Бог Человек, Истина, Жизнь, Разум
Шрифт:
17
(которому предстояло работать 2 года в маленьком райцентре) - своего давнего знакомого, москвича с важным отцом, шикарной квартирой в центре Москвы, ав - томобилем "Волга" и дачей. Мы познакомились в конце весны 1963 г. после 4-го курса перед длительной (тогда ввели 11-месячную преддипломную практику) практикой, уже было жарко и начался пляжный сезон, она пришла на пляж с моей приятельницей (тоже Ирой, студенткой пединститута), которая пришла специально с ней и познакомила нас по моей просьбе (я давно уже "положил на нее глаз", иногда видя ее на пляже или на проспекте с Ирой - моей приятельницей, мы несколько раз обменялись взглядами и мне показалось, что я тоже ее заинтересовал. Ее звали Ина (хотя по паспорту она тоже была Ириной), она не была студент - кой, а работала на заводе. Мы начали встречаться и я сильно в нее влюбился - все в ней нравилось мне и восхищало меня - ее стройная точеная фигурка, милое смазливенькое личико и мягкий, добрый характер, а вскоре я впервые познал и настоящую женскую неж - ность и ласку. Мы весь июнь встречались каждый день и проводили его вплоть до поздней ночи вместе, а вскоре перестали расставаться и ночью (я часов в 11 вечера уходил от нее, чтобы ее мама это видела, а потом возвращался в летнюю кухню, где Ина уже ждала меня и где был большой старый кожаный диван, на котором мы проводили ночи и спали очень мало, чтоб я мог уйти до рассвета). Я уже вполне готов был на ней жениться, и предложил ей это (хотя моя мама и родственники были сильно озабочены моим решением, были категорически против (ведь Ина была украинкой), а Ина предложила мне не спешить с нашим браком - мы еще плохо знаем друг друга, тебе нужно еще два года отрабатывать, отдельную квартиру на твоем заводе нам не дадут, жить на съемной квартире или в общежи - тии она не сможет и вообще ей не хочется застревать в этом маленьком городиш - ке." (Действительно, она ко мне ни разу не приезжала, а я ее звал неоднократно, хотя и побаивался что ей донесут о моих "похождениях"). А с 1-го июля я уехал на преддипломную практику и смог приезжать домой только на субботу и воскресенье и мы, конечно, ждали этих выходных с нетерпе - нием и использовали их максимально в смысле нашего влечения друг к другу. Преддипломную практику и обязательные два года отработки по окончанию института я работал в небольшом городке, райцентре, в шестидесяти км. от роди- тельского дома, где был большой завод сельхозмашиностроения,
18
интересной когда я стал заниматься рационализаторством, на субботу и воскресе - нье я каждую неделю ездил домой и учитывая мой молодой возраст, множество друзей и подруг и дома и по месту работы - жизнь была насыщенная и веселая. С 1-го сентября нам с Иной опять не повезло - ее отправили на месяц в колхоз на уборку помидор, нам стало встречаться еще сложнее, но я каждые выходные приезжал к ней на попутках (3-4 часа езды, как повезет с попуткой, часто с неско - лькими пересадками). Она жила на квартире у колхозницы, выдала меня за своего гражданского му - жа и я ночевал там с субботы на воскресенье и вечером уезжал до следующей суб- боты. Я измотался и похудел за эти месяцы и мои друзья только удивлялись (раньше они за мной не наблюдали такой жертвенности из-за привязанности к женщине). А дело было еще в том, что меня мучила ревность (признаюсь, в те годы и еще много лет до конца 90-х годов, когда в моем мировоззрении произошел перево - рот, осо бенно в духовной сфере, я был очень ревнив), особенно к ее старшему двоюродному брату (ему было уже сорок лет, он был разведен и работал шофером, они с Иной жили в одном доме и общались с самого детства и он приезжал один раз к ней в колхоз, привозил Ине смену одежды и сразу же уехал, как меня успоко - ила Ина (она с пониманием и терпением относилась к приступам моей ревности). Ревновал я ее даже к своим друзьям, когда мы вместе бывали на вечеринках и кто-нибудь из них приглашал ее на танец (правда, они об этом и не догадывались), в общем, такие стрессы сопровождали меня почти постоянно, когда я сильно при - вязывался к своим подругам. Должен сказать, что чувство первой любви и ревность не мешало мне неодно - крато изменять Ине до ее отъезда, но я не очень переживал из-за своих измен, т. к. очень четко ощущал разницу между чисто сексуальными короткими и ни к чему не обязывающими эпизодами, обусловленными присущими молодому возрасту амби - циями (вот сколько у меня было женщин!) и духовной близостью (кстати, у нас с моей первой любовью до ее неожиданного отъезда не было полноценного секса (и это, естественно, побуждало меня к изменам и служило оправданием перед самим собой) она разрешала только петтинг (но зато сама активно участвовала в нем и была очень нежна), а впервые я познал ее как женщину только в мой первый при - езд в командировку в Москву через 2 года после ее "побега", когда у нее уже был годовалый сын. Кроме того сами условия и обстоятельства моей жизни - отдельная комната с магнитофоном, женское общежитие надо мной на 3-м этаже с доступом туда без проблем, ежевечерние танцы в летнем парке рядом с общежитием - трудно было не познакомиться с симпатичной подружкой и не попытаться получить от нее макси - мум, так что я все время метался между любовницей Катей, которая жила на 3-м
19
этаже и прибегала ко мне после танцев, часто оставаясь на всю ночь, сотрудницей, копировщицей Лидой, которая жила рядом с заводом и мы иногда, когда ее муж, шофер-дальнобойщик, был в командировках, ходили к ней домой в обеденный пе - рерыв и часто опаздывали с него, а потом приехали на месяц на практику к нам на завод студенточки с другого факультета и одна из них (замужняя, тоже Ира), стало частой у меня гостьей, но мы с ней никуда не ходили, потому что она была выше меня ростом см. на 10, а на каблуках и того больше, но зато у нее была прекрасная фигура, особенно мне нравился ее совершенно плоский живот, маленькая упругая грудь и красивая головка на длинной шее. Наверное моей любвеобильности в те далекие времена способствовало еще и мое "художественное" влечение к красоте, в т. ч. и женской, во всяком случае в тот период я много рисовал и даже сумел впервые одолеть портрет Иры маслом и все мои друзья оценили его как "почти профессиональный", а Ира сказала, что портрет такой удачный, потому, что этому причиной наша с ней горячая любовь, которая вдохновила меня (а вечером она бы - ла со мной особенно нежной). К сожалению наша с Иной горячая любовь скоро закончилась, в ноябре она тайком от меня уехала в Москву, оставив мне душещипательное письмо с завере - ниями в любви, но необходимости своего поступка. Потом, на протяжении, многих лет мы с ней встречались в Москве (я часто ездил в командировки) и дома, когда она приезжала к родителям наши встречи подтверждали ее небезразличие ко мне, но меня всегда коробила мысль, что если бы мы поженились, то на месте ее мужа возможно был бы я (в смысле супружес - ких измен). После ее отъ езда я очень долго не мог прийти в себя, впервые испытал ду - шевную боль, духовные страдания, которые сыграли потом, через много лет, свою роль в осмыслении духовной стороны нашей жизни и смысла понятия "духовная" половина. Следующие 4 года я весело проводил время с друзьями, встречался со мно - гими девушками, но встречи были короткими, мало содержательными, одни бро - сали меня (это было чаще), других бросал я, но в душе от этих отношений почти ничего не оставалось. В те годы только появились "голубые огоньки" и КВНы, которые проводились обычно студенческой молодежью под эгидой комсомола в специально отведен - ных "молодежных кафе". В нашем городе тоже при содействии обкома и райкомов комсомола в 1963-1965 г. г. действовало молодежное кафе, я был членом совета кафе (я неплохо рисо - вал, в годы учебы в школе и институте оформлял стенгазету) и оформлял молодеж - ные вечера. В молодежное кафе попасть было очень трудно, хотя места стоили довольно
20
дорого и вход был только по пригласительным, но у 6-и членов совета кафе были свои 3 столика, накрытые за счет райкома комсомола и института (разрешалось пить вино, приносили с собой и водку и коньяк) и каждый член совета мог прийти вдвоем. Многие девушки в городе так стремились побывать на вечере в "молодежном кафе", что ради этого были готовы "на все", так что в эти годы жить мне было не скучно. Наверное, студенческие годы и два года работы по направлению были наилу - чшими, самыми беззаботными и радостными годами в моей жизни, но отличались тем, что в эти годы я испытывал не очень много физических и духовных страда - ний и поэтому мало серьезно размышлял над мировоззренческими проблемами (на - ши студенческие дискуссии хотя были горячими, но направлены были в основном на соревновательность в эрудиции, т. е. на самовыражение, но не на серьёзное ос - мысление мировоззренческих проблем) и я поэтому почти не развивался в этом на - правлении. Должен сказать, что в маленьком городке, где я отрабатывал 2 года, культур - ный уровень жизни населения был конечно же ниже, чем в областном центре, ка - залось бы антисемитизм должен был бы процветать шире, но к моему удивлению все оказалось наоборот. Главным инженером завода был еврей, у директора жена еврейка, короче гово - ря, за два года вообще забыл о существовании этого гнусного явления. Только через много лет я понял, что антисемитизм не был плодом низкой ку - льтуры людей, а целенаправленно насаждался властью марксистов-ленинцев-ста - линцев в советском обществе под лозунгами интернационализма для разъединения людей и власти над ними. После двухлетней отработки я вернулся домой и сразу же устроился на работу на строящийся завод преобразовательной техники технологом строящегося свароч - но-сборочного цеха. В штатном расписании строящегося цеха была только одна единица рядового инженера-технолога, которую мне предложили при трудоустройстве, но меня это не устраивало, поскольку ранее я уже достиг должности ведущего технолога и на - чальник цеха, явно заинтересованный в принятии меня (на такую зарплату при сложных условиях работы в строящемся огромном, на 500-600 рабочих после ввода в действие, цехе долго не могли найти специалиста) - предложил мне устраиваться на условии, что после ввода цеха в действие и появления должности начальника техбюро, я займу эту должность с перспективой занятия должности зам. Начальни - ка цеха по технике, и я стал работать. Поскольльку в строящемся цехе было всего четыре ИТР (начальник цеха, я, мастер, курирующий строительство и бухгалтер, фактически все руководство це -
21
хом осуществляли начальник цеха и я - начальник взял на себя все организацион - ные вопросы, а на меня были возложены все технические вопросы строительства и подготовки будущего производства. Только люди, знающие машиностроение могут представить, что это была за работа - 12-ти часовой (ненормированный) рабочий день, зимой плохо отапливае - мое временное помещение, постоянные конфликты со строителями по поводу на - рушений проектной документации - все это было на протяжении полутора лет стро ительства и ввода цеха в эксплуатацию. С начальником цеха я тоже не очень ладил, т. к. при не очень высоком уровне технических знаний, он часто вмешивался в мою сферу работы, давал неверные распоряжения, результаты которых потом приходилось мне исправлять, а ему при - знавать свою ошибку (а кому это нравится ?!). Когда был сдан в эксплуатацию цех и выпущен досрочно первый преобразо - вательный агрегат, я получил благодарность директора завода и красивую Почет - ную грамоту, а начальник цеха еще и приличную премию. Как только появилось в штатном расписании цеха техбюро и штатная единица его начальника, я обратился к начальнику цеха по поводу перевода на эту долж - ность, но начальник цеха (молодой коммунист, член парткома завода) со снисходи - тельной улыбочкой сообщил мне, что должность уже занята "человеком главного инженера", но как только введут должность зам. начальника цеха по технике, он выдвинет меня на эту должность. На мое возмущение он предложил потерпеть 2-3 месяца и я согласился, вто - рич но поверив его обещаниям, даже не потребовав от него письменных гарантий обещанного (к сожалению тогда у меня еще не было стажа обманов со стороны моих руководителей достаточного, чтобы приобрести навыки применения эффек - тивных мер противодействия - опыта квалифицированного обжалования в выше - стоящие и партийные или профсоюзные органы и в суд, которые я вынужден был приобрести в дальнейшем). После того, как через два месяца с обещанной должностью зампотеха повто - рилась прежняя история и на собранном по моей жалобе на обман заседании в парткоме начальник цеха заявил с глубоким возмущением, что не давал мне ника - ких обещаний и вообще не особенно доволен моей работой, а директор и секре - тарь парткома, прекрасно знакомые с моей работой и вкладом в строительство цеха и выпуск продукции заявили, что не могут принимать ответственные кадровые ре - шения через голову начальника цеха" и предложили мне "работать на прежней должности и хорошей работой заслужить повышение" - я высказал все, что думаю о них (естественно уже не заботясь о вежли - вости) и тут же написал заявление об увольнении по собственному желанию. Около месяца я искал работу на больших заводах (там была побольше зарпла -
22
та) по своей специальности, но ничего не попадалось я устроился на мебельное объединение старшим инженером по инструментальному хозяйству в отделе глав - ного технолога, которое состояло из меня, инженера-конструктора по инструменту и оснастке и инструментального участка из 12 рабочих, которые работая в две сме - ны, обеспечивали заточку и ремонт режущего инструмента и изготовление и ре - монт различных приспособлений для всего предприятия. Это было время, когда мебель только начали изготавливать из древесностру - жечной плиты (ДСП) которая обладала высокой абразивностью и режущий инст - румент (стальные пилы, фрезы, ножи) требовал перезаточки каждые 3-5 минут, что вызывало огромные простои в изготовлении мебели (до 60-70 % рабочего времени, т. к. смена инструментов занимала от 5 до 20 минут) и постоянную нехватку за - точников, т. к. в штат еще не ввели их количество с учетом перехода на ДСП. Естественно, что такая ситуация была причиной вечных конфликтов между цехами и инструментальной службой, т. е. между начальниками цехов и мной и между мной и директором и главным инженером, которым не хотелось увеличивать штаты моего участка. На предприятие выделялось 2 - 4 штуки в год импортных (австрийских или шведских) пил с напаянными твердосплавными пластинками, стойкость которых составляла 3-5 часов, которые приобретались за валюту в СССР выпуск таких пил еще не был освоен, а их потребность только для нашего предприятия составляла 150 - 200 штук в год. Эти обстоятельства вынудили меня к усиленной умственной работе в поисках выхода из такой ситуации, и я пришел к мысли, что единственным выходом явля - ется самостоятельное изготовление как твердосплавных пил так и фрез, ножей пу - тем оснащеих режущих элементов твердосплавными пластинами либо напайкой, либо их механическим креплением, где это возможно (в ножах). Для того, чтобы реализовать это намерение мне пришлось прочитать и усво - ить буквально горы специальной технической литературы (тем более, что твердо - сплавных ножей длиннее 100 мм еще нигде в мире, в производстве применялись только стальные ножи длиной от 400 до 1200 мм., и их стойкость составляла 3-4 минуты). Затем мне пришлось разработать чертежи конструкций инструмента, необхо - димых специальных станков и устройств для подготовки, напайки, последующей обработки и заточки каждого вида инструментов и искать изготовителей этих стаков и устройств. Все это осуществлялось параллельно текущей работе и экспериментами, ко - то рые я проводил всегда после работы с группой моих самых высококвалифици - рованных рабочих, которые увлеклись поставленными задачами и помогали мне с большим энтузиазмом и не считаясь со своим временем.
23
Большинство инженерно-технических работников не верило в наш успех (мол, замахнулись на то, что еще никто в Союзе не сделал, а ножи в мире), некоторые (особенно начальники цехов) возмущались, требовали, чтобы время использовали не для экспериментов, а для обеспечения цехов обычным инструментом. К чести руководства предприятия и к моему удивлению, директор и главный инженер поддержали меня, а когда увидели, что кое-что получается, стали оказы - вать и существенную помощь в привлечении к нашей работе других служб для обеспечения нас необходиыми материалами, для изготовления станков и оснастки, добавили в штат напайщика и 3-х слесарей-инструментальщиков, которые занима - лись только новым инструментом и даже профинансировали оплату необходимых работ на других предприятиях, т. к у нас тогда не было высокоточного оборудова - ния для изготовления, обработки и сборки оснастки. К средине второго года моей работы на предприятии (1969 г.) мы полностью обеспечили его потребность в твердосплавном инструменте всех необходимых ви - дов и размеров и хотя он не очень блистал внешним видом в сравнении с импорт - ным - по эксплуатационным параметрам ничем от них не отличался, а его себесто - имость оказалась в 3-5 раз ниже стоимости приобретения импортного. В это время я написал около 20 рацпредложений, охватывающих всю проде - ланную работу. Рацпредложения первоначально были моими личными, без соавторов, т. к. все идеи и их разработка принадлежали мне, а по действующему законодательству ли - цам активно содействующим внедрению (т. е. моим рабочим и руководству пред - приятия) надлежало после расчета авторского вознаграждения выплатить премию за содействие в размере 60 % от размера авторского вознаграждения. Но главный инженер от своего имени и от имени директора (поняв всю значи - мость рацпредложений и не только для предприятия, а для всей деревообработки) предложил мне, чтоб они участвовали в рацпредложениях как соавторы в равных долях и я согласился ради стимулирования производства инструментов, т. к. серь - езных предпосылок для расширения было к этому времени достаточно. Во-первых, инструмент создавал очень крупный экономический эффект (толь - ко по нашему предприятию он составлял несколько сот тысяч рублей в год, мы все получили очень солидные суммы вознаграждения и, главное, все были довольны Во - вторых, наш инструмент стал валютой, за него можно было получить все - от жестко нормируемых древесных материалов, лаков, фурнитуры (и наши снаб - женцы тут-же начали пользоваться этим в полной мере, т. е. требовали расширения производства инструментов) до самых дефицитных продуктов и товаров - мяса с мясокомбината, которому пилы были нужны для резки костей, материалов для из - готовления инструментов (листовая сталь, твердосплавные пластины, абразивные и алмазные инструменты) с завода авиадвигателей, позарез нуждающегося в наших
24
длинных твердосплавных ножах и т. д., практически всем предприятиям требова - лись наши инструменты. В третьих о наших инструментах мгновенно узнали мебельные и деревообра - батывающие предприятия всего украинского Минлесдревпрома и др. министерств со всего Союза и их руководство стало бомбить Минлесдревпром Украины требо - ваниями о налаживании централизованного производства твердосплавных инстру - ментов. В-четвертых, руководство предприятия было полностью за расширение про - изводства (ведь нас всех ожидали намного большие суммы вознаграждения при перерасчете экономического эффекта от внедрения инструментов в масштабах Ук - раины и Союза. К этому времени я довольно глубоко разобрался в перипетиях авторского пра - ва и изобретательства и пришел к выводу, что многие из моих разработок вполне могут быть признаны изобретениями (что сулило авторам увелчение суммы воз - награждения в 5 раз). Я подготовил на протяжении 3-х - 4-х месяцев семь Заявок на выдачу Ав - тор ских свидетельств. Директору и главному инженеру, т. к. они были моими соавторами в рац - предложениях, я был вынужден предложить быть соавторами в Заявках, но к моему великому удивлению, они отказались, объясняя свой отказ неверием в то, что раз - работки могут быть признаны изобретениями и к еще большему моему удивлению согласились дать справки по каждой Заявке и дали их о том, что "они отказываю - тся от соавторства на изобретения по Заявкам, т. к. не принимали существенного участия в разработках." Я порадовался их порядочности, но в дальнейшем оказалось, что причиной отказа была их безграмотность по отношению к патентным проблемам и нежела - ние их из занимаемых кресел даже поверхностно вникнуть в их суть. К концу 1969 г. мы собственными силами (участок изготовления твердо - сплавного инструмента состоял из 4-х сесарей-инструментальщиков, 2-х напай - щиков и 3-х заточников) вышли на годовую производительность 1200 пил, 120 комплектов ножей (в комплекте 4 шт.) и 600 фрез. В сентябре 1969 г. директора, гл. инженера и меня вызвали в министерство на коллегию к одному из замминистра, и после 3-х часового обсуждения нашему предпритию поручили организовать инструментальный цех и к концу 1970 г. уве - личить выпуск твердосплавного инструмента в 10 раз, пообещав обеспечить необ - ходимым оборудованием, материалами, штатами и финансированием, начиная уже с 4-го квартала 1969 г. Немедленно по приезду из Киева директор издал приказ об организации инст -
25
рументального цеха и назначении меня его начальником, через неделю под новый цех отвели необходимые производственные площади, увеличив их за счет присое - динения к участку 3 пролетов прилегающего к нему мебельного склада, а в ноябре уже было уста новлено необходимое оборудование и выделены лимиты на все необходимые материалы на 1970 г. В декабре в цехе уже работало сорок с лишним человек, в т. ч. технолог-нор - мировщик (участок изготовления твердосплавного инструмента сразу же с целью увеличения заинтересованности в росте производительности труда перешел на сдельную систему оплаты труда), 2 сменных мастера, 2 контролера и в 4-м квартале уже было выпущено 2100 пил, 200 комплектов ножей и 420 фрез, т. е цех достиг 70 % плановых мощностей. 1970 год для меня оказался очень благоприятным, все меня радовало хорошая зарплата, в дополнение к ней директор, гл. инженер и я получили очень крупные суммы после перерасчета годового экономического эффекта (цена автомобиля "Жигули), цех работал ритмично и в марте достиг плановой мощности, мои рабо - чие были тоже довольны, т. к. имели хороший заработок. Омрачила этот год только моя неудачная попытка поступления в заочную ас - пирантуру. У меня уже было опубликовано в специальных технических журналах по ин - струментальному профилю более десятка публикаций, Заявки на изобретения тоже засчитывались как публикации и в начале года я направил в Киев в профильный НИИ все необходимые документы (кандидатский минимум у меня уже был сдан на "отлично"). Экзамен по специальности я сдал на отлично, но через две недели после при - езда домой получил сообщение о том, что я не "прошел по конкурсу". Все было как одиннадцать лет назад в Одессе и "знающие" люди мне объясни - ли, что в Киеве евреев в аспирантуру не при нимают, нужно было ехать поступать куда-нибудь в Казахстан или в Киргизию, так или иначе, но кандидатом наук я так и не стал, зато стал Изобретателем СССР, т. к. в 1971 г. я с промежутками в месяц получил семь Авторских Свидетельств на изобретения по всем семи поданным Заявкам и тут-то все и началось. По действуюшему законодательству мне (теперь уже одному) надлежало после перерасчета по шкале изобретений получить астрономическую по тем временам сумму авторского вознаграждения - по каждому из семи изобретений экономичес - кий эффект от внедрения по Украине, к тому времени по многим предприятиям Союза был таким (более 1-го миллиона руб.), что мне надлежало получить макси - мум - 20 тысяч рублей за каждое изобретение, за минусом уже выплаченных сумм по рацпредложениям, т. е. всего более 120 тысяч рублей и я, естественно, обратил -
26
ся к руководству предприятия с просьбой о выплате. Тогда я впервые столкнулся с тем, какими могут быть внешне респектабе - льные и пользующиеся уважением хотя бы в силу своего положения люди, когда они вдруг обнаруживают факт своей явной глупости или просто зависть, особенно если речь идет об упущенных по глупости крупных суммах. Отношение ко мне директора, главного инженера и многих начальников це - хов, отделов, служб резко изменилось, прежнюю доброжелательность сменили хо - лодные официальные отношения, незаслуженные придирки и претензии по работе. Руководство, которое обязано было перерасчитать по шкале изобретений и вы платить мне одному все вознаграждения за семь изобретений, отказало мне в этом, объясняя отказ тем, что выплата серьезно нарушит экономику предприятия и предложило обратиться в министерство (хотя все прекрасно знали, что выплата ав - торских вознаграждений компенсируется предприятию из централизованного ми - нистерского фонда и никак не влияет на экономику предприятия. Вдруг возникли трудности с обеспечением цеха технологическими материа - лами, без всяких оснований были сокращены штаты цеха, а все рабочие переведе - ны на повременную оплату труда, тайком за моей спиной началась психологичес - кая обработка коллектива цеха с целью настроить его против меня. Все это, конечно, немедленно отразилось на работе цеха - перестал выполня - ться план, увеличились простои основных цехов из-за несвоевременной подготовки инст - румента, под действием постоянной психологической обработки и из-за рез - коуменьшившейся зарплаты в цехе упала дисциплина и появились недовольные мной (считали, что я как-то должен был "поладить" с руководством, т. е. поделиться с ними вознаграждением). В числе таких "недовольных" оказался и один из мастеров и один из бригади - ров, которые в мое отсутствие активно "обрабатывали" остальных работников по заданию главного инженера. Из-за того, что резко (в 3-4 раза) упал выпуск твердосплавного инструмента, многие из предприятий Союза, ранее покупавшие его у нас, попытались жалова - ться в министерство, а поскольку ничего не изменилось (приехавшая для проверки комиссия "традиционно" стала на сторону руководства), стали налаживать у себя выпуск инструмента по моей технологии и вскоре стали успешно обходиться без услуг нашего предприятия, что в свою очередь повлекло недогрузку рабочих в цехе и стало для руководства формальным основанием для очередного сокращения штатов цеха, которые были сведены практически к численности до организации цеха - 18 человек. К этому времени в суде уже рассматривались иск главного инженера (дирек - тор, к его чести, отказался участвовать в иске) ко мне с требованием признать его