Блуда и МУДО
Шрифт:
– Ну, значит, я этих комплексов не заметил, – отбрыкнулся Моржов, еле удерживая себя, чтобы не вскочить и не убежать.
Алиска с лукавым сомнением осмотрела его с головы до ног.
– Сомнева-аюсь… – протянула она.
Моржов промолчал, нервно шевеля пальцами ног.
– Скажи, а Дашутка никого не напоминала тебе из твоей прошлой жизни?
Ничего нового Моржов в Дашеньке не находил, но это не означало, что он видел в Дашеньке какую-то свою прежнюю пассию.
– Никого, – сказал Моржов.
– То есть ты не использовал Дашутку как компенсацию былой
Если Моржов и использовал Дашеньку, то лишь как владелицу жилплощади. Но он считал, что всё отработал. Хотя бы тем, что не убил Питугину.
– У меня был очень удачный брак, – возразил Моржов. – Я получил всё, чего хотел, и ухитрился смыться до расплаты.
– Может быть, у тебя появилась другая женщина, которая затмила, вытеснила Дашутку из твоего сознания?
– Нет. Меня женщины не любят. Я некрасивый.
– А возможно, вступая в связь с Дашуткой, ты пытался что-то доказать – не себе, а кому-то другому? Например, бывшей жене. Или друзьям.
– Нет, я одинок в этом мире, – сквозь зубы процедил Моржов.
Какого чёрта он сожрал виагру так рано? Какого чёрта он не взял вторую таблетку?… К-хретин!…
Алиска Питугина подняла свои длинные ноги и положила их на кровать между Моржовым и стенкой, рукой придерживая юбку на коленях. Ну типа как ноги у неё устали. Потом она задрала глазища в потолок и сделала вид, что думает.
– Знаешь, – сердечно произнёс Алискин мерцоид дымно-алыми губами, – выходит, действительно, что твоя связь с Дашуткой совершенно случайна. Ей нет мотивировок. И разрыву тоже нет мотивировок, кроме одной… Не совсем для тебя лестной…
– Что я наелся, да? – подсказал Моржов. Алиска с улыбкой кивнула, расточая по комнате сияние.
В поисках объяснений она шарила вокруг события, как слепой шарит вокруг себя руками. В пределах досягаемости своих рук она нашла все объяснения-пиксели. Она составила их в картинку и превратила картинку в новый пиксель: «Всё вышло случайно».
Моржову такое объяснение не подходило. Это всё равно как если бы он шёл по Красной площади в Москве и случайно встретил Кремль. В его жизни Дашенька не была случайностью. Она была неизбежным и ограниченным во времени этапом. Правда, понимание закономерности этого этапа находилось гораздо дальше пределов Алискиной досягаемости. И в формате Пиксельного Мышления это понимание было невозможно.
Зато вот Алиске такое объяснение подходило на все сто. «Вышло случайно» – значит никто не виноват, а Моржов свободен и пригоден для дальнейшего употребления. Употребить же Моржова нынче Алиска могла с большой для себя выгодой.
– Ты уверена, что всё объяснила правильно? – ухмыльнулся Моржов в торжествующее лицо мерцоида.
Мерцоид ответил покровительственной усмешкой.
– Есть же методики. Это наука. А я – психолог.
«Третье свойство Пиксельного Мышления – абсолютная уверенность в своей правоте, – подумал Моржов. – Просто какая-то презумпция своей правоты».
– Тебе не надо больше встречаться с Дашуткой, – сказала Алиска. – Ты только напрасно разбередишь её раны.
Тут
И Моржов согласился. Что поделать: хочешь поиметь женщину – переключай мозги на ПМ. Да и виагры было жалко. Да и Питугина, дрянь такая, блин, в воображении Моржова давно уже была его любовницей: ещё с тех времён, когда Моржов не мог понять, с Дашенькой он живёт или с Алиской. А Питугина напрашивалась сама. Не хотела бы она Моржова – сразу бы и послала его к рыдающей Дашеньке. Или на фиг.
Моржов распрямился, взял Алиску за щиколотки и подтащил к себе. Алиска улыбалась. Она победила. Она сманипулировала Моржовым так, как ей было надо. Юбка на ней задралась до бёдер – будто улыбка разъехалась до ушей. Моржов нагло улёгся на Алиску сверху, положив ладони Алиске на плечи.
– Дрожащие руки Родриго блуждали по её обнажённой трепещущей груди, – страстно прошептал Моржов в ухо Алиске.
Розка подкараулила Моржова за углом спального корпуса и прижала к стене.
– Ты куда это с Чунжиной намылился? – агрессивно спросила она, едва не касаясь Моржова грудью.
– В Колымагино, в аптеку.
– А зачем Чунжиной в аптеку?
– Откуда я знаю! – рассердился Моржов. – Да и какая мне разница! Надо – и всё. Что за слежка, Роза?
Костёрыч и Щёкин сопровождать Милену в Сухонавозово не могли – они ушли с детьми на очередную Кудыкину гору. Годным для сопровождения в деревню остался один лишь Моржов.
– А в одиночку Чунжиной сходить западло? – язвительно спросила Роза. – Ей теперь везде почётный караул нужен?
– Я Милену в деревню и сам одну не отпущу. Или ты не помнишь наших недавних деревенских гостей? Задорные такие парни приезжали, весельчаки, чуть тебя не изнасиловали.
Розка негодующе засопела.
– Шибко уж ты добрый, – с подозрением хмыкнула она.
– Я ограниченно добрый. Не волнуйся.
Розка поднесла к носу Моржова кулак:
– Смотри у меня! Если ты, Мо…
Моржов прижал Розкины губы пальцем.
– Моржатина в курсе, – сказал он.
…Вдвоём с Миленой, они пересекли Талку по подвесному мосту и пошагали к деревне по засохшей полевой дороге. Талка осталась справа, за кустами, – журчала там птичьим щебетом. Слева на полях маленькими лобзиками на фигурные пазлы тишину распиливала бесчисленная армия кузнечиков. Милена была в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами. На её широкой панаме бантом сидели чёрные, блестящие от солнца очки – будто радужная бабочка-махаон. Долину небрежно подметал горячий ветерок, а солнце еле отсвечивало сквозь раскалённую синеву, словно лежало в горячей и мутной воде.