассудка.
В дальнем левом углу комнаты он разглядел фигуру безногого мужчины, мелкими, конвульсивными рывками продвигавшегося по полу. Изуродованное тело выше талии было огромным, мощным. Рубаха доходила ему до коротких толстых культяпок – остатки ног были облачены в белые трусы.
Безногий!
Альфредо Гольдони. Эдриен смотрел, как Гольдони перебрался в темный угол комнаты. В руках он держал какой-то продолговатый предмет, сжимая его так, как тонущий держит спасательный круг в бурном океане. Это была короткоствольная винтовка. Зачем?
– Гольдони! Прошу вас! – закричал Фонтин в окно. – Мне надо с вами поговорить. Если вам позвонил сторож, он должен был вам сказать!
Грохнул громоподобный выстрел: стекло разлетелось вдребезги, и осколки посыпались на Эдриена, впиваясь в кожу, дождевик и пиджак. В последний миг он успел увидеть, как поднялся черный ствол винтовки, и метнуться в сторону, прикрыв лицо. Тысячи мельчайших осколков впились в руку точно ледяные иголочки. Если бы не толстый свитер, купленный в Милане, он бы сейчас истекал кровью. Тем не менее рука и шея кровоточили.
Сквозь пороховой дым и звон разбитого стекла он услышал металлический щелчок затвора винтовки: Гольдони перезарядил оружие. Эдриен сел, прислонившись спиной к фундаменту. Он ощупал руку и вытащил несколько осколков, засевших в коже. Он чувствовал, как по шее текут струйки крови.
Он сидел, тяжело дыша. Потом помолился про себя и снова крикнул. Но Гольдони едва ли мог вести переговоры из своего угла. Оба они были узниками, один из которых намеревался пристрелить второго, остановленного невидимой, непреодолимой стеной.
– Послушайте меня! Я не знаю, что вам обо мне наговорили, но это все ложь. Я вам не враг!
– Зверь! – заревел Гольдони из дома. – Я тебя прикончу.
– Но почему, Бога ради, скажите? Я же не хочу причинить вам зла!
– Потому что ты Фонтини-Кристи! Убийца женщин! Истязатель детей! Ты мерзавец! Зверь!
Он опоздал. О Боже! Он все же опоздал. Убийца добрался до Шамполюка, опередив его.
Но убийца все еще на свободе. И, значит, все еще остается шанс.
– Повторяю, Гольдони! – сказал он спокойно. – Я Фонтини-Кристи, но я не тот, кого вам нужно убить. Я не убивал женщин и не истязал детей. Я знаю, о ком вы говорите, но этот человек – не я. Это очень просто. Послушайте, я сейчас встану во весь рост перед окном. У меня нет оружия – и никогда не было. Если вы мне не верите – стреляйте. У меня нет больше времени с вами препираться. И мне кажется, вам тоже следует поторопиться. Всем вам…
Эдриен уперся окровавленной ладонью в землю и, пошатываясь, встал. Медленно приблизился к разбитому окну.
Альфредо Гольдони слабо крикнул ему:
– Войдите и держите руки перед собой! Я пристрелю вас, если вы сделаете шаг в сторону или остановитесь!
Фонтин вышел из своего укрытия. Безногий направил его к окну, через которое можно попасть в комнату: инвалид не рискнул предпринять мучительные усилия, чтобы открыть незнакомцу дверь. Когда Эдриен вынырнул из тьмы, Гольдони вскинул винтовку, изготовившись стрелять.