Блудное художество
Шрифт:
Архаров вздохнул. Очевидно, ему-то и суждено открыть миру новый грех четы Матюшкиных.
Одновременно ему сделалось ясно, что Волконский не сообщит ничего более, что могло бы помочь в розыске. Видимо, следовало поискать кого другого… Алехана?…
Ведь толковал же Алехан о французских следах в истории с авантурьерой! Разбираясь, кто эта женщина и какого черта вздумала претендовать на российский трон, он мог случайно получить сведения, важные нынче для Архарова, - о французах в России и русских аристократах, которых, оказывается, не так уж сложно купить за разумные деньги…
– Его сиятельство граф Орлов вам еще визита не наносил?
– спросил Архаров.
– А разве он в Москве?
Это было уже забавнее.
После той ночи Алехан более на Пречистенке не появлялся. Архаров полагал, что он занят своим устройством в Москве, наносит визиты, и даже не побеспокоился, где Орлов изволил поселиться. Чтобы не расписываться в своей бестолковости, Архаров отвечал князю, что слыхал-де, будто Орлова в Москве видали, и сам удивился, для чего его сиятельство не дает о себе знать давним своим приятелям. Волконский посоветовал не придавать этому значения - всем известен причудливый нрав Алехана. И до праздника остается не так уж много - там-то он наверняка появится. Не может быть, чтобы в день, когда все получат из рук государыни хоть какое награждение, для него ничего не нашлось.
Архаров был на сей предмет иного мнения.
Алехан не говорил прямо - этого еще недоставало!
– однако Архаров уловил во всем его поведении некую обиду на государыню. И это желание непременно оставить службу - не на пустом месте возникло. Если Федор и Владимир Орловы подали в отставку из-за брата, и никто их особо на службе не удерживал, то Алехан - другое дело. Он слишком много дал России - и еще более мог бы дать, а государыня, как заметил князь Волконский, умна и скандалов не любит…
Но если вдуматься, история с авантюрьерой - европейский скандал. Заманить хитрую девицу на судно и похитить из-под носа у ее сторонников - это великая наглость. Алехан говорил, что сама государыня именно этого желала - но не вышло бы так, что желала она этого на словах, а на деле предпочла бы не столь шумное событие?
Расставшись с Волконским, Архаров приказал везти себя к Рязанскому подворью. Там он отдал приказание - отыскать графа Орлова. Алехан - мужчина приметный: высок, статен, на лице шрам, известный всей Российской империи. Коли он, как привык смолоду, ищет немудреных развлечений по кабакам, то найти его будет несложно.
Затем следовало посетить Дуньку. И она, кстати, могла знать, куда подевался Алехан: они, помнится, вдвоем остались, когда Архаров спать отправился. Занятно будет, коли пропажа сыщется у Дуньки на Ильинке…
Карета остановилась, Архаров вышел и постоял несколько у дверей Дунькиного дома. Входить не больно хотелось - это было хозяйство Захарова, место, где Захаров любил свою мартону, и жил в душе обер-полицмейстера некий запрет на появление в подобных местах. Однако обстоятельства были особые - не юный любовник тайно проскакивал в спальню прелестницы, пока законный сожитель занят иными делами, а один мужчина выполнял предсмертную просьбу другого мужчины, Дунька же сама по себе тут мало что значила - была поводом для просьбы, не более.
Архаров вошел и был встречен привратником Петрушкой, заменившим покойного Филимонку.
Петрушка, молодой, но низкорослый и слабосильный парень, сказал, что хозяйка-де ожидает, и сам поспешил по лестнице вперед - доложить о госте. Архаров поднимался неторопливо, так что Петрушка успел взбежать наверх, получить приказание и встретить Архарова на последних ступеньках лестницы. Оказалось - хозяйка просит малость подождать.
Примерно через минуту выскочила взволнованная горничная Агашка и сделала глубокий книксен.
– Извольте в гостиную, - сказала Агашка и сама довела до кресла в малой гостиной, сама усадила, при этом все время поглядывая на закрытую дверь, ведущую в приватные Дунькины покои, возможно, сразу в спальню.
Архаров хмыкнул - как будто мало было на сборы двух часов! Ведь непременно в последнюю минуту ей волосочес последнюю буклю на голове укладывает и впопыхах пудрой присыпает!
И вдруг за той дверью раздался заполошный крик - каким орут при начале пожара, не менее.
– Люди! Люди!
– вопила Дунька.
Архаров вскочил, распахнул дверь - и тут же подпрыгнул с резвостью, самого его удивившей.
В комнате чуть ли не на вершок от пола стояла вода. Она потекла через порожек и замочила-таки архаровские туфли.
Дунька в маленьком чепчике стояла в ванне на коленях, глядела на потоп и голосила, призывая прислугу. Кроме чепчика на ней, похоже, ничего и не было. А простыня, которой положено накрывать ванну, чтобы являть принимающую гостей даму по грудь, соскользнула и мокла в луже.
Увидев Архарова, Дунька замолчала.
– Что тут у тебя, Дуня?
– спросил он.
– Куда это ты забралась?
– Да ванна же, будь она неладна!
– чуть не плача, отвечала Дунька.
– Мода, мода! Прием утренний! А она, вишь, проклятая, течет!
– Вода?
– Ванна!
Архаров отступил в малую гостиную, и тут же мимо него пробежала стряпуха Саввишна с веником, ведром и тряпкой.
– Ведра где?
– кричала она.
– Агаша, подтирай живее! Не то паркеты взбухнут и рассядутся - то-то беды наделаем!
Пробежала и Агашка, шлепнулась на колени прямо в воду и принялась возить большой тряпкой перед захлопнувшейся дверью, не столь собирая воду, сколь ее размазывая.
– Дуня, накинь хоть рубаху да выйди ко мне!
– возвысил голос Архаров.
Столь грозное приказание в полицейской конторе не осталось бы безответным - тут же архаровцы исполнили бы все необходимое. Дунька же провозилась за дверью еще добрых четверть часа.
Наконец она вышла - в белой широкой кофте, в белой же юбке с едва заметными розовыми полосками, так, как одеваются дома, когда никуда не надобно выезжать или принимать знатных гостей, дамы и девицы в почтенных семьях. На плечи Дунька набросила турецкую шаль - их немало понавезли в Москву из недавнего военного похода. И чепчик переменила - этот был больше, с розовой лентой и розеткой спереди посередке.